Костя подобрался, готовый узнать, зачем он снова понадобился Федору Ильичу. Кивнул:
— Да, Кэт сказала, что у вас есть для меня интересное предложение… Хотя я не очень понимаю, чем могу быть полезен.
— Все верно, я хочу позвать тебя в нашу команду. А чем можешь быть полезен? Будешь ходить по альтернативным мирам и выполнять различные поручения.
— Например?
— Ну-у-у, для начала… — Понтифик пристально уставился на парня, раздумывая, стоит ли давать тому всю информацию сразу, или придержать ее на потом. Решился: — Если у нас в течение полугода вдруг ничего не получится с ЦБ-чипом, если наших знаний и ресурсов окажется все же недостаточно… то ты выкрадешь готовый образец!
— Выкраду? — удивился Костя. — Где?
— Да все в том же параллельном мире! Как ты, наверное, заметил, они намного дальше ушли от нас как в техническом, так и в технологическом плане! Точнее, даже не дальше… а в другую сторону! Вширь! И вглубь! Эх, ты даже не представляешь, какими технознаниями они владеют… вот цифровое бессмертие как раз одно из них.
— Но мы ведь пообещали им, что больше не будем перемещаться между мирами! Опять ложь?
— Все врут, Константин. Все вокруг. Это нормально. Правду только в плохих фильмам сразу рассказывают.
«Все врут»… Костя мог поклясться, что совсем недавно Кэт сказала ему то же самое! Вот, значит, откуда ноги растут…
— И вы… тоже врете.
Толстяк вновь достал сигарету. Этот разговор и «правильность» парня начинали утомлять.
— А что касается данных им обещаний… Когда речь идет о бессмертии, на обещания можно забить! — отчеканил Федор Ильич и закурил. — Тем более они сами не пользуются ЦБ-чипами. Секретная, видите ли, разработка, запрещенная местным законодательством для массового производства. Вот и лежат готовые и полностью рабочие образцы где-то в тайных правительственных хранилищах, пылятся… К слову, в том мире ни интерфейсов, ни чип-устройств не изобрели, развитие пошло по иному пути… поэтому их «чипы» — не чипы в нашем привычном понимании! А скорее сферообразный механизм. Но вот зато «начинка»… — И многозначительно замолчал.
Костя не разделил его тихого энтузиазма.
— Ну заполучите вы цифровое бессмертие, и что? В любом случае Земле конец! Значит, и вам тоже! Так для чего это все?
Федор Ильич ответил не сразу. По-прежнему сидя в своем крутящемся кресле, он неспешно смаковал сигарету, словно она источала не едкий дым, а божественное благоухание.
— Что ты знаешь о катастрофе, Константин? — в конце концов спросил он.
Яковлев скосился на свой чип информации:
— Все!
— Уверен? — хитро оскалился толстяк. — А если я шепну тебе… что катастрофы не было?
— То я не поверю. Вы врете. Все врут.
Понтифик рассмеялся то ли от наглости парня, то ли от его проницательности. Сказал:
— Вру? Ну слушай тогда! Про цифровое бессмертие ты уже знаешь. И знаешь о том, что, как я и говорил, правительственные хомячки разрабатывали ЦБ-чип ровно, — задумался он, считая в уме, — ну да, ровно тридцать лет, не соврал! С конца девяностых, в общем. По задумке, чип должен был быть доступен только так называемому «золотому миллиону», то есть самым богатым и влиятельным людям мира. Не Северогорска, Константин — мира!
— Я понял, необязательно повторять дважды.
— Но оставалась одна небольшая проблемка — чернь могла возмутиться, что чипы доступны не всем! Вечно жить ведь все хотят, не только богачи!.. И, чтобы будущие протестные настроения в народе свести к минимуму, Мировое Правительство — назовем его так! — заранее приняло отчаянное решение — плавно и незаметно установить во всем мире жесткий тоталитарный режим, первым шагом к которому должны были стать обязательные тяжелые, ежедневные, а главное, объединяющие людей работы. Но как заставить чернь трудиться добровольно, не из-под палки?
— Без понятия. Наобещать много денег?
