Унылая кавалькада двигалась в сторону Запретного леса. Тон унынию задавала Элермэ. Даэрос присмотрелся к сестре и понял, что новый слезный поток неизбежен. Если влюбленная дева мечтает о мести, то эти мечты обычно носят промежуточный характер. Дальше, сразу за ними, должна следовать сцена как «в романе»: он осознал и на коленях умоляет о прощении, она прощает, и все целуются. А реальность подсказывает, что финала придется ждать долго. К тому же Повелитель Амалирос, если и встанет на колени, то только над телом врага — шепнуть умирающему на ухо пару гадостей на прощание. Нет, девы совсем не умеют рассчитывать в кого влюбляться. Ах, да — скоро начнутся метания — то хочу к нему, то хочу обратно. Это будет не тайная операция, а беготня. Вот, уже и смотрит жалобно.
Даэрос придержал Айшака и поравнялся с Элермэ.
— Ну, давай, рассказывай. Я же вижу — ты сомневаешься, да?
— Да. — Элермэ вздохнула и созналась. — Я посылала Весть. Получилось. Он уже знает. Вот так.
— Ага. Понятно — не утерпела. И что теперь? Жалко его, да?
— Жалко?! — Светлая и нежная дева, заразившаяся от Вайолы «умными» мыслями, вдруг выдала совершенно «не Светлую» трактовку собственной излишней чувствительности. — А почему это я одна должна буду вставать по ночам к детям? А почему это Амалирос не должен будет оказывать поддержку, принимать участие и отвечать за свои действия! В конце концов — я имею право! А он — обязан! Какие слуги, Даэр? Да я никого не подпущу к своим детям, кроме их отца! Пусть сам! Да Выползень потом явится на готовенькое! Да я…
Вайола с секирой выступила первой в поддержку новой версии. Конечно, жеребец обязан защищать табун, иначе — на колбасу! Исильмэ немедленно ухватилась за идею «на готовенькое» и Аль Манриль получил новую порцию обвинений. Даэрос с удивлением обнаружил, что «двести пять лет, это не просто готовенькое, а уже и подпорченное!». Где же это он успел подпортиться?
Перепалка на опушке грозила затянуться. Но тут Элермэ объявила и так всем понятное решение и началось прощание. Со слезами. А как же! Девы плакали и напутствовали. Исильмэ — по части гордости и непреклонности: «Сразу не прощай, а то решит, что ему все можно!». Вайола — по части распределения мест «в стойле»: «Даже самый сильный жеребец когда-нибудь да спит. Обидел днем, уснул — бей тяжелым по голове. А то ты — хлипкая. В открытый бой не вступай». Только Пелли желала счастья и полного примирения, но её никто не слушал. Кроме Элермэ и мужчин. Самым счастливым мужчиной стал Ар Нитэль — его отправляли провожающим с Элермэ. Это была для него такая честь, что Ар Туэль даже позеленел от злости. Но Даэрос пообещал ему потрясающую неожиданность за Пределом. Пришлось поверить. С «дезертирами» отправили четырех кобыл из шести. Исильмэ наотрез отказалась ехать на Айшаке. На Пегаше тоже. Чалого тем более никто не предлагал — жеребцы нервные. Черенок был костляв. В общем, и Морнину не позволили сменить лошадь.
— Как-то нехорошо получается. — Элермэ смущалась. Нестойко как-то это…
— Все в порядке, сестра. Ты, на самом деле права. Если уж ты его все равно простишь, то зачем бегать туда сюда как в слезливых балладах и трепать друг другу нервы. У вас будут для этого другие поводы. — Даэрос был рад такому решению. — Считай, что ты нас просто проводила. Я напишу ему в Зале Совета на стене, чтобы встречали вас у подземного коридора в Торме. И знаешь, ты не давай ему скучать. Да, и особо не терзай. Все эти гневные речи, упреки… он, знаешь, долго слушать не будет и заговор сочинит. С ним вообще лучше поменьше беседовать. Всё, девы, целуйтесь и тронулись. Нам еще два дня по лесу и по предгорьям ехать, а мы время теряем.
Отряд задержался еще немного — Исильмэ желала смотреть вслед уезжающим. Мягкое послеполуденное солнце, прекрасные лошади, пыль клубами… романтично же!
Нэрнис, конечно, переживал. Он видел Амалироса всего один раз и не мог понять, что сестра нашла в этом Темном? Никакой почтительности ни к кому, самоуверенный, хищный какой-то. И как Элермэ собирается с ним «справиться»?
Даэрос сосредоточился, закрыл глаза и представил себе как на стене в Зале Совета, рядом с аркой прохода, появляются вдавленные в камень руны. Если у Амалироса есть хоть капля мозга — он все поймет правильно. А мозг у него все-таки есть.
