Стратфорд наверняка плыл на «Королеве», Ваймс в этом не сомневался. Ничуть не сомневался. Во-первых, Стратфорд хотел получить свои денежки, а во-вторых, не хотел висеть. Ваймс колебался. Насколько он мог быть в этом уверен? Насколько был готов положиться на интуицию? В конце концов, он имел дело со Стратфордом, хитрым и злобным, поэтому приходилось подстилать соломку всюду, пусть Ваймс и знал, что некоторые одаренные личности всегда найдут для себя чистое место.
Все те личности, которые составляли Сэма Ваймса, расхаживали туда-сюда по полуюту, шпигату, штирборту или как там еще называлась эта чертова скользкая качающаяся штуковина у него под ногами. Его попеременно охватывали отчаяние, тошнота, надежда, сомнение, тошнота, трепет погони и снова тошнота, пока катер, споря с гребнем каждой волны, стремился во имя правосудия вперед за «Щеботанской королевой».
К Ваймсу подошел лейтенант, ловко отсалютовал и сказал:
— Командор, вы велели нам преследовать то судно, потому что оно везет гоблинов, но я не знаю ни одного закона, который запрещал бы возить гоблинов куда бы то ни было.
— Такой закон должен быть, потому что это преступление, понимаете? — спросил Ваймс. Он похлопал лейтенанта по плечу и продолжал: — Ваш катер быстрее закона, с чем я вас и поздравляю. Но закон нагонит, не сомневайтесь, лейтенант. Гоблины умеют говорить, у них есть общество, а еще они иногда сочиняют музыку, которая заставила бы расплакаться даже бронзовую статую. Благодаря современным методам расследования я не сомневаюсь: этих гоблинов лишили дома, и корабль, который мы преследуем, везет их туда, куда они не хотят ехать. Послушайте, если вам неловко, просто доставьте меня на «Королеву», и я сам все улажу, договорились? И потом, я полагаю, что там, на борту, и наш убийца. Но решать вам, лейтенант.
Ваймс кивком указал на «Королеву».
— Мы уже так близко, что я вижу лица моряков. Не хотите поделиться со мной своими намерениями, лейтенант?
Ваймсу было немного его жаль. Но не слишком. Лейтенант сам выбрал себе работу, он принял повышение и жалованье, которое полагалось по штату, не так ли? Каждый стражник, который стоит своей дубинки, по крайней мере, не отказался бы взглянуть на «Королеву», раз уж они зашли так далеко, правда?
— Ладно, командор, — сказал лейтенант. — Я не уверен в своих полномочиях, но мы остановим «Королеву» и попросим разрешения взойти на борт.
— Нет! Мы не станем просить! Вы велите им остановиться, чтобы Стража могла произвести осмотр судна! И если гоблины вас не волнуют, то учтите, что я преследую убийцу, — добавил Ваймс. — Мы не имеем права закрывать глаза на тяжкие преступления!
На самом деле «Королева» уже легла в дрейф.[28] Она даже выбросила белый флаг, к большому удивлению Ваймса.
Когда катер причалил к борту, капитан уже ждал их. Он с покорным видом сказал:
— От нас неприятностей не будет, господа. Я знаю, это было очень глупо. На борту есть тот человек, которого вы ищете, и сейчас мы его приведем. Мы не пираты, в конце концов. Доброе утро, лейтенант Пердикс, извините, что заставили поволноваться.
Ваймс повернулся к лейтенанту:
— Вы знакомы с капитаном?
— Да, командор, капитана Киллера уважают на всем побережье, — ответил лейтенант, когда катер ласково поцеловал борт «Королевы». — Контрабандист, конечно. Но здесь все этим промышляют, вроде как игра такая.
— Капитан… Киллер? — переспросил Ваймс.
Лейтенант с легкостью взобрался на палубу и протянул Ваймсу руку.
— Киллеры — весьма уважаемая семья в этих краях. По правде сказать, командор, мне кажется, они не возражают против своей фамилии. Подозреваю, фамилия «Контрабасс» понравилась бы им намного меньше.
— Мои ребята уже тащат сюда того парня, лейтенант, — сказал капитан, — и он здорово злится.
Ваймс окинул его взглядом и произнес:
— Я командор Ваймс, из анк-морпоркской городской Стражи, и в настоящее время расследую как минимум два убийства.
Капитан Киллер на мгновение закрыл глаза и захлопнул рот рукой, прежде чем ответить голосом, в котором звучала утраченная надежда:
— Неужели тот самый командор Ваймс?
— Капитан… Киллер, выдайте мне человека, которого я ищу, и тогда, не сомневаюсь, мы с вами подружимся. Вы меня поняли?
