Несколько лет назад Григорий обратился в адрес этой программы с просьбой разыскать сына. Незрячий инвалид надиктовал почтальонке слезливое письмо. О том, как за все эти годы тосковал по ребенку. О том, что готов простить бывшей жене ее поступок, на всякий случай сам попросил прощения у супруги и признался, что все равно ее любит. Сказал, что засыпает и просыпается с надеждой и верой в то, что их семья снова воссоединится.
Отправил письмо, подождал-подождал ответа и благополучно забыл. А тут вдруг сюрприз! Нашли журналисты дорогих сердцу людей! Ну и теперь, как и положено, снимают об этом очередной выпуск передачи.
Поздравить соседей со счастливым событием решили всем, имеющимся в наличии, кланом Тарасовых: мама Катя — Ёль, папа Леша — Рол и я — их сын Сергей (Базирог остался дома, переносить в компьютер данные из ежедневника Дархана).
Помимо нас, прибыла пожилая чета Соколовых (их двор, как и наш, граничит с Гришкиным, только с правой стороны), и живущая напротив — Щербак Зинаида с внучкой Анной. На сей раз Нюрка пожаловала погостить к бабуле не одна, а с институтской подругой, которую тоже зачем-то притащила и к дяде Григорию.
В слишком большом и пустом для одного человека доме внезапно стало тесно. Помимо самого хозяина, его вернувшегося с пополнением семейства и односельчан, жилище оккупировала съемочная бригада в составе: ведущая, оператор, осветитель, гример, да режиссер с двумя ассистентами. Хорошо еще, что водитель остался на улице.
Ролтрилтар сразу предупредил, что мы ненадолго (до начала процесса в Амалаэстиоре оставалось не больше полутора часов):
— Завтра можем хоть на целый день к тебе, а сегодня дел по горло, извини, Гриш.
— Ловлю на слове, Лех! — улыбнулся сосед и посмотрел на Ёлифрэль. — Кать, ну хоть на праздничный ужин придёте?
— Постараемся управиться, — пообещала светлая эльфийка.
Если сосед отнесся к нашему краткосрочному визиту с пониманием, то лысеющий режиссер в брюках на подтяжках отреагировал крайне неадекватно. Он издал высокочастотный вопль и тут же перевоплотился из милого толстячка в орущее чудовище. Телевизионная группа и без его криков трудилась торопливо, но брызжущий слюной и постоянно дергающий прикрепленные к штанам резинки гражданин начальник, видимо считал, что его подопечные работают не на пределе возможностей.
Атлетического сложения ассистенты за считанные минуты сдвинули всю мебель в зале Григория в угол, а у освободившейся стены накачали компрессором и установили полукругом три надувных дивана. Ведущая быстренько всех нас туда рассадила. Следом подскочила тетка-гример и шустро напудрила большой пушистой кисточкой лбы, щеки и носы участников программы, чтобы не было бликов. Потом режиссеру не понравились на заднем фоне полосатые обои с красными пионами, и он приказал ассистентам растянуть за нашими спинами фисташкового цвета полотно.
Дольше всех возились осветитель с оператором. Один то и дело спотыкался о провода своего торшерного хозяйства. Другой, никак не мог выбрать удачное место для расположения громоздкого треногого монстра, именуемого кинокамерой, и долго мучил мастера по свету, заставляя бедолагу постоянно передвигать подставки с лампами. Дядька в подтяжках, вопреки ожиданиям, молча терпел выходки этих двоих.
Наконец приготовления закончили, прозвучала команда "Мотор!", и съемка шоу началась.
— Поскольку Тарасовы торопятся, начни интервью с них, потом смонтируем, как положено по сценарию, — дал указание в микро-наушник ведущей режиссер. Девушка профессионально сверкнула белоснежной улыбкой и повернулась к нам…
Составленные заранее вопросы были посвящены воспоминаниям и отношениям между семьей Григория и нашей. В большинстве случаев отвечали Ёль с Ролом, а когда обращались напрямую ко мне, то родители Вотара телепатически передавали необходимую информацию, и я повторяла услышанные мысли.
Далее, уже совместно с Соколовыми и Щербаками, нас попросили удивиться "неожиданному" появлению главных героев передачи, изобразить крепкие объятия и, кто как может, всплакнуть. С первого дубля не получилось, сделали четыре. Затем радостно поорали "Горько!" и похлопали в ладоши, когда дядя Гриша второй раз в жизни сделал предложение любимой женщине, а та снова согласилась выйти за него. Под конец записали несколько крупных и общих планов всех местных жителей, и нас отпустили. Уложились в час с четвертью.
— Перерыв двадцать минут, затем работаем с Щербаковыми! — объявил режиссер.
— С Щербаками! — обиженно поправила Анька.
