— Что смотрите? — окрысился он. — Про… воронили сектантов? Пустили их в стаб? Молодцы! Теперь у нас ни погонщика, ни Шпильки! Что Жнецу скажем, а?
Ответом ему было молчание. Ополченцы, в сущности, и не были ни в чём виноваты — килдинги очень тщательно спланировали операцию по похищению Шпильки и освобождению погонщика. Слишком тщательно и слишком продуманно. Да ещё этот пикап, прикрывающий выход из лаза, о котором и знали-то всего человек десять высшего командного состава. Откуда о нём стало известно сектантам?
Потенциальных ответов на этот вопрос было всего два: либо кто-то из них проник в Саратов под видом свежака и облазил тут все закоулки, либо, что вероятнее, информатор давно уже был внедрён в ряды стронгов. И при этом был вхож на самый верх.
Ну конечно! Танк снова ударил кулаком по ладони. Круг подозреваемых не так уж велик. Надо поделиться информацией со Жнецом, подключить к делу Графа и ненавязчиво пообщаться со всеми причастными. Главное — грамотно построить разговор, чтоб не выдать себя раньше времени.
Из-за поворота с визгом шин вылетел автомобиль — бюджетный седан серебристого цвета, один из тех двух, которые в Саратове были закреплены за связистами и использовались для срочного развоза сообщений в тех ситуациях, когда рации по каким-то причинам нельзя было использовать. Из машины выскочил взмыленный посыльный, свежак по имени Ваха, и, на ходу поправляя соскальзывающий с плеча ремень укорота, помчался к Танку.
Тот встал, недоумевая. Посыльный, подбежав, протянул ему сложенный вдвое клочок бумаги.
— От Жнеца. Секретно, — только и сказал он.
Танк молча развернул записку.
«Жду тебя у запасного выхода из Саратова», — гласила та.
Танк скомкал записку и применил свой второй, пока ещё слабо развитый Дар. Бумага занялась пламенем и, прогорев, осела пеплом на асфальт.
Стронг развернулся и зашагал к стоящему неподалёку «Тигру». Хлопнул водительской дверцей, завёл двигатель. По пути к КПП заехал к снабженцам и долил в бак бронеавтомобиля топлива под крышечку. И только после этого выехал из стаба. Пропустили его молча — у шлагбаума дежурили вчерашние свежаки, ещё не привыкшие проверять и ещё раз перепроверять каждого, кто входит или выходит из Саратова.
«Вернусь — устрою Терминатору разбор полётов, — сам себе пообещал Танк. — Где он раздобыл этих чудил бессмертных? И почему снял нормальных бойцов?»
Посмотрев немного в зеркало заднего вида на столпившихся у шлагбаума свежаков, он прибавил газ и помчался к «запасному выходу», то есть, тому самому проходу в подземелья внешников, где совсем недавно оставил Шпильку с Лаймой.
Жнец в сопровождении трёх бойцов, одним из которых оказался Граф, уже ждал его, опёршись спиной на вторую БРДМ с характерной эмблемой кулака. А вокруг его ног вертелась… Лайма.
К ошейнику собаки был привязан автоматный ремень, второй конец которого Жнец крепко сжимал в кулаке. Зачем, выяснилось тут же — едва увидев приближающегося «Тигра», овчарка рванула к нему так, что едва не завалила растерявшегося от неожиданности Жнеца.
Танк, вытаращившись на собаку, едва не забыл затормозить. В последний момент свернул на обочину, остановился, вышел навстречу едва удерживающему овчарку Жнецу. И пошатнулся от обрушившейся на него волны запахов.
— Смотрю, ты уже сталкивался с её Даром, да? — коротко спросил Жнец.
Танк кивнул.
— Где встретил? И почему на привязи?
— Вытащил из запасного входа, пока она по скобам вверх пыталась карабкаться. Проехали бы мимо, да она Дар свой применила, попыталась внимание привлечь. А привязать пришлось, потому что рвётся куда-то. Полагаю, за хозяйкой. Что за муть у вас тут произошла, пока я по делам мотался?
Танк вкратце рассказал о произошедшем. Жнец, в свою очередь, поделился впечатлениями о том, как «Шпилька» на его глазах грохнула Полкана. С большим интересом посмотрел видео о том, как отличить Шпильку от Шпильки.
— Выходит, я был неправ, когда посчитал, что Шпильку килдинги просто назначили разменной монетой. Собака сможет её найти?