Внизу послышались крики, топот и еще некоторые звуки, наводившие на мысль, что кого-то крепко пинают. Наконец на палубу наполовину вытолкнули, наполовину вытащили человека с обвязанным тряпкой лицом.
— По правде сказать, я буду рад, когда распрощаюсь с ним, — сказал капитан, отворачиваясь.
Ваймс удостоверился, что моряки крепко держат пленника, и сдернул повязку. Несколько мгновений он смотрел прямо перед собой налитыми кровью глазами, а потом очень спокойно произнес:
— Лейтенант, пожалуйста, конфискуйте «Щеботанскую королеву» и арестуйте ее капитана и первого помощника по обвинению в похищении и насильственном удержании некоторых лиц, а именно мистера Джетро Джефферсона и гоблинов числом от пятидесяти и выше. Возможно, будут выдвинуты и другие обвинения.
— Гоблинов нельзя «похитить», гоблины — это груз! — возразил капитан Киллер.
Ваймс предпочел промолчать. Открыть капитану Киллеру тайны учения командора Ваймса можно было и на досуге. А пока что помянутый командор Ваймс сказал лейтенанту:
— Прошу запереть капитана и первого помощника на гауптвахте, или как она там называется, потому что, когда у мистера Джетро Джефферсона освободятся руки, он наверняка захочет вышибить кое из кого дух. Не сомневаюсь, что все удастся уладить, но кто-то за это поплатится, и выяснить, кто именно, — лишь вопрос времени.
Он ненадолго задумался.
— Нет, сначала я побеседую с капитаном в его каюте. Пикша, ты пойдешь со мной и будешь записывать. Записывать всё. Приятно с вами повидаться, мистер Джефферсон. Лейтенант, насколько мне известно, мистер Джефферсон не виноват ни в чем, кроме как в обладании вспыльчивым нравом. Но, хотя я и очень рад его видеть, это не тот сукин сын, которого я ищу.
Констебль Пикша подумал: «Хорошо, что в записной книжке много чистых листов».
— Капитан Киллер, позвольте мне подвести итог, — сказал спустя некоторое время Сэм Ваймс, лениво покачиваясь в капитанском кресле. Кресло скрипело. — Некие люди, не знакомые вам лично, но с которыми вы предпочли обращаться уважительно, поскольку они знали пароль, а именно, пароль, используемый вами при общении с контрабандистами, с которыми вы, скажем так, достигли взаимопонимания… итак, какие-то люди доставили на корабль мужчину, связанного и с кляпом во рту, и велели отвезти его в Говондалэнд, чтобы, цитирую, «он немного остыл». Также, по вашим словам, эти люди заверили вас, что вы не нарушаете тем самым закон.
Вращающееся кресло под Ваймсом скрипнуло еще пару раз, и, достигнув желаемого эффекта, он продолжал:
— Капитан Киллер, я представляю закон в Анк-Морпорке, и вы, возможно, в курсе, что множество влиятельных политиков по всему миру доверяют моему суждению. И я, капитан Киллер, не знаю ни одного закона, который дозволял бы похищение. Впрочем, я спрошу моего коллегу и специалиста по щеботанскому праву, неизвестен ли ему какой-нибудь местный эдикт, который дозволяет связать человека, не совершившего никакого преступления, притащить на корабль и отправить против воли в места не столь отдаленные.
Кресло успело скрипнуть лишь один раз, прежде чем лейтенант Пердикс торжественно произнес:
— Командор Ваймс, я не знаю таких законов, а потому, капитан Киллер, я арестую вас… — с этими словами он положил руку на плечо потрясенного капитана, — …по обвинению в похищении, как соучастника и пособника, а также в нанесении несомненно тяжких телесных повреждений, а также по прочим обвинениям, которые могут возникнуть в ходе расследования. По возвращении в порт «Щеботанская королева» будет конфискована и обыскана сверху донизу, даже не сомневайтесь.
Ваймс вновь повернулся на кресле, так что сокрушенный капитан не видел его лица, зато хорошо видел лейтенант. Ваймс подмигнул и получил в ответ кивок. Развернувшись обратно, он сказал:
— Лишить невиновного человека свободы хотя бы на неделю — это очень серьезное преступление, капитан. Тем не менее лейтенант сообщил мне, что на побережье о вас хорошего мнения и в общем и целом вы считаетесь образцовым гражданином. Лично мне не по нраву мир, в котором маленьких людей, действующих под давлением страха или хотя бы из ложно понятого уважения, бросают в тюрьму, в то время как большие шишки, вдохновители, если не участники преступлений, разгуливают на свободе. Полагаю, вам такой мир тоже не нравится?
Капитан Киллер уставился на свои сапоги, словно ожидая, что они взорвутся или пустятся в пляс. Наконец он выдавил:
