– Глисты?! – вытаращил глаза Шамбамбукли.
– Ну да, они самые. Хоть и не пушистые, а все ж таки белые. Где им жить, если людей не станет? А потом, есть еще блохи, вши, кишечные палочки, вирусы всякие… Они, может, и не самые симпатичные твари на свете, но лично передо мной пока еще ни в чем не провинились. За что же мне им такую подлянку устраивать?
– Ты хочешь сказать…
– Да ничего я не хочу сказать! – Мазукта потянулся, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Шучу я, понимаешь? Шутки у меня такие. Обычный весенний паводок сегодня, вот и все. А я тебе зайцев принес.
– Уф, – вздохнул Шамбамбукли и натянуто улыбнулся. – А я уж было подумал…
– Ерунду ты подумал, – Мазукта смачно зевнул. – А кроме того, люди тоже бывают белые и пушистые, сам знаешь.
«Вот только это ровным счетом ничего не значит», – добавил он вполголоса – но так, чтобы Шамбамбукли не услышал.
Демиург Шамбамбукли окинул почтительным взглядом ворох писем на столе демиурга Мазукты.
– Это что? Деловая переписка?
– Не совсем. Да ты глянь, если хочешь.
«Славься Мазукта, Добрый И Милосердный, По Слову Которого Прекратилось Моровое Поветрие!» – прочитал Шамбамбукли на верхней бумажке и бросил на Мазукту вопросительный взгляд.
– Ну и что это?
– Славословия, – охотно объяснил Мазукта. – Люди возносят мне заслуженную хвалу за мои благодеяния. Хочешь почитать? – с надеждой спросил он.
Шамбамбукли взял несколько писем из стопки.
– Ого! – его брови уважительно поползли вверх. – Какой ты у нас, однако! Даешь дождь после трех лет засухи, отвращаешь нашествие саранчи, останавливаешь наводнения и ураганы… Хм-м… – Шамбамбукли задумчиво потер подбородок.
– Да, останавливаю! – с вызовом произнес Мазукта. – Останавливаю! И дождь даю! И нечего на меня смотреть с таким скепсисом, письма настоящие, все так и было. Или, может, думаешь, я их сам себе написал?
– Да нет, что ты…
– Думаешь, Мазукта не способен на бескорыстное доброе дело? Так ты думаешь, да?
– Нет, конечно, – миролюбиво улыбнулся демиург Шамбамбукли. – Ты на все способен, кто же спорит. Мне просто вдруг стало интересно, откуда взялись все эти ураганы, засухи и моровые поветрия?
Светило солнышко, шумел океан. Демиурги Мазукта и Шамбамбукли валялись на пляже в одних плавках и наслаждались покоем.
– Класс! – сказал демиург Шамбамбукли и перевернулся на живот. – Спасибо, что вытащил.
– Не за что, – ухмыльнулся Мазукта. – Тебе давно пора было на природу, а то сидишь как пень в четырех стенах. А так хоть искупался, позагорал… Пива хочешь?
– А есть?
– Есть?.. – Мазукта подтянул к себе объемистую сумку и заглянул внутрь. – Есть тоже найдется. Яйца, бутерброды?
– Я спрашивал, пиво еще есть?
– А, ну конечно! Я брал с запасом.
Мазукта достал две бутылки, одну протянул Шамбамбукли, другую откупорил и присосался сам.
– Про выходные дни – это ты неплохо придумал, – сказал он после продолжительного бульканья. – Надо будет позаимствовать идею. Целый день – никакой работы, лежи себе, отдыхай…
– Вообще-то, я планировал посвятить выходные дни самосовершенствованию, – заметил Шамбамбукли.
– Вот и совершенствуйся, – Мазукта с хрустом потянулся и почесал живот. – Загорай.
Некоторое время демиурги пролежали молча, греясь на солнышке.
– Который час? – спросил Шамбамбукли, не открывая глаз.
– Полпятого, – уверенно ответил Мазукта, тоже не открывая глаз.
– Скоро пора домой.
– Да куда ты спешишь?
– У меня канарейка не кормлена. То есть не заведена.
– Ничего с ней не сделается.
– Ну, все-таки…
Мазукта вздохнул и разомкнул веки.
– Ладно, еще разок окунемся и пойдем.
– Ага… – кивнул Шамбамбукли. – Окунемся. Сейчас, минуточку, я еще полежу чуть-чуть.
– Ну, лежи.
Мазукта снова полез в сумку, достал сверток с продуктами и зашуршал бумагой. Шамбамбукли не глядя протянул руку, и Мазукта вложил в нее бутерброд с ветчиной.
– Ты еще про яйца что-то говорил, – напомнил Шамбамбукли.
– Не наглей, – сказал Мазукта. – Сядь и ешь.
– Может, мне еще и руки помыть?
– Если хочешь.
Шамбамбукли с тяжким стоном принял сидячее положение.
– Мазукта! Ты действительно злобное деспотичное божество.
– Ага, – охотно согласился Мазукта. – У меня масса недостатков. На, держи, – он протянул пакетик с вареными яйцами. – Почисть себе сам.
