А потом снизу донесся вопль: «Баржи долой!» И «Чудо-Сисси» взбрыкнула, как породистый жеребец, швырнув обоих противников на пол, где Ваймсу едва хватало места, чтобы лягаться и увертываться от ударов. Сверху хлынула вода, наполнив рубку до пояса, и стойкость Ваймса свелась почти к нулю. Стратфорд держал его руками за горло, мир уже становился темно-синим и полным воды, которая с урчанием стучалась в уши. Он пытался думать о Юном Сэме и Сибилле, но вода смывала их прочь… и вдруг давление исчезло, и тело, решив, что мозг наконец взял тайм-аут, забарахталось, вырываясь на поверхность.
Стратфорд стоял на коленях в воде, которая быстро спадала, но это, скорее всего, его совершенно не заботило, потому что он вопил и хватался руками за голову, а на ней, распластавшись, лежал Вонючка, который царапал, кусал и дергал все, до чего мог дотянуться.
Его светлость герцог Анкский, при поддержке сэра Сэмюэля Ваймса и командора Ваймса, поднялся на ноги, в последнюю минуту попросив поддержки у Дежурного по Доске Ваймса, объединил усилия всех упомянутых лиц, прыжком пересек содрогающуюся палубу и немного не успел помешать Стратфорду оторвать Вонючку — ценой потери изрядного количества волос, — швырнуть его на мокрые доски и прыгнуть сверху. Ошибиться было невозможно, Ваймс еще в полете услышал хруст костей — и потому Стратфорду нанесла удар вся совокупная сила и ярость закона.
Улица — штука древняя и хитрая, но она всегда готова учиться новому. Ваймс на лету вытянул ноги, и его величество закон сразил Стратфорда необоримым приемом под названием «бей-двинь-бум-бам-ой». Даже сам Ваймс удивился. Он сомневался, что ему удастся проделать это вторично.
— Мы поймали волну! — крикнул Гастрит. — Мы на ней, а не под ней! «Сисси» этак дойдет до Щеботана, командор! Впереди огни! Ура!
Ваймс вытащил из кармана последний кусок веревки, скрутил оглушенного Стратфорда и крепко привязал к деревянной стойке.
— Живой или мертвый, Стратфорд, но ты за все заплатишь, на небесах, в аду или прямо посреди реки, мне наплевать…
А потом послышался треск и рев: разъяренные быки удвоили усилия в попытках спастись от запаха гоблинов. «Сисси» взмыла до небес, и, хотя было бы поэтичнее сказать, что воды покрыли лицо земли, на самом деле они по большей части покрыли лицо Сэмюэля Ваймса.
Ваймс очнулся в сырой темноте, лежа щекой на песке. Некоторые части тела отозвались на призыв сознания, другие филонили, заявив, что у них записка от мамы. Спустя некоторое время появились маленькие настойчивые сигналы — звук прибоя, человеческие голоса и, как ни странно, нечто напоминающее трубный рев слона.
Тут кто-то подцепил его пальцем за ноздрю и с силой потянул.
— Просыпайся, соня, господин по-люс-мен, иначе ты такой плю-хой по-люс-мен, каких свет не видел. Просыпайся! Ты спас гоблинов! Великий герой! Ура! Все аплодируют!
Голос звучал знакомо, но это точно не мог быть Вонючка, ведь Ваймс видел, как ему переломали кости. Он попытался привстать, но тщетно, потому что с ног до головы его покрывал вонючий, пахнущий рыбой мусор. Ваймс даже не мог поднять руку и отмахнуться от существа, которое продолжало тянуть его за ноздрю, зато он, по крайней мере, осознал, что на нем действительно много мусора.
Он заслышал чьи-то тяжкие шаги и лениво задумался, в приятном полубреду, что слону делать на берегу моря и сколько усилий упомянутый слон приложит для того, чтобы обойти очередную груду вынесенного на берег мусора. Эта мысль окончательно кристаллизовалась в ту самую секунду, когда его перестали тянуть за нос, и чей-то хриплый голос крикнул:
— Подъем, мистер Ваймс, а вот и Джумбо!
Ваймс сделал чемпионский рывок и выскочил из-под обломков, так что во все стороны разлетелись палки и ракушки. Нога размером с мусорный бак опустилась туда, где только что покоилась его голова.
— Ура, молодчина мистер Ваймс!
Ваймс посмотрел вниз — там, примерно в полудюйме от огромной ступни слона, у которого, кстати говоря, во взгляде читалось изрядное смущение, на кончике хобота возбужденно подскакивал Вонючка. Остальные тоже заметили Ваймса, они спешили к нему, и с огромным облегчением он заметил шлемы щеботанской городской Стражи. Ваймс всегда считал щеботанских стражников слишком придирчивыми и чересчур проникнутыми духом военщины для того, чтобы быть хорошими копами, но сейчас они показались ему сияющими маяками здравомыслия.
