— Эти монеты Девятой Сатрапии стоят на коллекционном рынке много больше своего номинала. Ведь после оккупации большую часть монет переплавили, а банкноты — сожгли. Хотя... — Айвен отметил, что этих ящичков целая стопка и мысленно умножил. — Наверное, вам не стоит их выпускать в оборот все сразу, чтобы не обрушить цены.
Шив одобрительно похлопал его по плечу своей лапищей:
— Неплохо соображаешь, Айвен Ксав. Мы еще сделаем из тебя джексонианца.
Но и он с любопытством покатал несколько монет в пальцах, прежде чем убрать в карман.
Поднявшись на пару ящиков, Шив оценивающим взором окинул комнату.
— Я знаю, дети, что всем вам не терпится открыть подарки, да и мне самому — тоже, — громко провозгласил он, — но делу время, а потехе — час.
Это казалось не по-джексониански сентиментальным, но Айвен подумал, что, возможно, именно так Шив пробил себе путь на самый верх джексонианского Дома.
— Полную инвентаризацию отложим на потом, — продолжал Шив, — и проведем ее в каком-нибудь безопасном месте. Этой ночью время — деньги. Все ищут это место, и нам здесь засиживаться не стоит.
По комнате пронесся слабый стон разочарования — но не протеста: отпрыски Шива признали справедливость его утверждения.
Шив перевел взгляд на старшую дочь:
— Стар. Ты должна была охранять вход.
— Я заперла дверь, папа. И я хотела посмотреть.
— Да-да, — он понимающе махнул рукой, — но теперь пора. Возвращайся на свой пост. Вы, двое, Гагат и Зуми... нет, лучше Риш: иди с ним, ты сможешь его контролировать — идите и уберите ту грязь в туннеле. Заодно каждый из вас может захватить с собою груз — этой ночью нельзя терять время на порожние ходки. А ну, брысь!
Они оба схватили по ящичку с монетами — даже Гагат слегка запыхтел, поднимая его на плечо — и, переступив высокий порог, исчезли за овальной дырой в стене.
— Кое-что из этого придется выбросить, — пробормотала Юдин, подавая мужу руку и помогая слезть с импровизированной трибуны. — Все равно будут пустые ходки.
— Хм, верно. Что ж, если комната внизу такая же, как эта, нам одного фургона не хватит. И одной ночи — тоже. Сегодня мы должны взять то, с чем уже понятно, и кому-то из нас придется остаться тут завтра на день, чтобы рассортировать оставшееся.
Она кивнула.
Еще пару детей Шив отрядил разбирать стопку ящичков с золотом, вытаскивать их в вестибюль Микобура и складировать там для погрузки. Тут леди гем Эстиф с удовлетворенным возгласом выпрямилась, обнаружив что-то в шкафу у дальней стены. Айвен и Юдин обернулись к ней.
— Что ты нашла, мама? — поинтересовалась Юдин, пробираясь между ящиков к ней. Айвен и Теж пошли следом.
В руках у леди гем Эстиф было нечто похожее на чрезвычайно элегантный боевой ремень-портупею.
— Мой старый пояс биозащиты. Интересно, он еще работает? — И со смущающе женской непосредственностью она добавила: — Интересно, он на мне еще сойдется?
Она выскользнула из пальто и затянула пояс на талии, и улыбка искреннего удовольствия осветила ее лицо, когда выяснилось, что да, сходится. Она подняла руку, коснулась своих коротких волос — и улыбка померкла.
Длинные пальцы пробежались по поясу слева, там, где, очевидно, была панель управления, и внезапно вокруг леди гем Эстиф раскрылось мерцающее силовое поле. Айвен аж отскочил, задев стопку коробок, которые пошатнулись и попадали с глухим стуком. Она коснулась другой кнопки, и сферическое поле превратилось в узкий овал, более плотно облегающий очертания фигуры. Казалось, она стоит внутри полупрозрачного вытянутого яйца.
— Эй, а что насчет «никаких следов от электронной аппаратуры»? — в панике завопил Айвен.
«Стоп, погоди! Все наоборот». Он же хочет, чтобы СБ свалилась им как снег на голову, верно? Причем так, чтобы он оказался не при чем и сдержал свое слово перед Теж. А это — идеальный случай.
Леди гем Эстиф подняла взгляд на потолок.
— О, нет, сквозь эти стены ничего уловить нельзя.
Айвен мысленно выругался. Однако свое трещащее поле она все-таки выключила.
Тут Айвен прищурился, запоздало припоминая.
— Погодите… Я что-то в этом роде уже видел, там, на Эте Кита. Когда нас с Майлзом отправили представлять Барраяр на похоронах цетагандийской императрицы. Двенадцать... нет, тринадцать лет назад. Шары хаут-леди. Все хаут-женщины передвигались на парящих креслах, каждая в своем защитном поле — очень похожем на это.