Минут пять демиурги жевали в молчании.
– Вкусно, – сообщил Шамбамбукли, активно работая челюстями. – А чего яйца такие крупные? Гусиные?
– М-не-а, – Мазукта отрицательно помотал головой.
– Индюшиные?
– Не-е. Археоптерикс.
– Хм? – вопросительно приподнял бровь Шамбамбукли, не переставая жевать.
– Ну, знаешь, такая зубастая тварь, помесь вороны с крокодилом.
Шамбамбукли замер с набитым ртом и уставился на надкушенное яйцо в своей руке. С натугой проглотив кусок, он осторожно спросил:
– А ветчина была из кого?
– Из брахиозавра. Тоже интересный гибрид жирафа с игуаной. И от бегемота тоже что-то есть, но не много. Сам по себе он ничего особенного, животное дурное и даже не симпатичное, но на вкус… ммм!
Шамбамбукли решительно положил недоеденный завтрак на песок.
– Да, – сухо произнес он. – Было вкусно. Сам делал?
– Кого, брахиозавра? Ну что ты! Я такими вещами не занимаюсь. Все эти эксперименты по селекции, гибридизации… Возиться с пробирками, образцами тканей, препаратами… мерзость какая! Я здесь разместил только базовые модели: ворон, игуан, крокодилов – а дальше они уже сами.
– Да кто «они»?
– Люди, кто же еще! Я, вообще-то, заранее поставил коды на исходники, чтобы ничего такого не случилось, но ты же знаешь людей! Все равно взломали.
– Взломали? Генетический код?!
– Да они любой взломают, дай только время. А ведь знают, между прочим, что это подсудное дело! Хотя, надо заметить, некоторые результаты у них получились очень интересные… да, надо будет взять на вооружение. Вот, например, утконос…
– Мазукта, – перебил Шамбамбукли. – У меня канарейка не кормлена. Давай собираться и пойдем.
– Ну ладно, ладно, – Мазукта поднялся с песка, подобрал сумку и засунул в нее полотенце. – Пошли.
– А убрать за собой? – нахмурился Шамбамбукли.
– Убрать?
– Ну, все эти банки, бутылки, огрызки… Некрасиво же. Что тут после нас останется?
– После нас-то? – засмеялся Мазукта. – Да хоть Потоп!
– Они сговорились! – простонал демиург Мазукта. – Такое невозможно объяснить простым совпадением, это мировой заговор, я знаю!
– В чем дело? – спросил демиург Шамбамбукли.
– Вот, читай, – Мазукта бросил ему толстую стопку писем. – Миллион пожеланий. Случайная подборка.
Шамбамбукли стал читать, после пятого письма его брови взлетели вверх, после десятого он хмыкнул, а пролистав остальные 999 990, расхохотался в голос.
– Тебе смешно, да? – возмутился Мазукта. – А мне, между прочим, все это исполнять, согласно заведенному порядку. Каждый день по миллиону чудес, сам знаешь.
– Знаю, – прикрывая рот ладонью, кивнул Шамбамбукли.
– Да, конечно, среди миллиона желаний иногда встречаются дурацкие… они почти все дурацкие, если разобраться. Но ведь разные же! А здесь, ты же видел, каждый третий просит одного и того же! С небольшими вариациями. Это не заговор, да?
– Заговор, конечно, – широко ухмыляясь, согласился Шамбамбукли.
– И теперь я должен каждому… нет, ты только представь – каждому!…
– Представляю, – Шамбамбукли не удержался и снова фыркнул.
– Так и знал, что не встречу у тебя сочувствия, – обиделся Мазукта. – А как я, по-твоему, буду выглядеть, бегая по морозу с этим дурацким мешком? Да еще по крышам!
– Замечательно, – заверил его Шамбамбукли. – Красный цвет тебе очень идет. Только нацепи бороду, если не хочешь, чтобы тебя узнавали.
– А как ты узнаешь, когда пора уничтожать мир? – спросил демиург Шамбамбукли демиурга Мазукту.
– Очень просто. Во-первых, я могу воспользоваться своим всеведением. Но тогда меня могут обвинить в предвзятости, и будут правы. Поэтому я предпочитаю другой способ.
– Какой?
– Да самый примитивный! Я устраиваю людям экзамен. Если выдерживают – молодцы, если нет… ну, тогда не молодцы. Сами виноваты.
– А что за экзамен? – заинтересовался Шамбамбукли. – Какие там вопросы?
– Разные, – ответил Мазукта. – Смотря какой билет выпадет. Вот вчера, например, я экзаменовал один мир, двести сорок шестой вроде. Испытание было самое простое: я являлся десяти случайно выбранным людям и предлагал им исполнение любого желания. При одном условии, что сосед получит вдвое больше.
– Я не понимаю… Ну, получит, ну и что?
– Ты не понимаешь, потому что ты демиург. А люди устроены иначе, они это очень даже хорошо понимают, и им от одной этой мысли делается скверно.
