По стальному тоннелю я пробирался на карачках, используя живую руку для опоры. Дорогу мне освещал фонарь на каске, но я все же пропустил момент, когда робкий побег обвился вокруг запястья. Эта дрянь стиснулась тугим жгутом и рванула!
Я рухнул брюхом на дно воздуховода, и меня потащило вперед! Почувствовал себя героем вестерна, которого веревкой привязали к лошади и пустили ее вскачь.
Луч фонаря высветил причину затора. Целый клубок переплетающихся лиан. Они почти полностью закупорили вентиляцию, мешая нормальному току воздуха. Как эту дрянь сюда занесло, не представляю. Но наверняка это какая-то тропическая хренотень, в Диких Землях водится уйма очень активной и даже плотоядной растительности.
Когда новые побеги стали обвивать мое предплечье, пришлось выпустить ствол и вцепиться в них металлической пятерней. Я даже пожалел, что со мной сейчас нет верного секача — такой апгрейд еще только предстоит добавить. Однако сжав росточек стальной хваткой, я сумел раздавить его. На защитное стекло брызнула зеленая хлорофилловая дрянь.
Более толстый побег полез к моему горлу, пришлось и ему преподать урок хороших манер. Этот сорняк все тянул и тянул ко мне лианы, а я отбивался и матерился. Росточкам удалось обвить другую руку, протезированную. Отодрать их от нее живой конечностью не получалось, хотя я достал нож и пытался резать им. Растительные волокна поддавались, но неохотно — у этой пакости оказалась плотная упругая кожица.
Затем силки стиснулись, сминая сталь, и мне пришлось экстренно отстегнуть протез, подарив его цветочку. Так крыса перегрызает собственную лапку ради свободы. Это позволило мне вырваться из ловушки и отпрянуть назад.
Поддерживать ствол огнемета культей было очень неудобно, однако мне удалось справиться с этой задачей. Палец нажал на спусковой крючок. Под давлением сжатых газов горючка устремилась из баллона по шлангу. Искра довершила дело.
Из брандспойта ударила струя пламени.
Растения не могут кричать, не приспособлены они для этого.
Но вот панически извиваться и пытаться уползти этот сорняк смог. Его побеги быстро чернели и скукоживались, а пламя ревело и пожирало тварь. Ноздри забивал запах гари, дышать становилось тяжелее.
Я продолжал палить, пока лианы не перестали шевелиться. Только угли остались. Зато по освободившемуся воздуховоду начал сквозить приятный свежий ветерок. Где-то недалеко работал вентилятор, я даже слышал его шум.
Вернувшись назад и выбравшись из шахты, сообщил рабочим:
— Пошлите туда робота-таракана, нужно почистить там все от сажи.
Глава 16
Мокрая кошка
Тем временем, двумя ярусами ниже, возле левофланговой пулеметной разворачивалась такая картина:
Шондра отвернула кран большого бака, лишь недавно заполненного пресной водой. Прохладная жидкость резво забарабанила по жестяному днищу лохани, и она повернула другой кран, включая подогрев.
— Ржавчину им отчищай, — бормотала она, — со всего чертова Волота отчищай!
Последние несколько часов она провела в подвешенном состоянии, и задница уже ныла от сидушки так называемой беседки — подвесной конструкции на тросиках, которые удерживали ее от падения с высоты.
Перчатки провоняли антикором с цинком. Попшикать, протереть, порадоваться гладкой поверхности, а местами и хорошенько поскоблить. Снова попшикать…
«Теперь все руки этой химией разят», — подумала она, намыливая их и ополаскивая в ведре рядом с лоханью. Из уголка глаза невольно выкатилась слеза. Но это просто от резкого запаха!
Угораздило же ее так влипнуть!
А все из-за этого Майка, будь он трижды неладен!
