Майор Вилентьев проснулся, услышав телефонный звонок, тихо пробормотал ругательство, посмотрел на часы и протянул руку к аппарату.
— Да.
— Говори уже.
— В такую рань? Куда?
— Иди за ней. Смотри в оба. И помни, что я говорил.
Иван Викторович нажал на кнопку и снова посмотрел на часы — без десяти минут шесть.
— Куда ты пошла? — спросил он тишину спальни.
Жена, которая даже не услышала звук телефонного звонка, неожиданно всхрапнула. Перевернувшись на бок, снова затихла.
Вилентьев тихо вылез из постели и вышел из комнаты, прихватив с собой телефон.
Что-то происходило, но что он пока понять не мог. И это заставило его забыть про сон. Одеваясь, он постоянно смотрел на телефонную трубку, но так ничего не дождавшись, майор Вилентьев тоже вышел в ночь.
Мария Давидовна, ощущая странное и приятное чувство эмоционального подъема, — я знаю, что скоро произойдет что-то очень важное, что-то прекрасное и необычное — шла по тротуару, ничего не замечая вокруг. До больницы она дошла быстро. Центральный въезд, куда обычно подъезжает скорая помощь. Пройдя мимо охранника у закрытого шлагбаума, она улыбнулась, не заметив удивления на его лице.
Она шла и улыбалась. Замечательное настроение и чувство любви — да, именно, любви — к каждому человеку в отдельности и ко всем людям в целом, — несло её вперед. Мария Давидовна именно сейчас поняла, что она не ошиблась. Вчера вечером она видела Михаила Борисовича. Или она просто не успела догнать его, или он не захотел встречаться с ней. Хотелось верить в первое. И она отметала доводы разума, воздвигая в сознании стену из логических размышлений и радостного предвкушения.
Доктор Ахтин в городе, и скоро она встретится с ним.
Когда она услышала сзади шум, то не сразу поняла, что ей грозит опасность. Доктор Гринберг все с той же улыбкой повернулась. И увидела, как увернувшись от удара и выбив пистолет из руки парня в футболке, черный человек в маске собаки — где-то на краю сознания возникла мысль, что прав был первый свидетель — снизу наносит удар ножом. Коротко охнув, парень прижимает руки к животу и валится на бок. Киноцефал прыгает сверху и бьет еще раз. Затем он встает, поворачивается и, чуть прихрамывая, бежит к ней.
Мария Давидовна, сразу же забыв о прожитых годах и давнем остеохондрозе, о своем настроении и чувстве вселенского счастья, поворачивается и со всех ног бежит, проклиная любимые туфли на каблуке и длинную юбку. Она понимает, что далеко ей не убежать, и, прогоняя от себя это знание, мчится, не разбирая дороги. С нереальным желанием взлететь — ну почему же люди не летают?
И при следующем шаге у неё внезапно получается — мысли материализуются, она ведь знала это всегда. Взлетев, она раскидывает руки в стороны, чтобы поймать ветер, который вынесет её вверх. Подальше от этого страшного места. Как можно дальше от людей, которые убивают друг друга. Пусть даже к солнцу, — лучше сгореть в адском пламени, чем быть изнасилованной и разрезанной на части. Лучше раствориться в безвоздушном пространстве, чем принять такую ужасную смерть.
И, взлетев, на одно чудное мгновение испытав счастье полета, Мария Давидовна неожиданно падает на асфальт.
И боль от удара приводит её в чувство.
Она не взлетела, она просто споткнулась о бордюр.
Через боль в руках — кожа содрана на локтях и ладонях — она поворачивается. Боль заставляет её мыслить разумно. У неё нет ни одного шанса. Как врач, работающий с психически больными людьми, она прекрасно понимает, что ни просьбы, ни слезы сейчас не помогут. Она хочет встретить смерть лицом к лицу. Она не хочет, чтобы убийца подумал, что она испугалась.
Киноцефал уже не бежит. В тишине — странно, почему так тихо, ведь здесь и сейчас умирают люди — он приближается. В правой руке нож.
Мария Давидовна неожиданно для себя улыбается. Беспричинный смех разрывает её сознание. Она смотрит на маску убийцы, который стоит над ней и заносит нож для удара, и видит перед собой персонажа из детской сказки.
— Ну, волк, погоди! — хрипит она сдавленным смехом, и, когда нож останавливается в верхней точке замаха, — убийца от неожиданности на секунду замирает — справа прилетает что-то огромное, сбивая Киноцефала с ног.
Мария Давидовна не может подавить смех. Она беззвучно смеется, глядя, как высокий бородатый человек наносит удары кулаком. Затем, подобрав выпавший нож, спаситель подтаскивает тело к одинокой липе, стоящей во дворе больницы. Приподняв ладонь убийцы, он вонзает нож в неё, пригвоздив Киноцефала к дереву.
Она смеется и плачет одновременно.
Слезы текут по лицу. На лице застыла улыбка.
Она смотрит, как бородатый человек уходит.
Она узнала его практически сразу. Фигура, походка, движения. Она не могла его не узнать. Даже в полной темноте. Только по ощущениям и звукам.
Она плачет.
И смеется.
В этом замкнутом корпусами больничном дворе она мысленно кричит ему вслед единственное слово — люблю — заранее зная, что ответа не будет.
Но это не важно. Может быть, он услышит, и этого вполне хватит.
Мария Давидовна Гринберг лежит на асфальте, прижав к себе дрожащие окровавленные руки, и смотрит на светлеющий край неба. Она не слышит топот бегущих ног и крики людей. Она не видит лицо охранника, губы которого шевелятся. Она не знает, что только что тихий безжизненный больничный двор превратился в гудящий улей.
Этот безумный мир снова выкинул забавную шутку, над которой она смеялась так, что чуть-чуть не потеряла разум.
Затаившись, я стою за контейнерами с мусором, которые стоят в центре больничного двора.
Я видел, как Мария Давидовна рано утром вышла из подъезда. Через минуту из припаркованного автомобиля вылез парень и последовал за ней. Я шел за ними и думал. Мне не нравилось то, что происходило. Я не знал, что за парень идет за женщиной. Какую роль он играет в том представлении, которое должно было скоро разыграться?
Женщина идет, не оборачиваясь.
Парень, почти не скрываясь, шагает следом.
И всё это настораживает.
Вязкое время медленно течет, обтекая здания на пустынных улицах города. Я срезаю путь, перескочив через больничный забор. И занимаю удобное место за контейнерами, практически в партере — третий звонок, представление вот-вот начнется.
Я вижу Марию Давидовну, которая, широко шагая, пересекает больничный двор. Парень, идущий за ней, чуть отстает перед тем, как выйти на пустое пространство. Появляется еще одно действующее лицо — человек в маске собаки. Невысокий ростом, в черном костюме, он двигается быстро, не смотря на то, что немного прихрамывает. Когда перед парнем, преследующим женщину, возникает человек в маске собаки, он от неожиданности замирает. И теряет те секунды, которые могли бы спасти его жизнь. Заметив отлетевший в сторону пистолет, я понимаю, что это милиционер.
