жизнь захотел прожить - не поле перейти - смерть тут как тут.
И где?
Точно по указанному адресу: за мельницей, у речки.
Здрасте вам, заходите в гости!
Лани хотел было как-то, с долей иронии, разумеется, прокомментировать притчу Гранд-мастера. Но поймал себя на том, что в процессе рассказа был словно загипнотизирован и не воспринял даже краем глаза, как автор повествования переместился в пространстве, проще сказать, покинул стойку и оказался на эстраде, оттеснив барда в уголок, к ударной установке.
- Господа! - говорил Гранд-мастер, но уже в другом тоне, не гипнотизирующем. - Все вы, так или иначе, окажетесь на кладбище. Но каждому уготовлен свой черед. Сегодня у вас есть реальный шанс по-настоящему примериться к своей жизни. Правильнее сказать, узнать ее реальные сроки. Вот ты например. - Он указал пальцем на молодого востроносого поэта в очках. - Как твоя фамилия? И я скажу, когда ты умрешь.
Молодой поэт зарделся от смущения. Он еще жить не начал, а тут ему предлагают примериться к смерти.
- Я не Лермонтов, чтобы досрочно рваться на тот свет, - брякнул, не подумав.
- Для этого Лермонтовым быть совсем не обязательно. Как твоя фамилия? - повторил Гранд-мастер и вынул из нагрудного кармана нечто вроде смартфона. - Ну? Публика ждет.
Поэт промолчал, ожидая подвоха.
Публика не промолчала:
- Бесфамильный он. Да-да, по паспорту и публикациям.
- Вот бог наградил фамилией! - вздохнул Гранд-мастер и проиграл мелодику на клавиатуре портативного аппарата. - Точно, не Лермонтов. На твой счет принята к осуществлению доступная мечта для современного поэта: пережить Пушкина. Переживешь его и даже Евтушенко. Умрешь в 94 года, в 2084-ом, в день рождения.
Молодой поэт перевел дыхание.
- А откуда вам известна дата моего рождения?
- Заметь умом, сам я и выбивал ее на камне. Надгробном, заметь умом. С мраморным покрытием.
- Почему мраморным? - зарделся поэт.
Публика подсказала.
- За заслуги перед литературой.
- Хи-хи!
- Выслуживайся и дальше!
Поэт отмахнулся от назойливых высказываний ревнивого к чужим успехам народа. И к Гранд-мастеру:
- А что вы скажете?
- Моя иллюзия - дата рождения, дата смерти. А все ваши остальные прибамбахи - это уже ваша иллюзия.
- Неужели ничего больше не писали на камне?
- На камне не писал. А в отчетности писал: похоронен по старости лет, до захода солнца, как и полагается по еврейскому ритуалу.
- И все?
- Все! Теперь гонорар за доставленную информацию.
Гранд-мастер снял кепи, давая понять, куда следует бросать денежные знаки.
Но публика не повелась. Публика завелась.
- Так тебе и поверили!
- Жулик!
- Как проверишь дату своей смерти, если еще не дожил?
- И вправду! - замялся молодой поэт. - Чем докажете?
- Назовите любого из принявших смерть в Иерусалиме, и я вам выложу дату его смерти. Все голубчики у меня тут по датам расписаны.
Литераторам на ум приходили фамилии коллег по цеху.
И посыпалось.
- Давид Дар.
- 11 октября 1910 - 16 сентября 1980.
- Зихроно левраха! Благословенна память его!
- Рафаил Нудельман.
- 16 марта 1931 - 7 октября 2017.
- Зихроно левраха! Благословенна память его!
- Савелий Гринберг.
- 31 января 1914 - 14 января 2003.
- Зихроно левраха! Благословенна память его!
- Александр Воловик.
- 1931 - 2003.
- Зихроно левраха! Благословенна память его!
- Изя Малер.
- 1943 - 1997.
- Зихроно левраха! Благословенна память его!
- Владимир Фромер.
- 11 октября 1940 - 8 ноября 2018.
- Зихроно левраха! Благословенна память его!
Траурное молчание, какое-то гнетущее состояние, будто зависли между прошлым и будущим. А настоящее не до конца ясно: готово в любой момент обернуться смертью, появись внезапно террорист или произойди иная пакостная неприятность.
Настороженную тишину, наконец, разбавил молодой поэт.
- Шапку по кругу! И не за предсказания сроков жизни. За память! Выходит, и в далеком будущем будут помнить наши имена.
- На кладбище, - конкретизировал ситуацию Гранд-мастер.
- И на кладбище, - вдохновенно подхватил Бесфамильный. - И - от себя добавлю - на Олимпе наших творческих достижений. Разве не так?
- Так!
- И не иначе!
- Само собой! - Сунул двадцатку - другой не было - в кепку стального цвета. - Кто больше?
Нашлось и больше. Один бросил пятьдесят, другой сто. Ведь, что ни говори, жили не за счет стихов и прозы, зная из классики: соловья баснями не кормят.
Нашлись охотники и книжки своих стихов вложить в кепку вместе с ассигнацией. Это ведь чрезвычайно заманчиво, тем более, денег не стоит: проскочить сразу в далекое грядущее, минуя злых и придирчивых критиков, точно по подсказке Маяковского из "Красной зависти": "Наша жизнь - в грядущее рваться, оббивать его порог".
Как же не воспользоваться такой удивительной оказией?
Но...
- Книжки с собой не берем.
- Настроены против новых репатриантов?
Гранд-мастер подумал чуть-чуть, и, не желая обижать денежных клиентов, выдал удручающую, но вполне предсказуемую новость.
- Заметьте умом, срок жизни печатной книги закончится сразу же после вашей смерти, - сказал, нечаянно остановив взгляд на упитанном незнакомце в клетчатом костюме.
- Да ну? - насторожился незнакомец, почуяв угрозу по отношению к его сборнику стихов в глянцевой обложке.
- Вот тебе и ну! Как твоя фамилия?
- Замыслов, - растерянно представился упитанный человек, приглаживая вспотевшей ладонью волнистую шевелюру, отмеченную проседью.
- 1970 - 2061. Угадал?
- Первое число правильное, за это я ручаюсь, - пробормотал упитанный человек.
- А за второе число ручаюсь я, тоже правильное. - Гранд-мастер посмотрел на экран своего приборчика. - Могу уточнить, 17 июля.
- "Могу уточнить" - это теория. А теория требует доказательств на практике. Вы нам свой прогноз в письменном виде, а мы... Мы, придет срок, проверим! - Тут он и спохватился на восклицательном знаке, с опозданием постигая, что лично ему уже не проверять точную дату ухода в лучший из миров. И поправился: - Вернее, дети проверят. И если не совпадет в деталях, вас уличат во лжи. Ясно?
- Чего же ясней! - усмехнулся Гранд-мастер, внимая ультиматуму литератора, источающему запах свежеотпечатанной книжки и оскорбленного отказом перебросить ее потомкам, мечтающим погреться у очага его творческих исканий.
- Вот вам моя авторучка. С вечным пером, имейте в виду.
- У меня своя имеется, и тоже с вечным-не увечным, - Гранд-мастер вынул из нагрудного кармана удлиненную гильзу с кнопками и телеэкраном.
