— Прекрасная работа? Упыри?
— Дык мы в компании со стрыгами нашли эти их… железные коробки самоходные на колёсах. Здоровенные такие, что твой дом размером. С утреца каждая — что кишка мясом начинённая. Ну, так мы главьям-то указали ехать в лес. Ну, приехали. Вывели всех, значится, и рассказали, чего упыри со стрыгами делать умеют. Ну, показали маленечко. Но никто не сдох! Ну, мы коробки-то эти караулили, а их по тем трактам гладким ездит — только успевай считать. Ну, мы поделилися на пары, а чего? Одной стрыги хватило, чтоб, значится, главья-то ехали, куда им скажут. Ну и вот, — доложил упырь и с непоколебимой уверенностью закончил: — Кто нас видал, тот в упырей со стрыгами теперь точно верит и долго нас ещё не позабудет.
В общем, если закрыть глаза на некоторые шероховатости, то все старались, все показали себя с лучшей стороны и даже никого не сожрали в процессе. Князь внимательно выслушал отчёты один за другим, а потом подвёл итог:
— Молодцы. Всех хвалю. С задачей справились отлично. Как видите, трещина в небе уже затянулась, а в мир вернулась волшба. Однако расслабляться рано. Количество веры в нашем мире нестабильно, и мы больше не можем себе позволить роскошь межвидовых дрязг. На счету каждый разумный, что верит в наш мир. В связи с этим до дальнейшего распоряжения запрещено убивать других разумных. Людям категорически запрещена охота на нечисть, а нечисти — на людей.
Лица за столом погрустнели. Да уж, князь умеет своими запретами настроение испортить.
— Но есть и свои плюсы. Маруся, тебе слово, раз задумка тебе принадлежит.
Я поднялась с места и глубоко вздохнула. Речь мы с Владом сегодня утром уже репетировали, но я всё равно жутко волновалась.
— Начиная с этого момента мы предлагаем людям и нечисти взаимодействовать на взаимовыгодных условиях. Во-первых, людям наказано любой нечисти приносить дар, когда они приходят на подконтрольную этой нечисти территорию. Лешему — кувшин пива, кикиморам — ягодного варенья или мёда, болотницам — сала копчёного, озёрницам — сухарей, а речницам — свежих калачей, упырям — бутыль свиной крови. Полный список даров будет приложен к указу. Во-вторых, от нечисти потребуется обозначить свою территорию особым образом, сделать таблички. Также нечисть обязана вести себя прилично, сбору ягод, охоте и рыбалке не препятствовать, людей в лес не уводить, не убивать и не калечить. В-третьих, в случае если кто тонуть будет или в лесу заплутает сам, за спасение назначена награда. Вывели заблудившегося ребёнка из леса — получите вознаграждение. Полный текст приказа будет готов на днях, а пока донесите, пожалуйста, новые правила до своих подчинённых.
— А ведьмам ворожить можно? — елейным голоском уточнила бабуся.
— Можно, — кивнула я. — Но эпидемий не устраивать и мор не наводить.
Бабуся заметно поскучнела и даже тонкие морщинистые губы поджала, но спорить не стала. Да и никто не стал.
В общем, мы договорились.
Только на следующий день явились русалки.
— Там озёрницы прибыли, явно жаловаться будут, — зашёл в кухню князь. — Пойдём, выслушаем.
Поднялась с места и отправилась вслед за женихом. Стоило ему распахнуть двери в приёмную, как я уже привычно вошла внутрь и села на большой трон. Но этот раз Влад никуда не ушёл и уходить не собирался, и теперь, выгнув бровь, смотрел на меня.
Ой. Неловко получилось.
Поёрзав немного на троне, я торжественно провозгласила:
— Всё в порядке, Ваше Темнейшество, трон соответствует всем вашим органолептическим требованиям. Извольте его занять!
А затем чинно встала и села по соседству, сохранив при этом серьёзное лицо.
— Ведьма, — весело хмыкнул князь, усаживаясь на своё место.
Секунду мы с озёрницами рассматривали друг друга. К их лицам, ушам-плавникам и чешуе вместо кожи я уже привыкла. А вот ноги… Вроде и две, но когда они сомкнуты — кажутся единым хвостом, да и коленей не видно, изгиб плавный, равномерный. Вместо стоп — длинные, массивные плавники, вывернутые назад. Кажется, будто за каждой русалкой тянется по небольшому шлейфу. В фигурах есть нечто змеиное, и даже стоят они иначе, чем люди — чуть отклонившись назад.
