и из горлышка поплыл белый парок. «Уж не сжиженный ли газ у неё там?!» — обмер Игорь. — «Сожжёт ведь до кости!»
Но незнакомка была уверена в своих действиях. Она склонилась к самой ране и поднесла чуть наклонённую бутылочку. То ли она задумалась о чем-то, то ли слишком медленно наклоняла горлышко, но к той секунде, когда вниз сорвалась первая капля, Игорь от ожидания был уже на взводе.
Капля попала прямо на открытую рану, и сначала Игорь ничего не почувствовал. Острая резь пришла внезапно и со значительным опозданием.
Игорь закричал от боли и дёрнул ногой.
— Тьиш! — гаркнула на него амазонка и запросто опрокинула бутылочку вверх донышком. Жидкость полилась на рану.
Игорь закусил губы и откинулся на спину, вцепившись в кустики травы. Женщина крепко держала его ногу неподвижной, не давая человеку шевельнуться, а чудовищному лекарству вытечь из глубокого разреза на землю.
Боль постепенно стихла и, что удивительно, стихла почти полностью. Когда Игорь снова сел, рана была розовая и сухая. А женщина, ещё порывшись в закромах своей накидки, уже разворачивала широкий плотный бинт.
— Жить-то буду? — пробормотал Игорь, наблюдая, как ловкие пальцы бинтуют рану.
— Гу! — коротко отозвалась женщина, скривив тонкие губы.
Игорь вдруг заметил, что на обеих руках у неё только по четыре пальца, но непохоже, чтобы это было увечье — ни шрамов, ни рубцов, ни костных шишек.
Что ж, у каждого столько пальцев, сколько ему хватает. Амазонке восьми пальцев, судя по всему, было вполне достаточно. Её огромные ручищи не причиняли боли, аккуратно и плотно закрепляя бинт.
— В-сь-йа, — сообщила она, закончив работу. — Вь-стай.
Игорь поднялся с земли.
Женщина внимательно смотрела за ним.
Игорь немного потоптался. Конечно, нога болела, но в целом всё было терпимо.
— Ну? О'кей? — уточнила вдруг белобровая амазонка.
— Бог ты мой! — Игорь задохнулся от изумления.
Ему стало стыдно. Мало того, что по всем канонам героических приключений рыцарь должен спасать принцессу из лап дракона, а не наоборот! Так ещё эта решительная и великодушная пышка, оказывается, не только умеет стрелять и перевязывать раны, но еще и говорит по крайней мере на двух чужих ей языках!
— О'кей, да ещё какой о'кей! — восхитился Игорь. — Спасибо!
Как быть дальше, он не знал. Для чего амазонка помогла ему? По доброте душевной или просто потому, что возня на мокрой тропе мешала ей следовать своей дорогой?
— З-йа мь-ной! — чётко скомандовала женщина и повела рукой, показывая, в каком именно направлении надлежит следовать.
— Зачем?! — Игорь осторожно отступил назад.
Женщина весело и немного презрительно усмехнулась и кивнула на истекшую кровью тушу:
— Сь-едь-йат!
А ведь и верно, съедят. Столько времени Игорю везло, но везение не вечно. Если неприятности начались, дальше может быть ещё хуже. Только вот по пути ли ему с гордой амазонкой?
— Мне надо в Ад Зеркал. Вы знаете, где это?
Она серьёзно кивнула и заговорила. Из множества исковерканных русских слов Игорь понял одно: дама направляется в какую-то Долину Ветров, а поскольку в Ад Зеркал не попадёшь, минуя эту долину, пока им по пути.
Женщина без всякого опасения повернулась спиной к Игорю, и это было бы несколько странно, учитывая дикие законы здешних просторов. Но не в данном случае. Смешно было бы считать избитого, израненного и голодного мальчишку серьёзной опасностью для столь крупной и отважной мадам.
И Игорь, не сопротивляясь более, пошёл следом за мощной степенной фигурой в черном тюрбане. Ему было любопытно, с кем это свела его судьба, но женщина не пожелала ни уточнить его имя, ни назвать себя. Спасительница оставалась просто незнакомкой.
ГЛАВА 15. Щедрый и заботливый друг
Хотя квартал находился в двух шагах от центра, Стерко не переставал удивляться тишине и заброшенности, царившим вокруг.
Дом Снуи Фа-Тару Стерко нашёл быстро, но несколько раз прошёл вдоль ограды туда-сюда, не решаясь войти даже в крошечный сад перед входной дверью. Почему-то Стерко казалось, что десятки невидимых глаз следят за ним со всех сторон и только и ждут того, когда он поддастся слабости и решится войти.
Ключ-карта лежала в нагрудном кармане. Стерко не мог даже представить себе, что осмелится воспользоваться ею. Во-первых, ему было неловко перед самим пареньком. Как так можно, взять и вломиться в частное жилище даже без предварительного звонка? А если Снуи занят с другим клиентом? То-то стыда будет для всех. Во-вторых, Стерко было не по себе просто-напросто от того, что он никак не мог выбросить из головы мысли об этом визите.
Он отоспался в отеле и почти сутки не выходил из номера, послав подальше и прислугу, и назойливого руада, который никак не хотел оставить несчастного хаварра в покое.
Потом Стерко направился в следственный архив, где должно было находиться тело Зого. Но к немалому удивлению Стерко оказалось, что о маленьком хавви никто из персонала не слышал. В документах не было никаких следов того, что кто-нибудь из подчинённых Лэри обнаружил труп. Тогда Стерко предположил, что тело ребёнка найдено не дома, а в Беспределье, и ни оно само, ни документы ещё не переправлены в департамент. Так что он сам виноват: не попытался даже расспросить Лэри, где найти мёртвого братишку. Оставалось одно: снова возвращаться в Беспределье и пытаться спасти сына.
На душе было скверно, и стало до тошноты одиноко. Кинуться было некуда, кроме как к тем опытным и умелым рукам, которые принесли облегчение и крепко запомнились. Да и что греха таить, плоть Стерко, ещё не вполне восстановившаяся после шестилетнего издевательства над ней, снова заявила о себе, хоть и не слишком мучительно, но ощутимо. И наверное, Стерко не стоило корить себя за то, что вот уже полдня он не мог отвязаться от назойливых мыслей о светловолосом пареньке, умеющем изобразить и соблазнительную распущенность, и кроткое терпение. В памяти накрепко засело то великолепное ощущение, которое Стерко испытал под руками массажиста в номере отеля.
Ведь в сущности Стерко не замышлял ничего предосудительного. Принять обычную физиологическую процедуру, только и всего. Снуи сам приглашал, и сам дал ключ.
Истомившись, Стерко прошёл за ограду и поспешил поскорее убраться с глаз возможных свидетелей.
Окна маленького одноэтажного домика были закрыты плотными пластиковыми жалюзи, и непонятно было, есть ли за этими окнами свет.
Помявшись немного на пороге, Стерко вынул ключ-карту и вставил её в прорезь в замке. Дверь бесшумно отворилась, и Стерко торопливо шагнул внутрь.
В прихожей было темно, но из внутренних помещений пробивался неяркий свет.
Стерко прошёл вперёд и оказался в
