Женщины в одиночестве поднялись по лестнице со старинными бронзовыми канделябрами, вошли в отделанный мрамором холл административного корпуса и остановились в растерянности. Со всех стен на них смотрел господин Восьмичастный с оптимистичными, фотогеничными улыбками. Его огромные фото с бытовыми и производственными зарисовками выгодно освещались многичисленными яркими лампочками на гибких штативах так, что казалось будто с самого лица господина Восьмичастного льется на окружающих теплый, жизнерадостный свет.
Возле стен были продуманно расставлены черные кожаные диваны с роскошными никелированными пепельницами, яшмовыми столиками с периодикой, стильными торшерами в виде изящных лотосов. Женщины, не сговариваясь, посмотрели на свою давно вышедшую из моды обувь, которая еще более неуместно смотрелась на яркой смальте итальянской мозаики. В чувство их вернул ворчливый баритон старухи-пенсионерки Будяковой, инспектора районного КРО, которую старший советник юстиции прокурор Ивахненко всегда брала с собой на самые сложные расследования, связанные с хищением государственных средств в особо крупных размерах.
— Мозаика наборная, ручной работы, 380 у. е. за метр квадратный, продается только за неучтенку Данилкой Маликовым, сынком Сашки Маликова, бывшего руководителя Сокольского райпотребсоюза, — сказала ехидно Будякова, протерла запотевшие очки о лоснящуюся юбку и скомандовала: — Филиппова, поднимаешь всю первичку по подотчетным лицам! Кларка, на кассу вали живо! Ты, Леночка, не стой столбом, а скоренько займись уставными документами и списком акционеров, всех проверь через паспортный стол и обязательно подними всю уголовку на каждого по статистике, вдруг что-то отыщется? Сами понимаете, меня здесь пока как бы нет, я же бюджет ревизирую. Кое-что имею, конечно, по государственным акциям, потом скажу. Я, девочки, сейчас на зарплату лягу, вы новых нормативных актов и ТК толком не знаете. Лена, ты мне к вечеру должна подобрать все по акциям, я вам смогу помочь выйти на уголовку через государственные бумаги. Что рты пораскрывали? Воровского кутежа не видали? Вам перед каждым выездом надо в нашу районную богадельню заезжать, чтоб злее были! Филиппова, отдельно проведи выемку всех командировочных расходов — без них уголовка не покатит, попомни мое слово!
От резких команд ревизорши женщины приободрились, с их лиц исчезла вязкая неуверенность, они одернули мятые пиджаки и быстро направились к дверям с табличками «Бухгалтерия» и «Юридический отдел».
— Матвеевна, я должна к Восьмичасному зайти, передать под расписку постановление о возбуждении, проверке и выемке документов, — понуро сказала прокурорша старухе.
Та, посмотрев на нее поверх очков, взяв ее под руку, тихо спросила:
— Налоговики опять подвели, Ленок?
— У них совершенно совести нет, Матвеевна, — в сердцах сказала прокурорша. — С мелкого частника последнюю шкуру сдирают, обманывают в расчетах, а здесь годами миллионы баксов не берут — не имеют права! У меня все районы жалобами завалены за неправомерное замораживание счетов малых предприятий, а против крупнейшего налогоплательщика области ни одного решения инспекций Министерства по налогам и сборам о принудительном взыскании бюджетных средств. Ни одной плановой проверки даже при перерегистрации в связи с изменением учредительных документов, в связи с изменениями в законодательстве! Это что, Матвеевна?
— Обычное блядство, Леночка! Ты бы меня спросила, я бы тебе рассказала, как нашего руководителя ИМНС, господина Пластинина, отсюда на День налоговика вусмерть пьяным охрана Восьмичастного в машину выносила с тремя коробками подарков от благодарных налогоплательщиков. Успокойся, возьми себя в руки! Сейчас будет трудный разговор. Поэтому пойдем-ка в сортир, он тут навроде музея, перекурить надо.
Отлично ориентируясь среди стеллажей с кубками по футболу и медалями торговых ярмарок, Будякова вывела прокуроршу к женскому туалету.
— Здесь раньше областной фонд занятости заседал, — кинула она удивленной Лене на ходу. — Заворовались так, что их на уровне правительства Федерации разогнать хотели. Я их со Счетной палатой проверяла — все ходы и выходы здесь знаю.
Зайдя в туалет, Будякова впихнула прокуроршу в ближайшую кабинку и дала ей в руки свою потертую коричневую сумку. Показывая глазами на сумку и неестественно округляя глаза, она сказала нарочито громко, неестественно подхибетным тоном:
— Леночка, как ты была совершенно неприспособленной к жизни девочкой, так ею и осталась! В сумке для тебя туалетная бумага и прокладки. Когда идешь с выездом, то надо все-таки думать и об обычных женских делах! Там же — салфеточки влажные, поройся, милая, все найдешь.
Лена закрыла кабинку на защелку, опустила крышку, присела на унитаз и принялась рыться в сумке. Записку она нашла сразу же.
«Лена! Ты — полная идиотка! Я пошла с тобой за Пашку, младшенького моего, которого ты по доносу не упекла. Но разве так дела делаются? Приготовься к тому, что никакой ОМОН сюда не поедет к выемке документов. В этом здании нет видеокамер только здесь, в кабинках женского туалета. Все здание на прослушке, по телефону звонить даже не пытайся. Я вызвала Сашу Плетнева с ребятами из СОБРа, позвонила в область Вершинину и Данилову, они начали работу. Возьми из сумки мой мобильный, чуть чего, звони Веньке Сухову. Там же найдешь баллон с «черемухой». Во внутреннем карманчике возьми два флакончика. Ленка, только не смейся над дурой старой — это святая вода. Лена, я всю жизнь считаю деньги, всю жизнь иду по их следу, поэтому скажу тебе точно: деньги придуманы не Богом и не людьми, поверь старой ревизорше!
Девок твоих я нарочно пошлю на материальные счета и кассу, это пока для них не страшно, это грозит только административными штрафами. Поэтому сегодня вас выпустят живыми. В боковом карманчике возьми номера зарубежных счетов, по которым сегодня же пошлешь запросы, адреса я тебе тоже указала. А вот когда будешь в кабинете у Восьмичастного, постарайся стащить его ручку, которая стоит у него прямо на столе в восьмиугольном мраморном подстаканнике. С виду это обычный дорогой «Паркер» с золотым пером. Никому никогда не отдавай эту ручку, постарайся ее сразу же уничтожить. Тут ничего не объяснить, Лена, но только так тебе станет чуточку понятно, с чем ты столкнулась, дорогая. Никогда ничего не пиши этой ручкой. Запомни: если ты сумеешь ее уничтожить, то сможешь получить и свидетельские показания. Не сделаешь этого — никто тебе никогда не скажет ни одного слова против Восьмичастного.
Лена! Я тебя всегда очень любила, еще со школы бухгалтеров. Ты — умница! Ты моя лучшая ученица! Оставайся такой и постарайся быть счастливой! Твоя Мария Будякова».