Лысенький крикун сверился с бумажкой, кивнул: "Да, правильно, простите", плюхнулся на складной плетеный стульчик и обратился к гримерше (по совместительству, очевидно, ещё и секретарше): "Лизонька, кофе, будьте любезны".
Так как в запасе немного времени еще осталось, "мама" с "папой" пересели перекинуться парой словечек с Григорием и его бывшей супруге, ныне пребывающей ещё и в статусе невесты.
Витек перебазировался на мой диван:
— Привет поближе, Серый! Хоть немного поболтаю с тобой в неофициальной обстановке.
— Привет, кореш, — пожала я его руку и послала ментальный сигнал Ёль: "Помогай, вдруг что-нибудь вспомнит, мне же совершенно ничего не известно о детстве Вотара".
"Не волнуйся, все слышу, если что — подскажу".
— Слушай Серег, ты так изменился, здоровый такой стал, ходячая гора мыщц прямо, на улице бы встретил — не узнал. Качалку что-ли посещаешь?
— Не-е, это от борьбы, — ответила я. — Но ты тоже сильно отличаешься от того кривозубого лохматого пацаненка, что я знал. Красавчик нынче не хуже Бреда Питта!
Анна схватила подругу и тоже присоединилась к нам:
— Не ври, Серый! Витька всегда был симпатичным мальчиком!
"Внучка бабы Зины с детства по уши влюблена в сына Григория", — пояснила Ёлифрель.
— Ты так говоришь, потому что с детства влюблена в него, — сказала я.
— Эх, — томно вздохнула Анька и положила голову на плечо Витька: — Что правда — то правда. Он — парень моей мечты.
— Харе виснуть, он между прочим уже занят, — напомнила я и предупредила: — Смотри, сейчас его супруга ребенка укачает, вернется и повыдирает кое-кому космы.
— Бросье, Жанка у меня не ревнивая, — усмехнулся Витёк и задумчиво добавил: — Вроде бы. Просто ситуации, чтобы это проверить не возникало.
— Вот и не будем давать ей повода, — отстранилась от соседа Анька и перевела разговор на другую тему: — Ой, ребята, совсем забыла представить мою подругу. Знакомьтесь, Ю Ли! Она из Китая приехала!
— Можно Юля, — разрешила девушка с раскосыми глазами и висящем на шее фотоаппаратом с огромным объективом.
— Виктор, можно Витя, хотя ты уже и так моё имя слышала, — ответил сын Григория.
— Ну а я Сергей.
— Очень приятно, — сказала азиатка.
— Ух, как чисто ты на русском языке разговариваешь! — восхитился Витек. — Почти без акцента! Не ожидал!
— Она ещё и по-украински может, — сообщила Анька. — Юль, скажи им что-нибудь.
— Например, твое напутствие, перед тем, как сюда прийти? — улыбнулась китаянка, и прежде, чем Нюрка открыла рот, выдала: — "До Вити нэ чипляйся, вин — моя перша любов. А Серийко вильный, можеш з ным замутыты. Тилькы цэ голый номер — йому обийматыся на боротьби з хлопцями цикавише, ниж з дивчинами"!
(Примечание — перевод с украинского: "К Вите не цепляйся, он — моя первая любовь. А Сережка вольный, можешь с ним замутить. Только это голый номер — ему обниматься на борьбе с парнями нравится больше, нежели с девушками")
— Ну, спасибо! — поблагодарила я пунцовую Анну под хохот Витька.
— А, действительно, Серый, тебе уже пора женится, — заметил Гришкин сын. — Если тут невесту найти не можешь, приезжай летом к нам. Игрим — поселок хоть и не большой, но красавицы водятся! Вон Жанна — живой пример.
— Спасибо, но я уже нашел свою вторую половинку, — уверена, Сергей ответил бы так же.
— Так-так-так, интере-есненько, — заинтригованно протянула Нюрка. — Можно с этого момента поподробнее? Кто же она такая, — та, что сумела покорить неприступное сердце Вотара?
— Она — просто чудо! Она — прелесть! — эпитеты "курносенькая" и "ушастая" я опустила, зато дальше немного добавила от себя: — Она — само совершенство! Она — моё ласковое солнышко.
— О-о, втюхался по полной! — вынесла вердикт Щербак.
— Все равно приезжай, Серый, — не сдавался Витёк. — Порыбачим вместе, как в детстве, помнишь? У нас в Северной Сосьве во-о-от такие налимы водятся. А еще есть рыба тугун, типа тутошней селедки, она хоть и маленькая, но вкусная — мням, пальчики оближешь. Жанна ее так обалденно готовит!
— Не знаю, как получится, — не стала отказываться, но обещание не дала.
— И я хочу в Игрим! — нахмурилась Анютка.
— За рыбой или за женихом? — уточнил друг Вотара.
