Мужчина с фиолетовыми глазами и татуировками оглядывается по сторонам, бросается к кабине, из которой я вывалилась и отпускает непечатное ругательство, а затем прибавляет:
– Проклятие, совсем закончился заряд!
Затем он приподнимает блондина и усаживает в кресло, стоящее у стены. Оно тут же автоматически закрепляет этого человека ремнями. Блондин, очевидно, без сознания. Отсюда мне четко видно, что под глазом у него наливается внушительный фингал, но не могу не отметить, что мужчина красив так как, наверное, могут быть красивы только высшие.
– Посиди тут немного, Миллс, – отпускает сиреневоглазый и у меня отлегает от сердца.
Ах, так значит, Миллс получил по заслугам! Как же это хорошо! Или нет?
Татуированный мужчина внимательно рассматривает комнату, а затем заглядывает под стол и приветливо говорит, так, словно обращается к ручному животному:
– Эй, синеглазка! Тебе больше ничего не угрожает! Я его вырубил, – потом сиреневоглазый с печалью бросает взгляд на капсулу. – И не уверен, что нам удастся быстро его починить…
Мужчина с татуировками обшаривает каждый закоулок в медицинском отсеке и я понимаю, что еще мгновение и он точно доберется до меня. Сердце как бешеное стучит в груди. Меня и тянет к этому мужчине и одновременно я ощущаю исходящую от него опасность.
Он же высший!
Кто его знает, что он может сделать со мной? Аккуратно выглядываю в щель между столом, прикрывающим меня сверху, и ящиком, и смотрю на то как татуировки этого мужчины переливаются удивительным фиолетовым цветом, буквально искрятся. Красивый до того, что замирает сердце.
И при этом удивительно опасный. Он могущественнее меня во много раз – я отлично отдаю себе в этом отчет.
Одно движение его руки и… я снова вспоминаю о моих родственниках, оставшихся на планете. А вдруг уже все? Их время истекло?
Неаккуратно задеваю пяткой ящик. Раздается звук сдвигаемой тяжести и я замираю, понимая, что поймана. В пространстве между ящиком и стеной появляется лицо высшего.
Я молча смотрю на его протянутую ко мне руку. Вроде бы дружеский жест. Но что я могу в точности знать об инопланетянах?
– Ах, вот ты где, – усмехается он. – Прости за то… – оглядывается назад. – За напарника. Он вообще-то не такой урод, которым легко может показаться со стороны, где-то глубоко внутри в нем запрятан офицер без страха и упрека. Но это когда в Миллсе не говорит кровь. Ну а я Доракс Дант, обычный альтерранский рядовой.
Доракс оборачивается ко мне и в наступившей тишине и темноте, я вижу как светятся радужки его глаз. Прямо фосфорицируют, как и татуировки. Нет, это точно необычный мужчина! Точнее… этот мужчина не человек!
– П-почему я тебя понимаю? – произношу подрагивающими губами.
Доракс на мгновение смотрит в сторону, а потом делает движение ко мне. Отодвигаюсь, но недостаточно. Мой затылок касается стены. А рука Доракса – почти задевает мое ухо, но я оказываюсь быстрее, так что высший всего лишь приподнимает прядь моих волос.
– Чип, – тихо говорит он, продвигаясь чуть дальше под стол.
Я же плотнее прижимаю колени к себе. Мне стыдно от того, что Доракс может разглядеть сокровенные части моего тела.
– Не бойся, он не имплантирован. Всего лишь временная замена зна… – мой собеседник почему-то обрывает свою речь на полуслове.
Я чувствую, что его рука коснулась моей кожи и между нами искрит… я не знаю как это назвать. Возможно, магия?
Буквально мгновение я разглядываю удивительно красивые сполохи электричества, напоминающие мне разряды молний. Мое сердце на мгновение замирает.
Доракс же упирается взглядом в подушечки собственных пальцев.
– Не может быть, – шепчет он, отодвинувшись. – Я же не альтерранец…
Глава 3
Доракс отползает назад и все еще смотрит на собственную искрящуюся кисть.
– Нет, не приближайся!
Кажется, именно эти слова могла бы сказать высшему я, но именно он почему-то сейчас выглядит испуганным.
Вскоре взгляд Доракса смягчается.
– Если не хочешь осложнений… – добавляет он.