Насмотревшись, озёрницы внезапно встрепенулись и заговорили разом, перебивая друг друга.
— Это всё они!
— Рыбу всю повыловили!
— Тиной берег затянуло, камышами всё поросло, скоро заболотится!
— И главное, кто? Кто виноват?!
— А я говорила в прошлый раз!
— Лучше не стало!
— И что они о себе возомнили?
— Какое с ними соглашение?!
— Запретить людям селиться у озёр!
— Наглость невероятная — рыбы два корыта сетью вытянули и ни сухарика не оставили!
— Вот из-за запрета лодки опрокидывать они и распоясались!
— Совсем берега потеряли! А всё из-за безнаказанности!
— В былые времена как? Сухарей насыпят, в ножки поклонятся, тогда и идут рыбу удить. А теперь?
— Намедни один на Водяву матом наругался и веслом приложил. Озёрницу — веслом! А мы, между прочим, героически Явомирье спасали! Легко, думаете, корабль было утопить? У него брюхо железное, такое с наплыва не пробьёшь! — с обидой воскликнула предводительница озёрного народа. — Этого так оставлять нельзя!
Князь слушал с невозмутимым лицом, и в чёрных глазах плескалось равнодушие, лишь сильнее распалявшее гостий. Чем безучастнее он выглядел, тем сильнее они разъярялись. Гвалт перешёл в визг, а ушные плавники русалок встали торчком, отчего гостьи начали напоминать плащеносных ящериц, только водоплавающих.
От криков у меня начала болеть голова. Озёрниц почему-то стало жалко. Видно было, что против людей они ничего не имеют, но отношение рыбаков их задевает до глубины души.
— Я бы предложила запретить людям к озеру ходить, пока они контакт с озёрницами не наладят, — откашлявшись, проговорила я. — Веслом и матом — это чересчур.
На мгновение настала тишина.
— Мы в озере рыбу выращиваем, пасём, кормим, а люди только берут! — возмущённо проговорила озёрница.
— Справедливо, — кивнула я и посмотрела на Влада. — Нужно убедиться, что сначала люди дары озёрницам отдают, а потом уже рыбачат. А озёрницы бы сами помогали в сети загнать рыбу, годную для рыбалки. Например, если какая с икрой, то её не надо, пусть сначала отнерестится…
Русалки посмотрели на меня и синхронно кивнули.
— Я издам указ, чтобы люди выслали делегацию от близлежащих к озёрам городов на переговоры с озёрницами. А до тех пор рыбачить в озёрах запрещу, — царственно сказал Влад.
Вот хороший он у меня, конечно, мужик, но страсть как любит чего-нибудь запретить!
— И пригрозить, что иначе мы и дальше будем лодки переворачивать да на глубину тянуть. Сладу никакого с этими вашими людьми нету! — воинственно потрясла перепончатой кистью предводительница русалок. — И никакой благодарности!
— Будет вам благодарность, — неожиданно легко согласился князь. — Указ издам. Прослежу, чтоб исполнили.
— Хорошо бы назначить уполномоченного по переговорам с озёрницами среди людей. И пусть он с ними все условия и обсуждает. А уж если не смогут договориться, тогда пусть вдвоём приходят: одна озёрница и один человек. Так и рассудить проще, кто прав, а кто виноват, — тихо предложила я, наклонившись к уху князя.
Русалки посмотрели на меня с уважением. Видимо, мало кому Влад позволяет вот так на ухо себе шептать.
— Ну что ж, пусть будет так, — кивнул князь и объявил об этом гостьям.
Когда мы наконец проводили довольных переговорами озёрниц, Влад обнял меня за талию и притянул к себе.
— Пойдём, Маруся, нас в покоях ждут важные дела.
— Это какие? — озорно улыбнулась я, прекрасно понимая, к чему он клонит.
— Государственного значения, — серьёзно ответил князь.
— А если поконкретнее?.. — проворковала я, обнимая его за шею.
— Ну как это какие? Простыни не смяты, уловки не расцелованы, наследник княжеству, опять же, требуется срочно. А ещё так и остался невыясненным вопрос, действует на меня твоя красота или нет.
