Я держался из последних сил. Съеденное просилось наружу, намекая, что я не готов к самопониманию. Желудок всячески сопротивлялся местным традициям. Разум же говорил, что если я им не последую, желудок мне больше не понадобится. В конечном счете, рассудок победил. Я схватил маленькое тельце и, зажмурившись, впихнул в рот.
Начав жевать, я с удивлением почувствовал, что вкус не похож на мясо. Мягкое, приторно сладкое и одновременно жесткое и острое. Прожевав, я посмотрел на Последнего.
— Мы ведь не ели самих себя? — сконфуженно спросил я.
— Конечно, нет. Это всего лишь метафора.
Я не понял, что такое метафора, но почувствовал облегчение.
— Вы вкусили пищу с зеркала души, и оно показывает только внутреннюю суть.
Кажется, я понял. Подхватив с тарелки кусок окорока, я положил его на стоящее передо мной блюдо. Мясная вырезка моментально превратилась в мою маленькую копию.
Я облегченно вздохнул. Саламандр тем временем встал и, направив на меня руку, проговорил:
— Я принял решение. У вас мало прав и вы не дорожите ими. Вы пока не знаете насколько они бесценны, особенно одно из них. Это право на одиночество. Им обладает каждый, но у вас его больше не будет.
Договорив, он развернулся и, выйдя из-за стола, покинул зал через неприметную дверь в углу.
Я ничего не понял и еще продолжал по инерции запихивать в себя различные вкусности.
— Нам пора идти.
Поторопил Евлампий. Последнее время, он стал моей второй тенью.
Зажав в кулаках по куску окорока, я заставил себя вылезти из-за стола и пошел вслед за големом.
Он довел меня до комнаты и галантно открыл передо мной дверь.
— Отдыхайте. — печально проговорил он. — Приговор приведут в исполнение завтра.
— Ага. — проговорил я, не разделяя его пессимизма.
— Потом вы сможете вернуться в Тролляндию.
Вот теперь я забеспокоился, даже перестал жевать.
— Мне не надо в Тролляндию. — с тревогой объяснил я. — Мастер Оливье наверняка уплыл, и я не смогу выбраться с острова.
— Куда же вам открыть портал? — спросил Евлампий.
Я задумался. Может воспользоваться моментом и попутешествовать. Отправиться в новое волшебное место. В мир летающих городов или на изумрудный остров. Хотя судя по Чиче и его матросам, летучие обезьяны не слишком дружелюбны.
— Вы можете решить завтра. — помог мне голем.
— Хорошо, я так и поступлю.
Он ушел, а я завалился на кровать. Не жизнь, а малина. Может вообще остаться здесь. Тихо, спокойно и кормят первоклассно.
Я всерьез задумался. Вскоре голем принес мне полдник, а потом и ужин. Наевшись от пуза, я развалился на кровати и, отложив все заботы на завтра, уснул.
Утром, по сложившейся традиции, меня разбудил Евлампий.
— Простите, но завтрака не будет. Исполнение приговора проходит на пустой желудок.
— Снова традиция? — проворчал я.
— Не только. — уклончиво ответил голем.
Он стал какой-то странный. Сам не свой. Словно приговорили его, а не меня.
— Нам нужно идти, я провожу вас на лобное место.
Дорога к подаянию оказалась длинной и нудной. Мы тысячу раз сворачивали, проходили сквозь порталы, спускались по лестницам. Подымались. Переходили по мостам через бездонные пропасти.
Через двадцать минут, я так устал, что мог думать об одной еде. Все остальное, даже предстоящее наказание, не могло соперничать с голодом. Еще, я понял, что если Евлампий меня бросит, я потеряюсь здесь навсегда.
Я ожидал увидеть торжественный зал. Богатый и неуловимо строгий, как дом правосудия в Черногорске. Но, как часто бывает, мои ожидания не совпали с действительностью.
Меня привели в пещеру. Три шага в ширину. В центре темная дыра в полу. В потолке, точно такая же прореха. Вот и все украшения. Обстановка, прямо скажем, не богатая. Да и строгости в ней, горсть да полгорсти.
Я повернулся к Евлампию и задумался, что хочу спросить.
— Нужно подождать. — ответил голем на невысказанный вопрос.
Я кивнул и посмотрел в черный провал колодца. Чего я должен ждать, когда оттуда выскочит саламандр и будет меня наказывать? Я уже собрался спросить у своего каменного провожатого, сколько еще погодить, когда из дыры повалил пар. Я принюхался. Мне показалось, что я учуял запах мясной похлебки, но это, скорее всего из-за голода.
— Вам надо закрыть глаза. — проговорил у меня за спиной Евлампий.
