невидимое, но осязаемое, и Лукерья знала: жители не успокоились, а затаились, взяли небольшую передышку и копят гнев, чтобы вскоре выплеснуть его на соседа, друга, брата. Это будет продолжаться до тех пор, пока бесы не оставят Дивноречье, а по своей воле они сделают это лишь после того, как сгинет последний житель. Но пировать им осталось недолго.
Впереди показались ворота музейного комплекса; створки были снесены с петель и валялись на земле. Судя по всему, бесы позаботились о том, чтобы вход для всех желающих был свободен. Что ж, пусть встречают гостей!
Джип въехал на территорию музейного комплекса и покатил, лавируя между колокольнями и мастерскими, по направлению к Шише. Дежурное освещение не работало, а туман сгустился еще плотнее, и они чуть не врезались на всем ходу в «куролесу», внезапно вынырнувшую из сизой мглы прямо перед ними. Стас ловко выкрутил руль, едва не опрокинув джип, но успел объехать огромный столб. Однако одна из дощечек, привязанных к концам веревок «куролесы», ударилась о кузов внедорожника, раскололась надвое и слетела с креплений. Выругавшись, Стас остановил автомобиль, и они вместе с Ильей отправились посмотреть, есть ли повреждения. А Лукерья смотрела в зеркало заднего вида, где отражалась веревка с оголившейся петлей на конце, из которой выпала дощечка. Веревка раскачивалась так яростно, словно пыталась вновь до них дотянуться. Казалось, что она удлиняется и вот-вот ударится в заднее стекло, которое, конечно же, разобьется, и тогда веревочная петля перекинется через голову Лукерьи или Дины , чтобы вмиг затянуться на шее. Но, само собой, ничего подобного не произошло, все дело было в изрядно потрепанных нервах и разыгравшемся воображении. Илья и Стас вернулись в машину, сообщили, что нашли лишь небольшую царапину на заднем крыле, да и то Илья не был уверен в том, что она свежая, а не появилась раньше.
Через пару минут они остановились рядом с избами. Илья ушел один, даже Грома с собой не взял, зато взял с каждого из них слово, что никто ни при каких обстоятельствах следом за ним не пойдет. Лукерья почти не волновалась за Илью, ведь поскольку книга ему открылась и одно заклинание, прочитанное им, уже сработало, то должно сработать и другое. Теперь Илья обладал огромной колдовской силой, и ни один бес на свете не сможет с ним сладить. Лукерья наблюдала, как Илья переходит от избы к избе, уверенно и быстро. Заклинание сделает бесов послушными на некоторое время, достаточное для того, чтобы провести над одержимыми обряд изгнания. Скоро все будет кончено.
Илья вышел из последней избы и направился обратно к машине. По его растерянному виду Лукерья догадалась, что этот пункт плана не удался, что-то пошло не так.
– Здесь никого нет, вообще никого, – сообщил Илья, опуская руки, в которых держал колдовскую книгу.
Глава 24. Тринадцатая «лихоманка»
Аглая инстинктивно заслонилась скрещенными руками от стремительно приближавшейся вороньей стаи и попятилась. Ее остановил толчок в спину.
– Убирайся! – прошипел женский голос. – Ты испортила наш клевер, твоя душа гнилая! Я беру назад свое приглашение! Пошла прочь! Пусть вороньё летит вслед за тобой! Мы не хотим страдать из-за тебя, мы тут ни при чем!
От второго толчка Аглая чуть не упала; ей пришлось пробежаться, чтобы сохранить равновесие, и она не стала останавливаться. Женщина права: Аглая навлекла беду на их дом и должна увести стаю воронов как можно дальше отсюда. Может быть, это и не спасет семью Анишки, но даст им хоть какой-то шанс на то, что их заклюют не прямо сейчас. А потом, может быть, Анишка успеет вырастить новый клевер. Получилось же у нее один раз. К тому же она говорила, что этот клевер быстро растет.
Аглая бежала, не разбирая дороги. С каждым шагом бурьян становился все гуще и выше, и кроме него она больше ничего не видела, а вверх смотреть боялась. А еще она не хотела, чтобы воронья стая стала последним из того, что она увидит перед тем, как сгинуть. Пусть уж лучше это будет бурьян.
Воронье карканье звучало совсем близко, крылья трепетали прямо над ее головой, и Аглая ждала, что вот-вот металлические клювы вонзятся в нее со всех сторон.
И вдруг в одно мгновение все стихло, будто выключили телевизор. Аглая помедлила немного, прислушиваясь, но никаких звуков не уловила и запрокинула голову. Над ней сияла луна, проливая на землю призрачный свет. Вороны исчезли.
***
Брамирросо локкамундро фолиброттэ сомадэрро…
Еще не стихли последние слова заклинания, которое читал Илья, а воздух уже наполнился шумом крыльев и вороньим карканьем. Это было заклинание для возврата хозяев домой, вот они и вернулись – хозяева Шиши. Но Лукерья не ожидала, что они явятся в вороньем облике.
Вначале Лукерье показалось, что темное ночное небо набрякло грозовыми тучами и приблизилось к земле. Потом послышался шум, словно хлынул ливень, но небо не проронило ни капли, а шум нарастал, и вскоре стало ясно, что это хлопают гигантские крылья, со свистом рассекающие воздух. Птицы стремительно приближались, и вместе с тем менялись их размеры и облик. Приземлившись, они обернулись людьми, а крылья превратились в черные плащи, скрывавшие тело от шеи до пят. Их было тринадцать, как и предполагала Лукерья. Она знала всех в лицо, кроме одного – рыжебородого мужчины с черной «пиратской» повязкой на лице. Этого человека она прежде никогда не видела, он был точно не местный, однако сильно напоминал ей кое-кого. Таким она представляла себе атамана разбойничьей шайки по кличке Алая Борода – главного персонажа байки о Шише. Возможно, душа разбойника, вступившая в сговор с бесом, подселилась в этого незнакомца, выбрав его в качестве пристанища из-за внешнего сходства, или же наоборот, став одержимым, мужчина приобрел сходство с разбойником после того, как тот в него вселился. Как бы там ни было, а Лукерья не сомневалась в том, что человек с повязкой на лице – главный среди одержимых, и самый опасный из всех.
Илья тоже это почувствовал, замер и побледнел. Вместо того чтобы читать следующее заклинание – на подчинение бесов, он уставился на рыжебородого, сжимая в руках книгу с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Лукерья встревожилась: почему же он медлит? Это рискованно! Губы Ильи шевельнулись, но вместо загадочных колдовских слов прозвучало совсем другое:
– Это ты погубил мою Наташу. Я узнал тебя.
«Что он делает?! – ужаснулась Лукерья. – Зачем заговорил с одержимым?!»
Человек в «пиратской» повязке довольно ухмыльнулся:
– Врешь!