Капитан Стражи спросил:
— Командор, вы в порядке? Все думали, что вас смыло и унесло!
Ваймс попытался стряхнуть грязь и песок с рваной рубашки. Он пробормотал:
— В Анк-Морпорке мои парни подарили мне ведерко и лопатку, вот я и решил наконец их испробовать. Со мной все нормально, а как там «Сисси»? Как люди?
— В полном порядке, сэр, насколько мы можем судить. Синяки и ушибы, конечно. Просто чудо, сэр. Сторожа, которые присматривают за слонами в щеботанском зоопарке, видели, как это было. По утрам они приводят слонов сюда, чтобы те искупались и порезвились, прежде чем начнет собираться публика, и один увидел, как «Сисси» перемахнула через причал на гребне волны, сэр, и приземлилась на пляже. Я заглянул внутрь, сэр. Конечно, ей придется с месяц постоять на ремонте, и колеса разбиты вдребезги, но она точно на много лет станет легендой реки!
Сторож с виноватым видом, отвел в сторонку своего подопечного, и Ваймс обозрел пляж, заваленный мокрым мусором, а еще, как он с удовольствием заметил, на песке во множестве паслись куры, ища червячков. Одна из них, не обращая на Ваймса никакого внимания, бросила тянуть водоросль, присела с крайне озадаченным видом, заклохтала и с видимым облегчением поднялась. На песке осталось яйцо. По крайней мере, Ваймсу так показалось. Оно было квадратное. Он поднял его, посмотрел на кур и, по-прежнему в полубреду, произнес:
— Да, и впрямь очень оригинально.
Два быка стояли почти по шею в воде, и, возможно, Ваймсу просто померещилось, что вода вокруг них исходит паром…
Все больше и больше людей бежали к нему, и куры разлетались прочь. Он увидел Десять-Галлонов, и госпожу Силлитоу с дочерью, мокрых и завернутых в одеяла, но, главное, на вид абсолютно живых. Ваймс, который слишком долго задерживал дыхание, наконец выдохнул. Воздух покинул легкие Ваймса окончательно, когда Десять-Галлонов хлопнул его по спине, а госпожа Силлитоу поцеловала.
— Где Гастрит? — спросил он. — И где Фини?
Госпожа Силлитоу улыбнулась.
— С ними все в порядке, командор Ваймс. Они слегка расшиблись, но это скоро пройдет. Врач говорит, ничего серьезного. Не сомневаюсь, они быстро поправятся. Благодаря вам.
Она отступила, и щеботанский стражник вручил Ваймсу кружку с кофе. В ней плавал песок, но никогда еще кофе с песком не казался таким вкусным.
— Мы все уладили, сэр. Даже убедились, что треклятые гоблины не опоздали на свой рейс.
Никогда еще кофе не расходился так далеко и в таком количестве. Ваймс уставился на горизонт — там, в туманной дымке, корабль, покинувший порт, уходил на всех парусах. Ваймс сказал:
— Констебля Пикшу мне, немедленно.
Констебль Пикша прибежал через шесть минут, и Ваймс невольно заметил, что в уголках губ у него еще оставались крошки.
— Наши отношения с комендантом Фурнье сейчас достаточно дружеские? — поинтересовался Ваймс.
Пикша широко улыбнулся.
— Командор, когда он сюда придет, вам придется изрядно постараться, чтоб он не расцеловал вас в обе щеки. Госпожа Силлитоу — его дочь.
— Рад помочь, — ответил Ваймс, рассеянно оглядываясь. — Скажи этим господам, что мне нужно судно, достаточно быстроходное, чтобы догнать тот корабль, и приличная команда, и поскорей, а пока я жду, пусть кто-нибудь принесет чистую рубашку и сандвич с беконом… без всяких «а-ля».
— У них есть быстрый катер, командор, чтобы ловить контрабандистов.
— Прекрасно. И раздобудь мне саблю, всегда хотел попробовать, — Ваймс ненадолго задумался и добавил: — И еще два сандвича с беконом. И побольше кофе. И еще один сандвич с беконом. Кстати, Пикша, если ты найдешь бутылочку знаменитого коричневого соуса от «Меркеля и Стигмата», клянусь, я сделаю тебя сержантом, как только закончится твоя командировка. Потому что всякий, кто способен добыть настоящий, неподдельный анк-морпоркский соус в Щеботане, родине пятисот треклятых майонезов, и чтоб при этом ему не наплевали в глаза, заслуживает звания сержанта в любой Страже!
А потом сила, которая удерживала Сэма Ваймса на ногах, истощилась, и он мягко опустился на песок, грезя о сандвичах с беконом и коричневом соусе.
Даже сам констебль Пикша — точнее, исполняющий обязанности капитана констебль Пикша — признал бы, что не отличается чрезмерно острым умом, но вы удивитесь, сколько замков можно вскрыть тупым предметом. Когда он спешил прочь с этим почетным поручением, его остановил один из щеботанских стражников.
