Размашисто расписался на обложке. Затем под автографом вписал текст, представленный на миниатюрном экране, должно быть, с надгробного камня. "Здесь нашел последнее пристанище и упокоен на веки Орфей Замыслов". И поставил дату: "1970 - 2061".
- А день? День не указан!
- На памятнике день не указан.
- Нет-нет, точность - вежливость королей. А то ведь вас можно подловить в подвохе.
- Заметь умом, ты соображаешь, что говоришь?
Но Замыслов, скорей всего, уже мало соображал. Конечно, его радовало, что жизнь удалась по срокам - 91 год, не хвост собачий. Но огорчительно другое: своей кончиной, оказывается, навлечет смерть на бумажную книгу. Что же получается на повестке дня? Иоганн Гутенберг породил печатную книгу. А он Орфей Замыслов похоронит ее вместе со своим дарованием на иерусалимском кладбище. Похоронит, и именно в этот день. Он посмотрел на дату, вписанную реальным свидетелем его смерти на обложке книги: 17 июля 2061 года. И отошел в сторону, бережно дыша на свежую запись, чтобы быстрей подсохла.
А Гранд-мастер вернулся к стойке, принял на посошок и пожелал раскланяться.
- Пора, братцы.
- На свое кладбище?
Старик неопределенно пожал плечами.
- Скажи тогда напоследок, чего шастаешь в наше время?
- А девочки?
- Чего-чего? Девочки? У вас там своих нет?
- Свои - старушки. Нам не разрешается входить в интимные связи с теми, кто намного моложе... Предел 10 лет.
- А проститутки?
- Ненадежные. Доложат, что нарушаю возрастной лимит. И желтый билет, выгонят с работы.
- Наши надежнее?
- Не то слово. Но... у нас бесплатные, по разнарядке и выслуге лет. А у вас тут платное обслуживание. Вот и приходится выкручиваться, деньгу приручать всякими способами.
- Красиво говоришь, - подал голос, поднимая голову с прилавка Уга Багульник. - Я тоже хочу к проституткам!
- У тебя другой адрес. К Морфею, - заметил ему Гранд-мастер и, не попрощавшись, вышел за дверь.
Уга Багульник промычал экспромтом:
- живут же люди ради шутки
на высший сорт по всем мастям
они канают к проституткам
а мы канаем по блядям.
- Курочка предполагала, что способна нести золотые яйца, а ее съели, -раздухарился Лани и вернул голову Уги Багульника в исходное положение - носом к стопарю.
На его смех набежал Орфей Замыслов, чем-то разъяренный: растрепанная шевелюра, в глазах протуберанцы, потрясает книжкой и кричит:
- Где? Где роспись твоего приятеля?
- Смотришь в книгу - видишь фигу, - не совсем трезво отшутился Лани.
- Ни фига как раз и не вижу. Подпись твоего подзащитного испарилась. Что я детям оставлю?
- А вы им ничего не оставляйте, кроме имущества. Зачем им дата вашей смерти? Чтобы ждали обещанного срока?
- Не городи чепухи! Он только что на моих глазах расписался, вот тут и тут. Погляди! - сунул книжку в лицо. - Пусто! Будто и не писал ничего сегодня.
- Да он еще сегодня и не родился. Вот подпись и исчезла с его уходом.
- Все равно авантюрист и обманщик! Ишь ты, сроки смерти предсказывает! А кто их проверит теперь? По радио, что ли, сообщат?
По радио как раз и сообщали последние новости:
"В результате дорожно-транспортного происшествия на шоссе N 90, по дороге в Эйлат, столкнулись две легковые машины. Бригада Маген Давид Адом - израильской скорой помощи - доставила пострадавших в больницу. Но, несмотря экстренную медицинскую помощь и интенсивную терапию, спасти пострадавших не удалось".
- Черт! - Лани не сдержал эмоций. - Он же ушел!
- Кто? - встрепенулся и тут же затих Уга Баловник.
Гарик мгновенно сообразил, что делать.
- Дальше автобусной остановки не уйдет.
- И то верно!
Лани рванул на улицу, и давай локаторами выхватывать туманные фигурки прохожих.
"Он!"
Приметил стального цвета робу в подсветке ночных фонарей. И бросился вдогонку.
- Стойте!
Опередил подъезжающий автобус, придержал старика за локоть.
Тот недовольно посмотрел на запыхавшегося парня.
- Чего тебе? Представление окончено.
- Нет-нет! Мне никаких фокусов от вас не надо. Скажите, как вы это делаете?
- Как и все остальное.
- Все остальное меня не интересует. Как вам удается ходить в прошлое?
- На кладбище нет ничего легче. Методика простая: следует просто представить себе, чего больше всего хотели бы усопшие. И подыскать могилы нужного тебе времени.
- Не понял.
- Читай Библию. Имеющий ум да уразумеет.
- И все?
- Все! Все! Все!
- Но подождите!
- Мой автобус, - недовольно проворчал Гранд-мастер и поднялся в салон.
Дверь захлопнулась, и рука, выброшенная вдогонку, лишь тщетно хватала воздух.
Кто сказал, что время движется только в одну сторону? Имя его не упомнить. Однако, миллионы доверчивых людей повторяют это за ним, историческим анонимом. Разве не ясно: анонимам нельзя доверять? Казалось бы, ясно - дальше некуда. Ан на тебе, каждый вторит неведомо кому - нельзя, нельзя! Что нельзя? Нельзя поворотить время. А его и не надо воротить, не бочка с пивом. В него нужно вступать, как в реку. Правда, и про реку говорят, что в одну и ту же дважды вступить не получится. А дважды и не надо. Надо всего один раз. Всего в один день. Всего в один час. В тот предутренний час, когда Лея собиралась в поездку на КПП. Закрыть дверь, потерять ключ - и вся недолга. Такая чепуха, оплаченная разве что извинениями. Но в результате - жизнь. Выиграть жизнь у смерти - это ли не божеское дело?
Лани стоял у каменного надгробия Леи.
Заусенцем терзала мысль: вернуться бы на полгода назад, всего на час-два.
Однако время уходит, как его ни сторожи.
Но не для всех - стрельнуло в мозгу.
Для Леи оно остановилось тем днем, когда...
Да и для всех, лежащих здесь...
Он посмотрел на даты смерти. Все свежие - 2018 год, разница в несколько месяцев. А вот и совсем недавние три захоронения. Надгробья нет, только колышек с табличкой? Имя - фамилия, год рождения. Жизнь у ребят растянулась на два века - 20-й и 21-й, а прожили - ох, господи - всего по 23 года. Не те ли это ребята, что попали в автомобильную аварию по дороге в Эйлат на шоссе N 90, о чем передавали по радио?
Наверное, они.
Чего бы они сегодня ни отдали, лишь бы вернуться в день минувший! Какая тяга в жизни в них клокочет? Какую