Леди гем Эстиф поглядела на него с удивлением.
— Верно. Пояса биозащиты стали символом статуса хаутов. Лично я не одобряю то, что их приладили к парящим креслам, отняв исходное предназначение в пользу зрелищности. Порой я задумываюсь, неужели моя прежняя каста приходит в упадок? Пожалуй, тогда хорошо, что я с ней рассталась. В наши дни молодежь не имеет никакого представления о том, как тесно связаны форма и функция. А еще называют себя художниками!
— Значит, — заметил Айвен, обескураженный тем, что его некогда устоявшиеся представления так грубо перевернули вверх дном, — шары хаут-леди происходят от костюмов биозащиты? Но теперь они не для этого?
— О, разумеется, защищают они до сих пор, — пробормотала леди гем Эстиф и целеустремленно направилась к лестнице.
Юдин пожала плечами, подхватила ближайший ящик и повернулась к выходу.
— Теж, Айвен Ксав, — теперь, признав за ним статус добровольца, она произносила его имя чуточку теплее, — пора за дело. И побыстрее.
Теж послушно взяла следующий ящик, а Айвен, с некоторым сомнением, еще один — и его вес чуть не выдернул ему руки из суставов. Какого черта он намерен тут, внизу, делать? Общий восторг — штука заразительная, за ним можно многое забыть, но он-то здесь совсем не по той причине, что все остальные. Может, ему представится какая-нибудь возможность, пока он будет помогать таскать все это добро по проклятому извилистому туннелю — да, тесному и темному, но хоть одиночество ему сейчас не грозит. Они выстроятся точь-в-точь, как цепочка муравьев, термитов или каких-то еще общественных насекомых с Земли в узком ходе. Зато, едва Айвен донесет свою первую ношу до вестибюля под вертикальной шахтой, он сумеет вернуть себе наручный комм. И тогда — он посмотрел на Теж — вот тогда перед ним встанет настоящая дилемма!
Амири, задержавшись перед проемом, полуобернулся к отцу:
— Ты как думаешь, что будет эффективнее: каждому нести свой груз до шахты или передавать их друг другу по цепочке?
— Передавать, — без колебаний решил Шив, тоже взявшийся за ящик. — Надо расставить всех через равные промежутки — по времени, а не по расстоянию. Туннель петляет и идет вверх-вниз, значит, на некоторых участках мы будем двигаться медленнее.
Амири кивнул и вышел за порог.
Айвен мысленно чертыхнулся. Но возможности добраться до выхода он пока не потерял, просто… не так сразу. Сейчас ему почти так же не хотелось покидать едва изученную сокровищницу, как чуть раньше не хотелось в нее входить. Если бы он только мог...
Амири попятился сквозь рваную овальную дыру, закидывая руки за голову. Он что, потягивается? Вроде никто еще не начал уставать…
Вслед за ним через порог переступил совершенно незнакомый Айвену тип с парализатором, нацеленным Амири под ребра.
Сердце Айвена чуть из груди не выпрыгнуло, и он споткнулся на полушаге.
Затем так же, спиной вперед, внутрь шагнула уходившая в вестибюль Жемчуг — а за ней вошел немолодой мужчина с парализатором, а потом еще один, третий.
Это были не СБшники в штатском. Хотя Айвен точно не знал, какие именно неочевидные признаки он уловил спинным мозгом, не считая отсутствия с ними Байерли Форратьера, но, видит бог, в своей жизни он навидался СБшников и был прискорбным образом уверен, что не ошибается. Просто охранники из гаража? Нет, эти были бы в форме. Очень осторожно Айвен поставил свой ящик на ближайшую стопку, освобождая руки, и заступил перед застывшей в шоке Теж.
— Ты знаешь, кто это? — шепнул он почти беззвучно.
— Сер Имола. Папа просто нанял его для перевозки. Но…
Но парализаторы, да уж. И нет сомнений, в чью сторону они нацелены. Почти без запинки Айвен перевел джексонианское "перевозка" как более откровенное барраярское "контрабанда". Да, нынче ночью у него внимание ни к черту — он даже не задумался, как Шив намерен вывести все эти сокровища с планеты. Наверное, рано или поздно он бы задал себе этот вопрос…
— Ч-черт, — процедил Шив Арква тоном бесконечного отвращения, медленно опуская свой ящик на пол. Парализатор в руке мужчины постарше качнулся в его направлении. — Имола, ах ты, чертов идиот.
— Вот уж нет, Шив, — любезно ответил тот.
Шив закатил глаза.
— В первую очередь, момент ты выбрал — хуже некуда. Дай ты себе труд подумать, то понял бы, что брать нас нужно завтра ночью, когда мы сами разберем для тебя сокровищницу. Ты получил бы сразу и нас, и товар. Вы, комаррцы, меня с самого Завоевания изумляли до чертиков.
