— Он уже оплатил мои услуги и я начал работу. Просто позвольте мне закончить ее и все!
— Господи, какую работу⁈ Вы же колдун! Что вы хотите делать⁈ Танцевать ритуальные танцы на поминках⁈ Нет, нет, этого нам не надо.
Подумав миг, он решил соврать:
— На самом деле я веду расследования, прикрываясь мистикой. Мистический флер привлекает людей. Позвольте мне закончить расследование! Только и всего.
— Но что вы будете расследовать⁈ Он был один в здании и умер от инфаркта, под камерами! А вы будете ходить, расспрашивать! Беспокоить несчастных друзей и родню⁈
— Нет! Ничего такого не будет! Послушайте, я закончу все за три дня. Никто из ваших друзей и родни меня даже не увидит! Я никого не потревожу! Всего лишь найду убийцу.
— Его убийца — инфаркт!
— А если нет? Дайте мне три дня, я никого не побеспокою, кроме вас никто не узнает ни о чем, я даю слово!
Несколько мгновений она молчит. Он чувствует, как в голове ее подпрыгивает сомнение, будто пляшет на кончике иглы. В какую сторону упадет?
— Знаете, я бывшая жена все-таки. Решать не мне. Вот, тут с вами его брат хочет поговорить.
Злой мужской голос рубит в трубку:
— Нет. Пусть расследует полиция. Нам не нужны никакие скандалы, ничего. Не звоните больше и оставьте нас в покое.
Вот и все. Он кладет трубку и ничего не видя смотрит в окно.
Ра перезвонила через пол часа:
— Господин? У нас есть новый заказчик?
— Они все отказались, — после долгой паузы ответил Семен.
— Мне очень жаль…
Пару мгновений она ждала его распоряжений, потом вздохнула:
— Я уничтожу сведения и файлы.
— Нет. Пока оставь их. Я хочу предпринять кое-что еще.
Даже через телефон он понял, что она застыла на месте.
— Но… господин… — ей очень страшно возражать ему. Она шепчет:
— Умоляю, господин! Не надо…
— Что ты сказала⁈
— Пощадите! — она шепчет очень быстро:
— Пощадите нас обоих! Господин, вам нельзя работать без заказчика! Это нарушает устав! Умоляю вас, сжальтесь надо мной! Вы ведь знаете, кто придет за вами, стоит только нарушить…
— Он придет не за тобой, за мной.
— Но вы знаете, что станет со мной без… без вас! О, сжальтесь! Сжальтесь!
— Я не обещал тебе искупления. Лишь сказал — это возможно.
— Возможно — с вами. Без вас я пропала! Прошу вас!
— Еще слово и ты пожалеешь, Ра!
— Простите… простите, — рыдая, она положила трубку.
Он вовсе не был самоубийцей. Нет, конечно нет. Дразнить судьбу, нарушая устав, он никогда бы не стал. Слишком страшны последствия. Устав прост и понятен. Устав запрещает любое вмешательство в дела людей. Он имеет право вести дело, только если заказчик обращается сам и добровольно. Если заказчик умирает, он может предложить его семье продолжить дело. Но если они отказались, он должен уничтожить все и отступить. Нельзя искать нового заказчика, нельзя рассказывать другим людям, чтобы получить заказ уже от них. Но все же есть некий шанс. Лазейка в уставе. Очень маленькая лазейка и если повезет, может получиться… или нет. Он набрал номер, глянул на часы. Уже девять утра… что ж попробуем.
— Карина? Доброе утро. Я вчера вам звонил. Вы не могли бы встретиться со мной? Лучше прямо сейчас. Это очень важно. Прошу вас.
— Прямо очень пре-очень важно? — она усмехается.
— Да. Невероятно важно. Я приеду прямо сейчас куда скажете.
— Ну-у… — она тянет время, потом решается. — Ладно. Приезжайте в кафе «Гвоздика». На Минской, знаете?
Не хватило всего ничего. Может быть нескольких минут. Он понял это еще входя в двери. Жнец занял столик прямо в центре. За его спиной зал надвое разделяла арка. Три ступени за ней вели вверх и там, за дальним столиком, у окна сидела Карина. Обойти жнеца не получится. Карина не знает его лица. Все кончено. Он опустил руки и подошел к жнецу.
