бросился к задней дверце машины, за которой скрылась Лукерья. «Слишком резво бросился», – ревниво отметил про себя Роман. Девушка впустила Грома, тот уселся рядом с ней на сиденье и уставился на Романа, высунув лобастую голову в окно. Вид у него был совсем чуть-чуть виноватый и очень-очень довольный. Хмыкнув, Роман отвернулся и пошел к джипу, где его уже поджидал Илья. Потом, кое-что вспомнив, вернулся к легковушке и спросил у Дины через открытое окно:
– Вы ведь подруги с Аглаей?
– Конечно. А что? Ей стало… хуже? – В огромных, чуть навыкате, синих глазах Дины заметно расширились зрачки, выдавая ее страх.
– Для обряда нужна ее одежда. Ну, чтоб ее не раздевать… – Роман запнулся, чувствуя жар, приливший к лицу, и понимая, что предательски краснеет. Взяв себя в руки, добавил: – Мы же ее скотчем перемотали с ног до головы, с нее теперь ничего и не снимешь.
– Да нет проблем! Мы заедем в купеческий дом, где арендовали комнату, там должно было что-то остаться из наших вещей, – ответила Дина, встретившись взглядом со Стасом, нетерпеливо сжимавшим руль. Тот кивнул.
– Должно что-то остаться? – удивленно переспросил Роман.
– Так ведь охранник и горничная ограбили купеческий дом и кое-что из нашего добра прихватили, я так и не поняла, зачем.
– Э-э… Ну, тогда, может, не надо туда заезжать, а то еще застрянете там надолго. В доме, должно быть, полно полиции. Придумаем что-нибудь с одеждой.
– Полиции некогда разбираться с такой мелочью, как ограбление. Они заняты множественными убийствами. В поселке творится что-то невообразимое, вроде массового помешательства. Еще и вурдалаки… Так что и вы с Ильей будьте начеку, не останавливайтесь, что бы ни случилось. Ну а мы привезем одежду.
– Адрес нашего дома знаете?
– Я помню дорогу, – заверил Романа Стас, перегибаясь через Дину и выглядывая в окно с ее стороны.
– Ну, удачи тогда!
– И вам тоже!
Мотор легковушки заурчал, и автомобиль тронулся с места. За спиной Романа послышался шорох шин: не дожидаясь, когда друг подойдет, Илья сам подъехал к нему на джипе.
Усаживаясь рядом с Ильей, Роман бросил взгляд на заднее сиденье. Аглаю по-прежнему трясло, но ее веки были почти полностью опущены, виднелись лишь тонкие полумесяцы белков глаз, и лицо казалось спокойным.
– Ну давай, поднажми! – велел Роман, хлопая Илью по колену.
Они в два счета обогнали легковушку, и та исчезла из виду, скрывшись за пыльным шлейфом, выросшим позади джипа.
Перед въездом в Дивноречье их встретила обезображенная стела: ее сплошь покрывали непристойные надписи и рисунки. Компания парней, вооруженная баллончиками с краской, все еще копошилась рядом, добавляя недостающие, по их мнению, штрихи. Завидев несущийся по дороге джип, они мгновенно утратили интерес к стеле и с хохотом принялись кидать в сторону джипа гравий, который подбирали на обочине. Илья выжал газ до отказа, и джип промчался мимо стелы на предельной скорости, лишь пара камней успела достичь цели и ударилась о кузов.
– Хорошо, хоть не в стекла. Пронесло! – выдохнул Илья.
Однако вскоре стало ясно, что пройденное препятствие – это сущий пустяк по сравнению с тем, что ожидало их впереди.
Дивноречье, в которое они вернулись, выглядело совсем не так, как то, из которого они уезжали.
К дому деда Гриши пробирались окольными путями, избегая людных центральных улиц. Там происходило нечто вроде крестьянского восстания, только было непонятно, кто против кого восстал: всюду сновали люди, вооруженные лопатами и вилами, кое-кто размахивал топором, воздух гудел от оглушительного гомона, из которого вырывались отдельные гневные вопли вроде тех, какие звучат на базаре в воскресный день, если там заметили вора. Где-то что-то горело, ломалось, разбивалось и даже рушилось: в одном из домов прямо на глазах у Ильи и Романа обвалилась стена, а следом и крыша. Трудно представить, что привело к такой катастрофе, но было похоже, что причина скрывалась внутри дома.
Романа охватил животный страх. Когда Дина говорила о всеобщем помешательстве, он и представить себе не мог таких масштабов. Тяжелая атмосфера обреченности нависла над Дивноречьем, и под ее грузом поселок словно поник и утратил всю прелесть, как цветок, побитый градом, который вскоре погибнет. Похоже, Дивноречье уже не спасти. Хоть бы удалось спасти Аглаю!
Когда джип свернул на улицу, ведущую к дому деда Гриши, внимание Романа привлек какой-то мужик, лежавший под забором лицом вниз. Осиновая ветка с обломанными сучками торчала из его спины, пронзив ткань куртки. На спине мужика сидел рыжий кот и жалобно мяукал.
– Муравей! – воскликнул Илья и, засмотревшись, чуть не съехал в канаву, тянувшуюся вдоль дороги.
– Дед Гриша… – произнес Роман, чувствуя, как по телу прокатилась волна озноба в момент узнавания.
– Точно, это он! – Илья нажал на тормоз, останавливая джип. – Но мы же оставили деда в леднике, совершенно мертвого! Как он оттуда выбрался?
– Значит, Дина говорила правду насчет вурдалака.
– Вот черт!
– Чертей только еще нам не хватало!
– Кажется, в него пытались всадить осиновый кол. И, судя по всему, небезуспешно.
– Чтобы убить вурдалака, одного кола недостаточно. Нужен особый погребальный обряд.
– Но он же не двигается.
– Мало ли… – Роман неуверенно пожал плечами.
– И что делать? Не можем же мы его бросить вот так, прямо на дороге? Надо бы похоронить старика, – произнес Илья сдавленным голосом, явно не желая прикасаться к опасному покойнику.
– Некогда с ним возиться, сам ведь понимаешь. Жаль, конечно, деда, но его все равно уже не спасти, а у Аглаи еще есть шанс. И он будет упущен, если нас искусает вурдалак.
– Извини, дед! – Илья вздохнул – скорее, с облегчением, чем с сожалением, – и повернулся лицом к дороге. – Едем.
Джип тронулся с места, но вновь остановился. Илья вдруг выбрался из машины и направился к распростертому на земле телу деда Гриши.
– Куда?! Сдурел? А если он кинется? – Роман подскочил, собираясь помчаться следом и остановить друга, но тот уже сам возвращался – с котом в руках.
– Подержишь?
– Ну ты даешь! И ради чего такой риск? Кот и сам бы пришел, – проворчал Роман, принимая дрожащего и несчастного Муравья.
Улица, где стоял дом деда Гриши, выглядела пустынной. Возможно, жители покинули дома и отправились туда, где кипело всеобщее буйство, но Роман чувствовал, что расслабляться нельзя. В любой миг вся эта дикая ревущая толпа могла очутиться в опасной близости. И дед Гриша мог оказаться не единственным покойником, превратившимся в вурдалака. Роман плохо знал природу этих существ, они мало его интересовали, куда более занимательным казался ему процесс
