бутылки светлого пива из холодильника, который почему-то перестал работать.
– Признаюсь, странно себя чувствую… – начал он.
– Слышишь? – О’Лири коротко вдохнул воздух, принюхиваясь. – Чувствуешь запах?
– Что? – насторожился Тед.
– «Запах горящей психологической проводки»! Пахнет твоими палёными и оплавившимися нервами, детектив, – усмехнулся элементаль.
Тед с укоризной покачал головой, эти мошенники всегда смеются над ним. Как их хватает на то, чтоб шутить о таких вещах.
– Помню, в прошлом году я спрашивал твоего брата, как удаётся так спокойно относиться ко всему этому бардаку, и… – коп кивнул головой на дом.
– Я знаю, что он тебе ответил, – перебил Патрик и звякнул стеклом, чокнувшись с собеседником, с наслаждением отхлебнул. – Да, она никогда не будет с кем-то одним, и к этому можно, нужно и должно относиться спокойно. Ведь он не увёз её, доставляет удовольствие. Сейчас она близко, и мне хорошо. Ты тоже можешь это почувствовать. К тому же, у меня есть надежда, что Маккинли хватит надолго, и у неё просто не останется сил на новый скандал. Иначе в доме закончится посуда и мебель, а стены по брёвнам раскатятся. Строительство обошлось мне довольно дорого.
– Какой скандал? – не понял Тед.
– Да вот, пролистал новости и сообщения. Вышла из строя ближайшая в области подстанция, восемь посёлков сидят без электричества. Хорошо, что сеть добивает, хоть мобильные работают. Уже пятеро наших соседей по кооперативу остались без воды, это через две улицы, там прорвало трубы и затапливает участки. Хорошо, что у нас свой колодец, правда, тоже ничего не гарантирует, – задумчиво проговорил Патрик, глотнул ещё пива. – И это продолжит расходиться в стороны, как круги по воде.
– Но вы же ничего не делаете!
– Да, и это большая удача для всех, потому что в противном случае тут давно бы уже осталась огромная воронка на месте дачного посёлка. А так, просто трясёт ландшафт по мелочи, всего лишь потому, что нас тут четверо собралось! – он глянул уведомление в ленте и вздохнул. – Вот, смотри-ка, в двадцати пяти километрах от нас провалилась дорога, ровно на железнодорожном переезде, пишут, размыло грунтовыми водами. Можешь себе представить? Вот трепачи… Думаю, на очереди газопровод, без газа станет сложнее готовить…
– Где сейчас твой брат? – спросил Тед.
– Один, кажется, принимает солнечную ванну за домом. Довольно опрометчиво и рискованно с его стороны…
О’Лири безмятежно перевернул мясо на решётке, легко дунул на угли, и огонь угомонился, стих, оставив только идеально жаркие головни.
– Почему?
– Во-первых, потому что загорает он без плавок, а в малиннике у забора бывает много пчёл…
Патрик говорил негромко и задумчиво, потом с сожалением оторвался от приготовления обеда и перевёл взгляд на детектива.
– А во-вторых, за ним будет подглядывать соседка, жадная до впечатлений о чужой жизни. И неизвестно, что причиняет больше беспокойства, пчёлы или Ольга Степановна.
– Боже мой! – закатил глаза коп.
– Рэдмаунт, ты слишком напряжён! Расслабься, ты же за городом, на природе, на свежем воздухе. С друзьями. Любимая женщина снова рядом. Твоё неприятие собственного тела, граничащее с дисморфическим расстройством, существенно портит тебе жизнь. Я не стану обесценивать детские травмы и подростковые проблемы, но как насчёт проработки их со специалистом, чтоб, наконец, распрощаться?
– Нормально у меня всё с отношением к телу! Меня нервирует общество бессмертных мутантов, которые постоянно норовят скатиться в групповуху или ещё какие непотребства! – рассердился Тед.
– Ты зациклен на сексе, потому что ведёшь нерегулярную жизнь. Это как голодающий, который может думать только о еде. А когда голод утолён, он уже в состоянии подняться на более высокую ступень человеческого развития…
– Я вообще про Йена спрашивал, а тебя вон куда унесло…
– Отдыхает. Елена отослала его после Чехии, – старший О’Лири сложил руки на груди и вздохнул. – Признаться, меня зачастую беспокоят его каникулы.
– Почему?
Детектив сел на плетёный стул и, загородившись от солнца ладонью, поднял глаза на собеседника.
– Потому что мне спокойнее за неё, если я знаю, что он рядом, убережет и поможет, поддержит. Не знаю, надолго ли она останется с Маккинли, ему я доверяю, но никогда не знаю, каким будет её решение…
– Йен? – напомнил Тед.
– До сезона дождей он будет в Хейан. А, нет, прости, теперь этот город называется Киото, – он сосредоточенно потёр лоб. – Йен на острове Хонсю. У него есть уединённый уголок с домиком на реке Камо. Медитирует, совершенствует дух и тело, занят лесными купаниями.
– Чем?
– Синрин-йоку, исцеляющая сила леса для борьбы со стрессом и для профилактики эмоционального выгорания. Кому, как не ему это жизненно необходимо, согласен? – Патрик ловко переложил в глубокую миску поджарившиеся ароматные куски мяса. – Всё, хватит о духовном и душевном, давай о насущном. Пойдём, найдём Тревора.
Светловолосый О’Лири действительно расположился за домом на неровной солнечной лужайке. Вытянулся в раскладном матерчатом шезлонге, задремал, заложив руки за голову, и положив на неё небольшое полотенце, закрывшее глаза. Внизу живота обложкой кверху лежал раскрытый журнал. Больше на Треворе ничего не было, его белая кожа светилась на солнце. Патрик встал на углу дома в тени и сделал Рэдмаунту знак, прижав палец к губам, которые кривились от сдерживаемого смеха. Потом набрал в грудь воздуха и очень громко обратился к своему близнецу:
– Пора обедать, брат!
От неожиданности Тревор подскочил на своём лежаке, чуть не упав с него, выронив и полотенце и журнал. Одновременно за высоким забором раздался страшный звон и грохот. Судя по звуку, там развалилась какая-то немыслимая конструкция из цинковых вёдер, стремянки и табуретов. Беззвучно отсмеявшись, вытирая слёзы и поправляя очки, Патрик так же громко осведомился:
– Ольга Степановна, не ушиблись?! Вам помощь со стремянкой не требуется?
Послышалось звяканье железа, шуршание и кряхтение. Над трёхметровым забором показалась голубая косынка, съехавшая набок и раскрасневшееся круглое лицо с бесцветными глазами.
– Петруша! Ты дома? А я и не слышала, что ты приехал! Гости у тебя?
– Да. Друг на выходные выбрался, и вот, брат в отпуск приехал!
Улыбаясь, О’Лири указал на обнажённого Тревора, который с вежливым светским выражением лица стоял рядом, не убедительно прикрывшись полотенцем.
– Не волнуйтесь, вечером шуметь не станем, – кивнул Патрик.
– Да ладно, дело-то молодое! Ничего! Ну, будь здоров, Петруша, мне тут ещё полоть до обеда, а