Люди обходили их кругом, занимая места как можно дальше. От жнеца исходила огромная сила, будто находишься рядом с трансформаторной будкой. Семену казалось, воздух вокруг трещал, но конечно же люди не слышали этого, хоть внутри и ощущали что-то вроде тревоги. Семен опустился на стул напротив. Жнец смотрел в крышку стола, руки сложены на краю.
— Здравствуй.
Семен в ответ только кивнул. Даже у него с непривычки сохнет во рту.
— Ты знаешь устав, Семен.
Он кивает опять, зачем-то.
— Ты нарушил устав, пригласив её.
Еще один кивок.
— Устав гласит ясно: только люди могут выступать заказчиками расследования и инициаторами расследования. Любая попытка склонить человеческое существо на расследование является нарушением устава.
— Я знаю. Мне жаль.
— Тебе следует встать и уйти.
— Я ухожу.
Спорить нет смысла. Семен встает. Карина за аркой, будто на другом конце света. Она смотрит в окно. Всему конец. И вдруг в каком-то дурном отчаянии, он с шумом роняет стул.
Стул железный, он катится по полу и ужасно гремит. На него смотрят все. Все кафе синхронно повернуло головы и Карина у окна привстала, чтобы разглядеть источник грохота. В этот момент он улыбается извиняясь, но смотрит только на неё. Она все понимает. Встает и через весь зал идет к ним.
— Михаил? Это вы? — она с любопытством смотрит на него, он чувствует её взгляд и поднимая стул улыбается:
— Да, я. А вы — Карина?
И тут она замечает жнеца.
— Здравствуйте.
Он поднимает голову и скользит взглядом по ее руками и груди, в глаза не смотрит, конечно. Затем встает и говорит Семену:
— Устав должен быть соблюден. Мы не предупреждаем дважды. Ни ты, ни я.
И уходит.
Карина, озадаченно посмотрев ему вслед, спросила:
— Это ваш друг? Он военный?
Семен скупо улыбнулся:
— Военный? Да. Он военный. В некотором роде. Сядем сюда?
Глава 3. Бегство Прохора
Каждый человек имеет право обратиться к хранителю, если другой человек воздействовал на его жизнь с помощью силы, сверх отмеренной каждому.
Хранитель должен отразить душу и определить ущерб, после чего восстановить баланс и равновесие, и воздать обидчику.
За окном широкая площадка, за ней ряды кустов и автобусная остановка. Дальше шумит проспект. Жнец ушел, в этот раз повезло, невероятно повезло. Несколько мгновений он чувствует, как в кафе гаснут отголоски присутствия столь мощной силы.
— Ну вот я и пришла, Миша. Я слушаю вас, — между тем говорит Карина и тут же возражает, морща лоб:
— Хотя знаете, что? Вы вовсе не Миша. Вы совсем не похожи на Рому. Вообще. И на мишино фото вы тоже не похожи.
— Я не Миша, это правда, — теперь нужно быть очень осторожным. Невероятно осторожным, чтобы не сказать лишнего. Жнец не станет предупреждать дважды, это правда. Важно не склонять ее, не намекать. Пусть просто завяжется дружба, ничего другого и не нужно для начала.
— Выходит, вы солгали. Кто вы? Чего хотите?
— Меня зовут Семен. Я работал на Романа Николаевича со вчерашнего дня. Я позвал вас, чтобы сказать, он умер.
Она побледнела:
— Умер? Что? Не может быть! Я бы знала!
— Это случилось несколько часов назад. Сегодня, на рассвете.
Она молчит, барабаня рукой по поверхности стола. Наконец, подняв голову, спрашивает:
— Убийцу поймали?
Семен приподнял брови:
— Почему вы решили, что он убит?
— Но… — теперь она удивлена. — Но что же еще могло случиться?
— Инфаркт.
Некоторое время она молчит и вдруг повторяет с явным облегчением:
— Инфаркт!
— Вас это обрадовало? Мне так показалось.
— Ну конечно! Знаете, насильственная смерть, это страшно, значит кто-то отнял жизнь, отнял его дни. А смерть от болезни… это как промысел высших сил, понимаете? Никто не знает, что и кому суждено. Понимаете?
— Карина… — он катает ее имя на языке. — Роман думал, что вы хотите его убить. Был уверен в этом.
Она ошеломленно на него смотрит:
— Что-о? Но почему?
— Не знаю. Это я и должен был выяснить.