Я зажмурился, но не удержался и подглядел. Лучше бы я утерпел. Пар, а вместе с ним и дыра, приближались ко мне или я к ним. А может отдалялись? Что-то я запутался. Если бы дыра надвигалась на меня или я на нее, неважно, то я бы в нее уже упал. Ведь, судя по мелькающим стенам пещеры, двигался я очень быстро. С другой стороны, если бы я удалялся, то уже вылетел в коридор, из которого мы пришли. Получалось, я никуда не двигался. Это стены крутились! Только такого не может быть. Хотя, еще несколько дней назад, я не мог представить, что буду плавать на прибитой к кораблю лодке.
Решив, что возможно практически все, кроме того, что я сяду на строгую диету, я расслабился.
Меня, еще некоторое время, помотало по пещере. Потом подземелье окутало паром. Сквозь марево я разглядел, что стены, пол и потолок застыли. Замер даже пар, оцепенев серо-белым столбом в центре пещеры над дырой.
Странно! Стены-то с потолком и так обычно неподвижные, а от пара я такого не ожидал.
— Лезьте вверх!
— Куда? — невольно переспросил я.
— Вверх. — подтвердил голос, похожий на голос Евлампия.
— Как? — уточнил я.
— Хватайтесь за столб и ползите! — повелительно проговорил тот же голос.
Я хотел возмутиться, но вспомнил о том, что возможно практически все. Кроме того, что дядя перестанет ругаться и обзывать меня крысенышем.
Пройдя вперед, я взялся за пар, оказавшийся очень плотным, даже жестким. Вцепился в него и пополз вверх. Не думал, что двигаться вертикально настолько легко. Меня будто подсаживали, толкали и тянули, но мягко без давления. Я слегка напрягся только, когда вползал в дыру. Ожидал приступа боязни замкнутых пространств, но пронесло. Просторная и длинная каменная труба не вызывала неприятных ощущений. Я спокойно лез дальше. Карабкался, взбирался, пыхтел, но окружающая обстановка не менялась. Наконец, мне надоело.
— Сколько еще ползти? — громко спросил я.
— Пока не вылезете!
— Куда?
— Наверх.
— Зараза. — пробурчал я себе под нос. — Как ни крути, придется ползти.
Я взбирался выше, пока не добрался до окончания столба из пара. От каменной трубы ответвлялся боковой лаз. Я не стал задавать глупых вопросов и полез в него. Прополз на четвереньках тридцать шагов и увидел свет. Не яркий, но метко светящий в глаза. Сощурившись, я продолжил ползти. Только почувствовав провал, я остановился. Разглядеть ничего не удавалось, а понять на ощупь, обрыв это или еще одна труба, не получалось.
Когда глаза привыкли к свету, я огляделся. Если верить зрению, я добрался до выступа, которым заканчивался лаз.
Я пробился наружу и вылез из пещеры. Вокруг раскинулись горы, закрывающие каменными телами все пространство. Я даже небо разглядеть не мог. Только серые скалы со всех сторон. Чудовищное количество бездушного камня.
Я наклонился над выступом. Подо мной простиралась бездна. Во тьме, заполнившей подножие горы, не виделось даже намека на дно.
— Я наверху! — на всякий случай сообщил я.
— Лезь вправо. — подсказал все тот же голос.
На этот раз, я не стал ничего уточнять, повернулся и полез по выступу, плавно снижающемуся и уходящему вдоль горы вправо. С четверенек я вставать не рискнул, все же рядом зиял страшный бесконечный провал. На четырех конечностях я чувствовал себя уверенней. Я полз, пока грандиозная черная спираль не преградила дорогу. Грубые, черные кольца напоминали огромную цепь, опоясывающую гору. Что-то мне это напоминало.
— Не останавливайтесь! На отдых нет времени!
— Но я устал. — обиженно огрызнулся я.
— Нужно добраться до плеча!
— До чего? — не понял я.
В отдаление громыхнул гром. Может в соседних горах случился обвал, а вдруг не в соседних, а на моей. Я завертел головой, пытаясь увидеть источник шума. Источник сидел у меня на плече. Я не видел и не чувствовал его, потому что его размер не превышал по длине моего пальца. В жизни не видел других големов. Оттого, мне пришло в голову, что кто-то уменьшил Евлампия. На вид один в один.
— Евлампий? — глупо спросил я крошку.
В ответ раздался еще один шквал звуков, похожий на гром и обвал одновременно. Откашлявшись, крохотный голем громко сказал:
— Да, это я. Если вы не будете двигаться быстрее, мы не доберемся до плеча до бури.
— Какая буря? — удивился я.
— Мы на поверхности Тринадцатого Темного Объединенного мира. Скоро начнется ураган, у меня перед ним всегда кашель.