— Если никакой кластер по пути не перезагрузится, и если время терять не будем.
— Хорошо, — пожевал губами Жнец. — Граф! Бери бойцов, двигай в Саратов и ненавязчиво найди мне тех, кто помогал килдингам. Вернусь — допрошу с пристрастием. До этого — держать предателей под охраной и никого к ним не пускать.
— Есть! — чётко отозвался Граф.
— Тогда по коням, — решительно рубанул ладонью воздух предводитель стронгов. — Кстати, у меня тоже есть, что тебе рассказать. И не только у меня. Дело, по ходу, пахнет реальным керосином.
— Если я права, то тут уже даже не керосином, а кое-чем похуже пахнет, — послышался от «БРДМ» знакомый голос.
— Ли? — нахмурился Танк. — Какими судьбами?
Он с трудом узнал вылезающую из десантного отсека блондинку. Ли выглядела, как всегда, но что-то в ней неуловимо изменилось. Это была уже не рейдерша из группы Шпона. Скорее, представительница какого-нибудь военизированного и сильно профессионального подразделения или отряда вроде тех же стронгов Жнеца.
— Хотела бы сказать, что приятными, но не получится. — вздохнула Ли и вытащила из недр «БРДМ» монструозного вида винтовку. — Видела я тут кое-кого из своей прошлой жизни. Очень надеюсь, что мне показалось, но… В общем, по дороге расскажу.
— По какой дороге? Ли, тебе бы лучше вообще в это дело не лезть, — буркнул Танк.
— Намного раньше тебя влезла, — лучезарно улыбнулась блондинка. — Кстати, раз уж пришла пора раскрывать карты… Меня зовут Кали. Стаб «Зимний». И я такой же стронг, как и ты, только с востока. Слыхал когда-нибудь про «Джокеров»?
* * *
Ада среагировала мгновенно — обернулась, наставила ствол пистолета на выползающую из кустов собаку. К сожалению, это оказалась не Лайма. Без сомнения, когда-то это тоже была вполне обычная овчарка. Но ей, в отличие от шпилькиной любимицы, с иммунитетом категорически не повезло. А слишком крупное тело, кожа характерного серого цвета, почти полностью выпавшая шерсть и сильно видоизменённая челюсть говорили о том, что эта собака стала заражённой отнюдь не сегодня и успела отъесться уже до весьма опасной степени развития.
Шпилька немного замешкалась, вскидывая двести третий — сказалась растерянность, возникшая от того, что мгновенная надежда не оправдалась. А вот Ада не растерялась, открыла беглый огонь. Заражённая собака резко отпрыгнула в сторону, вновь скрывшись в кустах.
— Твою! — ругнулась Ада, поводя пистолетом из стороны в сторону и внимательно осматриваясь.
— Как она сюда попала? — удивился Штайн.
— Нашла место, где ты эфку не рассыпал, — огрызнулась Шпилька, занимая такую позицию, чтоб прикрыть спину Ады — сейчас было не до разборок друг с другом. — Она же собака, по запаху определила, где безопасно.
Всего через пару секунд рычание, в котором теперь уже ясно слышались горловые нотки, раздалось снова. Безоружный внешник метнулся к женщинам, без спроса потянулся к шпилькиной кобуре с «Ярыгиным», выхватил пистолет, выстрелил на звук.
— Тварь это, а не собака, — сквозь зубы процедил он. — И сильная.
Ада едва слышно выразила своё согласие на таком богатом языке, что у Шпильки кровь прилила к кончикам ушей. Сама она предпочла промолчать, чтоб не отвлекаться — двести третий в её руках был единственным оружием, способным причинить заражённой собаке хоть какой-то ущерб. На пистолетный калибр никакой надежды не было.
Как бы внимательно не осматривали они окрестности, но новое нападение заражённой овчарки они пропустили. На этот раз рычание, переходящее в горловое «Урр», раздалось справа. Штайн выстрелил дважды. Шпилька успела только перевести ствол автомата в сторону цели — и тут же оказалась прижатой к земле лапами с отвратительно опухшими суставами и сильно уплощёнными острыми когтями.
Над ней нависла пасть с треугольной формы зубами, на лицо закапала дурно пахнущая слюна. Заражённая овчарка оскалилась, сильнее придавливая жертву лапами, и распахнула пасть с твёрдым намерением немедленно откушать свежей человечинки. В бок ей одна за другой вошли пули, но тварь, предвкушая обед, их словно бы и не заметила.