Федор Ильич покачал головой:
— Вариант неплохой, но нет — тоталитарный режим это тебе не клуб щедрости… Вместо этого была придумана история с потухшим солнцем. И народ действительно объединился на тяжелых стройках по всему миру, трудясь день за днем, год за годом ради общей цели! А сейчас вы так же продолжаете трудиться ради общей цели, просиживая штаны в кибернете и уничтожая свой мозг… — Он замолчал, ловя за хвост ускользающую мысль. — За годы строительства были возведены тысячи городов-небоскребов, связанных одной си-нитью.
— Чем?
— Проще говоря, все разработки, все исследования, проводимые после «катастрофы» в исследовательских центрах разных городов, концентрировались и до сих пор концентрируются в одном, Самом Главном Городе — Вашингтоне. В крупнейшем из всех построенных небоскребов-мегаполисов со своей огромнейшей армией… Именно поэтому нам и было крайне важно, чтобы коптер с элитой до него не добрался! Иначе… — Федор Ильич стукнул кулаком по ладони.
— Ясно…
— Кстати, как ты понял, вам бессовестно врали, что си-энергию нельзя передавать дальше, чем на пару километров. Прекрасно она передается, причем по всему земному шару! Но простым людям об этом лучше не знать, иначе придется разрешать путешествия между городами через двери-порталы, что для режима невыгодно. Потому что вы должны вариться каждый в своем котле!..
— Передается? Серьезно? Значит, и связь между городами налажена?
Толстяк снова покачал головой:
— Нет, как раз таки связи между городами действительно не существует. Хоть где-то вам сказали правду, да? — засмеялся он. — Почему не существует? Да все ради мнимой безопасности! Чтобы люди не связывались с друзьями и родственниками. А то мало ли что!
— Вы немного отошли от темы, — напомнил Костя. — За годы были построены тысячи небоскребов, связанных си-нитью…
— Да, точно, спасибо… В общем, как тебе известно, людей в конце концов просто одним днем загнали в легальные тюрьмы наподобие Северогорска, по-другому эти города и не назвать! Загнали под предлогом что все, солнца больше нет и находиться снаружи опасно для жизни. И вот теперь около миллиарда молодых и здоровых людей по всей планете трудится в кибернете на благо «золотого миллиона» и даже не подозревает об этом! Трудится и копит в локальных хранилищах просто неимоверные запасы си-энергии, которые потребуются для работы суперпродвинутых нейросетей будущего. Для разработки ЦБ-чипов.
Костя, казалось, не поверил ни единому слову. Или, по крайней мере, отнесся к новой информации довольно настороженно. «Все врут», — стучала мысль в его голове.
— Если все это правда… Тогда почему, когда нас везли в лабораторию, вокруг…
— …Было темно и, главное, холодно? — закончил за него Федор Ильич.
— Да.
— Холодно… Но явно не минус двести градусов, верно?
Костя пожал плечами. Вряд ли он вообще мог себе представить, каково это — минус двести! Впрочем, как и минус двадцать! И даже минус два…
— Если ничего не путаю, там вдоль дороги какие-то тепловые пушки стояли, — рассеянно почесав лоб и стараясь вспомнить фразы, сказанные сопровождавшим их андроидом, пробормотал парень. — Или батареи… Что-то типа того.
— Тепловые пушки и батареи, говоришь, стояли? — незаметно заулыбался толстяк. — Тогда попробуй объяснить вот это.
Федор Ильич вполоборота повернулся к компьютеру и нажал на клавиатуре несколько кнопок. На стене в который раз появилась россыпь черных экранов. Спустя мгновение они вспыхнули, проецируя одно большое изображение.
— Воспоминания некоего человека, — со смешком пояснил Понтифик. — Сейчас поймешь. Смотри.
Костя уставился в экраны…
Звука нет, только картинка. Темные, мрачные тона. Грузовик. Точнее, кузов изнутри. Человек, чьими глазами показывается происходящее, осматривается вокруг. Полтора десятка незнакомых лиц. Испуганные, непонимающие глаза. По краям лавок — андроиды. Напротив сидит молодая пара, и Костя неожиданно узнает в закутанных в теплую одежду людях себя и Кэт… Грузовик заметно трясет на рыхлом снегу, и человек слегка подпрыгивает на месте — то ли от качки, то ли от нервов. Скачет и картинка.