На войне все было проще: видишь противника в прицеле, открываешь огонь и молишься высшему разуму, чтобы не прилетела обратка. Но вот после окончания второй межконтинентальной жизнь снова усложнилась. Больная мать, о которой никто из ее братьев и сестер не хотел заботиться. Этим пришлось заняться ей, Шондре, хотя родители никогда ее особо не любили. Бунтарка, со вспыльчивым характером, пацанка… Когда она записалась в армию, семья выдохнула с облегчением.
Отец умер до ее возвращения, найти нормальную работу не получалось. Она перебивалась случайными заработками и быстро связалась с дурной кампанией. Ну а Майк… Он стал для нее глотком свежего воздуха. Его улыбка, поцелуи, нежные руки. У нее еще не случалось такого краша. Увлечения в старших классах не считаются. Он не бросил ее, даже узнав об одном секрете, который она держит за семью печатями. Но именно из-за Майка она свернула на кривую дорожку.
Красавчик обещал, что они быстро поднимутся, что у нее будут деньги на лечение матери. Мелкий разбой, у них даже настоящих пушек не было. Потом его повязали, и ей потребовались деньги для залога. Среди его ребят она успела войти в авторитет. Еще бы, ветеран боевых действий, а они — просто шпана с цветастыми ирокезами.
Собственно, вот и все. Она собиралась грабануть удачливого мерзавца в шляпе, нажившегося на боях между машиной и живым существом. Да, он поставил на кошку, но все же поставил! И то, что потом выкупил ее, тоже нисколько его не оправдывает, верно же? Деньги достались ему слишком легко, и Шондра собиралась сделать мир немного справедливее, отняв их, чтобы освободить своего парня и оплатить медицинские счета.
Теперь не выйдет. Теперь она попала по самое не балуй.
А этот капитан еще и мордой в грязь ее уложил, за косу оттаскал, угрожал, давил… но отчего-то, когда он шептал ей на ухо, кровь прилила к щекам девушки. Глупости это! Просто перепугал ее этот маньяк, еще и офицерский гонор подключил, и она по старой памяти подчинилась, вот и все. Как дура согласилась работать на него, даже не разузнав, на каком транспорте им предстоит продираться через Дикие Земли!
Избушка на курьих ножках, блин. Кому в голову-то пришло такой шагоход состряпать? Самопальная машина, еще и настолько старая, что вот-вот развалится на куски. Ладно, придется как-то обустраиваться.
Как там в сказке? Баньку истопить, накормить, напоить и спать уложить? Вот, сейчас первый пункт.
Разделавшись с запахом очистителя на покрытых шрамами от ожогов руках, она задвинула шторку — новенькую, с лиственными узорчиками. Посреди всей допотопной убогости она выделялась так контрастно, что резала глаза. Здесь даже нормальной сантехники еще нет: пришлось выбросить старую, потому что она начала протекать сразу в тысяче мест, стоило подать напор.
Шондра расстегнула молнию на комбинезоне, стащила пропотевшую одежду, распустила волосы и с наслаждением забралась в лохань. Теплая вода ласково приняла ее тело, мочалка принялась за дело. Девушка счищала с себя грязь, совсем как коррозию с обшивки — хмуро и неспешно.
Двери заедало, так что пришлось мыться, надеясь, что никакой рабочий не припрется сюда, чтобы решить вопрос с сантехникой. Он и не приперся, нет. Зато, едва она взбила шампунь в волосах, в уборную влетела перепуганная кити-кити.
Ангорийка дико таращилась на дверной проем, будто за ней гналась собачья свора, так что пятилась задом, пока не запуталась в цветастой шторке, которую тут же благополучно сорвала с колец. Последовал грохот.
А еще плюх и пенные брызги.
— Что б тебя, недотепа хвостатая! — ругалась Шондра, спихивая попку с этим самым хвостом с колен и пытаясь подняться.
Ничего не выходило, они обе просто барахтались, а по коже и волосам стекала пена.
— А ну вылезла, живо!
— Кити-кити, мокро! — вопила кошка и тоже пыталась выбраться, но поскальзывалась. — Сэша моется не так!
— Да мне плевать, как ты моешься, хоть вылизывайся, только отдельно от меня!