Лаариэ Аль Анхель Ат Каэледрэ, Озерная Владычица, считала голубиную почту самым надежным и прекрасным средством обмениваться письмами. Во-первых, не гибнут всякие мелкие и средние зверушки, которые служат посредниками при передаче Вести. Во-вторых, нет ни каких сомнений в том, что такая весть будет принята. Кто же не может взять и прочитать письмо? В-третьих, когда речь идет о больших морских расстояниях, то и вестника не сыщешь — рыбы для этого совсем не подходят. Но на сей раз она изменила своему мнению. Если бы не эти голуби…
Первый голубь нагнал корабль Тиаласа в море. Понятно, у него голуби — свои. А со вторым он переправил ей, Лаариэ, письмо от Фиритаэ (ужасного содержания) и просил немедленно приступить к сбору трав, подбору книг для вконец обезумевшего Амалироса, а сам…. а сам он развернул корабль и отправился «спасать Правящего Собрата». Ну, как именно он будет «спасать» Озерная Владычица не сомневалась. Из водорослей, которые Темный у них закупал через посредников, усилиями его подданных делалась такая настойка как «багрянка». И после употребления внутрь этой страшной отравы, её нежный и разумный Светлый супруг, который благосклонно относился даже к мухам, обычно писал очередное завещание (всего двести восемнадцать штук) и шел сражаться с болотной гидрой. Тоску и скуку изгонял. Странная тоска и скука. Она никак без багрянки не проявлялась.
Отчего Темные сородичи скучают и бесятся — понятно. Они вынужденно сидят в своих подземных Чертогах, а там не развернешься. Ни простора, ни света. Любой с ума сойдет. Могли бы уже через столько лет жить и наверху — кому они нужны с их подземными норами? Смешно! Но они, видите ли, не хотят ощущать себя слабыми, а Сила у них — только под землей, вне Света. И что сильного в том, чтобы залезть под землю? Ладно, допустим, это немилосердно с её стороны, так рассуждать. Но Амалирос то, как Правитель, вполне сильный и «внутри и снаружи». Уж ему-то должно быть стыдно так буйствовать. Наоборот — должен быть самым выдержанным. Но, у него — заговоры. Удачные — те, которые его подданные затеяли, и он их раскрыл. А неудачные — это те, которые с участием «Светлых Сил» (Тиаласа), и он их не раскрыл. Но пытался. Много раз. В отсутствие заговоров Повелитель Темных душит выползней — жутких тварей подземелий и, несомненно, пьет багрянку.
Тиалас как-то рассказал по молодости, что они с Амалиросом, еще будучи только наследниками выпили этой багрянки немало. У них вообще все было просто замечательно вдвоем и под настойку. Стоило только расстаться…
Лаариэ и так с нетерпением ждала окончания Высокого Визита, уповая на остатки разума Амалироса и не слишком большое количество выползней. Вот и дождалась.
Владычица смотрела на тихую гладь озера. Скоро появятся первые звезды. Ночь будет дивно хороша и тиха. Тихие песни… щебет птиц… одинокая ладья на зеркальной глади… Болото! Нет, она имеет право знать, как происходит спасение. Раз нужны травы и романы, будут травы и романы. И Фиритаэ поддержать надо. У неё младший сын до сих пор на самых глубоких выработках — как подумаешь, даже руки изморозью покрываются! Как страшно! К тому же она, Лаариэ, одна из сильнейших этого мира. И не только Воздух, но и Вода подчиняются ей в полной мере. То есть, до состояния льда. Один непочтительный или нелюбезный взгляд в её сторону, и багрянка будет заморожена. Вся!
Лаариэ вздохнула и отдала распоряжение готовить легкую ладью. Полетим с ветерком. Ну, с небольшим ураганом. Имеет же она право молодость вспомнить. Тиалас, помнится, тогда её так и не обогнал. Пока эта неповоротливая церемонная посудина доберется до Темных гаваней… Нет, он, конечно, тоже приложит усилия, кто бы сомневался! Догнать она его не догонит. Но и сильно не опоздает. А здесь — Слава Создателю — заговоров не бывает, и старший сын вполне справится без родителей.
Тиалас Аль Анхель Ат Каэледрэ, Озерный Владыка, даже не догадывался, какая беда крадется за ним следом. Пока крадется. А через совсем недолгий срок так просто полетит.
Конечно, он был очень уважительным Супругом и безмерно обожал Лаариэ. Но, когда речь идет о старой дружбе, да еще с таким «противоречивым» другом как Повелитель Амалирос, то какие могут быть сомнения? Конечно, надо вернуться и помочь. Пусть это и нетипично, и вообще мало напоминает отношения между государствами, но могут же они себе позволить теперь дружеские визиты? После замечательного плана Даэроса по организации одного врага на всех — очень даже могут. А голубиная почта — просто замечательная вещь! Никто не сможет спросить у голубя, когда его отправили в полет. Сразу или день спустя? Поэтому день он «отыграл». Корабль уже вовсю несся к Темным гаваням, когда белая птица, наконец, обрела свободу и полетела в Озерный Край. Все эти травки и романы — чепуха! Успеется. Самое лучшее противоядие — не дать выпить яд.
