об землю стукнулся камень. Пашка оторопел, зачем зэку кидать в него камнем? Но потом понял, камень был не простой, он был завернут в бумагу и обкручен черной ниткой. Пашка поднял камень и посмотрел на зэка, тот одобрительно кивал головой. Разворачивать камень на улице Пашка не захотел и принес его домой. Он осторожно снял нитку и развернул бумагу. Это была страничка из обычной школьной тетради в клеточку, на которой, как он сразу понял. было написано письмо. «Здравствуй моя дорогая, моя любимая Анна…» Дальше Пашка читать не стал, мать говорила ему, что читать чужие письма нельзя. Страничка очень измялась, когда в нее заворачивали камень, и потому Пашка решил ее разгладить, положив под стекло на столе. Пашка не знал, что с ним делать, и, не дождавшись матери, отправился гулять. Вернувшись домой, он увидел, что мать сидит на стуле около стола, держит в руках письмо и плачет.
– Это письмо, сынок… Очень важное письмо…
– А что с ним делать?
– Его нужно отправить тому, кому оно написано. Здесь в конце и адрес написан. Сбегай купи конверт и марку.
Когда Пашка принес конверт, лизнул марку и наклеил ее, мать аккуратно уложила бумажку в конверт, потом продиктовала Пашке адрес. Он был интересный. Какая-то Латвия, город Даугавпилс. Пашка аж зажмурился от удовольствия. Слово было очень красивым, словно из сказки Андерсена. От него веяло путешествием в далекие страны. Имя адресата тоже было красивым – Юлия Лаукшене. Фамилия тоже была красивой, словно он ощутил запах неизвестных духов. Когда Пашка бросил это письмо в почтовый ящик, висевший рядом со входом в аптеку, он представил, как обрадуется эта женщина в какой-то Латвии, лежавшей в другом конце страны. С гордостью за свой поступок он подошел поближе к забору в надежде увидеть того, кто бросил это письмо, и он его увидел. Человек в окне снова помахал ему рукой и Пашка ответил ему тем же. В этот момент он увидел, как из караулки вышел знакомый ему злой старшина, закурил папиросу и подозрительно посмотрел на Пашку. Потом сердито взмахнул рукой, словно отгоняя его прочь. Пашка все понял…
Друзей у Пашки было много, сверстники во дворе, пацаны, с которыми он гонял мяч на спортплощадке. А скоро ему предстояло впервые идти в школу, сразу в четвертый класс: ведь у дядьки в поселке школы не было. Продолжал дружить и с бывшими обитателями бараков, особенно с Максом, который теперь жил в соседнем квартале. Ему Пашка и рассказал о письме, брошенном из зоны. Макс ничуть не удивился.
– Я это знаю. Уже семь штук отправил. Зэкам ведь письма писать не разрешают, так они таким образом хотят сообщить своим, что еще живы.
«Что они еще живы…» Пашке стало страшно. До этого он не задумывался о том, что родные и близкие могут долгие годы ничего не знать о людях за колючей проволокой.
На этот раз друзья отправились к стройке вместе. Они неторопливо прохаживались вдоль трамвайной линии, внимательно поглядывая на недостроенный дом. Пашка заметил, что старшина по прозвищу Гад, опять вышел из своей караулки и настороженно следил за мальчишками.
– Гляди, Макс, Гад насторожился.
– Вижу. Он за мной уже один раз гонялся, да где ему меня догнать, у него ноги кривые…
Друзья дружно расхохотались. Куда уж этому коротышке за ними бегать… Несколько дней они гуляли зря, никто не бросал новых камней с письмами. Только однажды Пашка увидел знакомую фигуру в окне. Он хорошо запомнил этого человека, у него была седая голова. Пашка помахал рукой, седой ему ответил. Кто знает, может эта новая встреча стала началом целой серии новых писем из зоны. Наверно, седой рассказал товарищам о мальчишках. На следующий день они подобрали три камня с письмами. На этот раз Гад из караулки не только смотрел на них, но и грозил кулаком. Теперь письма для Пашки и его матери стали обычным делом. Мать покупала конверты и марки, записывала адреса, а Пашка относил их к почтовому ящику.
Старшина из караулки оказался хитрым. Когда друзья в очередной раз пошли отправлять письма, он уже поджидал их, спрятавшись за дверью аптеки, рядом с ящиком. Едва ребята подошли, старшина, как чертик, выскочил перед ними. Его лицо не предвещало ничего хорошего. После секундной растерянности мальчишки бросились бежать. Пашка рванул направо в спасительные кусты, а Макс повернулся и побежал вдоль дороги. Старшина не решился лезть через кусты и припустил за Максом. Пашка бежал долго и думал лишь о письмах, которые лежали у него за пазухой. Возвращаться домой он решил окольными путями, через другие кварталы. Мать встревожилась, когда Пашка рассказал о своих приключениях.
– Не дай Бог, если письма попадут этому извергу, тогда мужикам не зоне будет очень плохо…
Пашка и сам понимал это. Хорошо, что письма были у него, а вдруг бы Гад побежал не за Максом, а за ним. Макс пришел через час. Оказалось, старшина все-таки его поймал, кто-то из бдительных прохожих подставил ему ножку, и он не смог убежать. Макс рассказал, что старшина обыскал его, ища письма, потом ударил его, пытаясь выяснить, где живет Пашка. Левая щека Макса была красной и припухлой, а под глазом наливался синяк. Пашкина мать приложила холодную тряпку на опухшую Максову щеку и запретила мальчишкам бросать письма в этот ящик и посоветовала найти другой. Но поблизости других ящиков не было, потому ребята решили проехать на трамвае пару остановок. Пожилая кондукторша при виде пацанов грозно двинулась на них. Они начали наперебой объяснять, что ехать им всего две остановки, до почтового ящика, чтобы отправить письма. Пашка даже достал конверты и показал их. Кондукторша неожиданно смягчилась и стала какой-то грустной.
– Хорошие вы ребята, небось родителям письма шлете, молодцы. – И неожиданно добавила: – А вот мой, как уехал в Ташкент, так он него ни строчки не получила. Уже три года ни слуху, ни духу.
Ребята сконфуженно молчали, не рассказывать же доброй кондукторше о том, что письма они отправляют вовсе не родителям, а другим совершенно не известным им людям…
После стычки со старшиной ребята стали осторожнее, они боялись, что тот попытается поймать их, когда они будут подбирать письма и они попадут в его руки. Но старшина больше не появлялся около караулки, и это еще больше тревожило их. Судя по всему, хитрый Гад подкараулит их в другом месте. Так и случилось. Пашка только что бросил очередное письмо