– О чем ты говоришь? – произношу одними губами, но Доракс только улыбается. Вымученно — как кажется мне.
Доракс шумно вздыхает и вдруг поясняет мне:
— Моя кровь странно реагирует на твое тело.
Я слышу, что шумно сглатываю.
— Думаю, когда мы с Миллсом…
— Что с Миллсом не так? — перебиваю я.
Доракс опускает взгляд и фыркает.
— Ты точно хочешь узнать самое неприятное, едва придя в себя?
— Хочу понимать, за что ты избил напарника, — шиплю.
— Он хотел получить тебя, — приподнимает брови мой собеседник. — И, поверь мне, ни один из нас этому бы не обрадовался. Ты — молодая девушка, он обрученный офицер, чья невеста весь флот перевернет вверх дном и заставит каждого каяться за то, что Миллс сошел с пути правильного мужчины и позволил себе союз с низшей расой. Альтерранцы жутко заносчивые типы, но можешь быть уверена, тебя я им в обиду не дам. А теперь, планируешь и дальше сидеть под столом?
— Нет, — мотаю головой, — но… Доракс… — мне нравится ощущать то, как его имя катается на языке. — А как же ты сам?
— Я тоже ощущаю притяжение, но не так, как чистокровные. Поэтому… — он усмехается, глядя в сторону. — Я очень во многом с Миллсом не согласен.
— Притяжение?
— Да, — Доракс улыбается. — Это такая ловушка природы. У каждого из нас есть своя пара, союз с которой делает нас сильнее, лечит раны и прочее, а вот когда мы разлучаемся…
— Миллсу будет плохо? — догадываюсь я.
— Если он не заключит союз, то нет, — пожимает плечами Доракс. — Ему будет хуже, если он уйдет от Рады. Такие как он… — после этого мой собеседник поднимается. — Ты для него всегда будешь позором и слабостью, поэтому я не жалею о том, что Миллс выпал из нашей беседы. Он будет презирать себя за то, что его природа выбрала тебя, а не Раду.
Киваю.
— Это уже не говоря о том, что альтерранец, почуявший пару — страшное дело. Ну, я схожу за одеждой?
Я позволяю это собеседнику, а сама пялюсь на Миллса, который буквально растекается сейчас по креслу. Мне кажется, что эта гигантская блондинистая махина, у которой слюна сейчас капает изо рта, в любой момент может встать и кинуться на меня. Время до возвращения Доракса тянется невероятно долго и я успеваю порядком перепугаться.
Когда дверь в отсек снова открывается, я уже готова кинуться моему спасителю на шею, а потом вспоминаю про его слова.
— Мне нельзя тебя касаться? — уточняю, когда Доракс протягивает мне скрученные в рулон вещи.
— Как ты догадалась? — его голос звучит убаюкивающе, словно колыбельная.
— Ну, знаешь… — сложно было ничего понять, когда вокруг плясали разряды молний.
— Может произойти непоправимое, — объясняет Доракс, отпуская свой край принесенной мне одежды и отодвигаясь.
Что именно непоправимое, я решаю не уточнять. И так вся эта обстановка выглядит странной и пугающей. Я не хочу узнавать ничего неприятного о мужчине, который кажется мне добрым и милым прямо сейчас. Я знаю, что у высшего должны быть секреты, но предпочитаю не думать о них, понимая, что от Доракса и Миллса зависит моя жизнь и жизнь тех, кто остался терпеть бедствие.
Прячусь за ящиком.
Мне требуется какое-то время на то, чтобы разобраться с непривычным кроем и застежками. Но, в общем, благодаря тому, что у альтерранцев тоже по одной паре рук и ног мне удается влезть в темный комбинезон и даже подпоясаться поясом со странной магнитной застежкой.
Все это время дверь хлопает, видимо, пропуская куда-то Доракса и когда я наконец выбираюсь наружу, Миллса уже нет, есть только знакомый уже мне татуированный парень, натянувший поверх своей перетянутой бинтами груди жилетку.
— Миллс заперт в каюте, — поясняет собеседник. — Ты можешь быть спокойна, альтерранцы крепкие, но стены этого космолета, — при этом он пару раз ударяет по стене. — Крепче раза в два. Тебе ничего не грозит, если будешь помнить главное правило: не трогай меня.
