Стараясь выглядеть абсолютно уверенным, я зашагал вперёд. Михаил и Настя, переглянувшись, пошли за мной.
– Я полагал, что мы будем расспрашивать старушек, глядящих в окна, курильщиков у подъездов, дворников… – сказал Михаил.
– Здорово бы, – сказал я. – Самый лучший метод. Только времени нет.
– Наверняка тут есть веб-камеры, направленные в окна, – сказала Настя. – Если уж хочешь от меня помощи, могла бы поискать…
– Только если на ходу, – сказал я.
Как ни странно, Настя не обиделась. Хотя и пытаться взломать на ходу все точки доступа в районе не стала.
А жаль. Было бы как в голливудском боевике.
Мы прошли несколько жилых домов, разной степени высотности, пересекли улицу Хромова, миновали ещё несколько домов. У одного из домов бабулька раскачивала взад-вперёд коляску-люльку. Такие используют, когда ребёнок совсем маленький. А бабушки твёрдо уверены, что младенцу следует как можно больше спать на свежем воздухе, даже если рядом шумные автострады. Бабушка была во вполне старушечьем платье из линялого цветастого ситца, но на голове вместо платка носила берет. Почему-то это показалось мне хорошим знаком.
Я подошёл к бабушке, достал удостоверение, показал.
– Дайте-ка внимательно гляну, – сурово сказала бабушка. Изучила удостоверение, потом заметила: – Не ваш район!
Вот же какие все у нас юридически грамотные стали!
– Иду по следу опасного преступника, – сказал я. – Сегодня днём, около трёх. Где-то здесь проходил юноша, совсем ещё мальчик, в сопровождении женщины средних лет.
Бабушка пожевала губами. Потом изрекла:
– Не женщина это была, а кваzи. – Она глянула на Михаила и уточнила уже у него: – Кого ищите-то? Парня или тётку?
– Обоих, – сказал Михаил. – Женщина преступница, мальчик в опасности.
– А что ж так, по старинке? – спросила бабушка. Было такое ощущение, что она чётко определила Михаила как главного. – Где же ваши камеры-фигамеры, дроны-клоны?
– Так мы же не мир спасаем, – сказал я. – Кто нам такую технику доверит…
Бабушка с сомнением посмотрела на меня:
– Не мир, значит… Вон туда они пошли.
– Парень шёл добровольно? – уточнил Михаил.
– Добровольно, – кивнула старушка. – Всё жаловался на что-то, возмущался. Она его успокаивала.
Мы двинулись дальше и дошли до следующей улицы. Я посмотрел на табличку и хмыкнул.
– Знаменская улица, – сказала Настя. – Это что-то значит?
– Как думаешь, инспектор, значит? – спросил я Михаила. – Пренебрегаем знаками или нет?
– Ну ты и жук, – сказал кваzи. – Не те у тебя годы, значит, «Знатоков» смотреть?
– Я просто начитанный, – ответил я. – Налево-направо… Пошли направо.
И мы двинулись по улице. Настя, кажется, немного обиделась и ничего больше не спрашивала.
– Ты не обижайся, – сказал я. – Тут много всего случилось… В общем, я был совершенно серьёзен – мальчик заражён вирусом оспы. Ветряной. Но мутировавшей. Вот-вот он станет заразен – и все взрослые вокруг начнут умирать. Я надеюсь, что эпидемию удастся локализовать, если мы не позволим Виктории уйти с вирусом, но… В общем, идём мы так практически от отчаяния. Но я вначале поглядел на карту, пока всё подтверждает мою идею…
– Какую? – заинтересовался Михаил.
– Далеко они уйти не могли. Виктория понимала, что за неё взялись всерьёз. Камеры, дроны… всё прочее. У неё заготовлено убежище поблизости. Но в данном случае убежище должно быть специфическое. Ладно, поглядим.
– Если у тебя заранее была догадка, – нахмурился Михаил, – то нечего было терять время. Сразу бы проверили твоё убежище…
– Не моё, – поправил я. – Лучше проверить… Стоп!
Я остановился, указал на здание кафе-бара с надписью «У Михалыча». Значок «Дружелюбны к кваzи» чётко выделялся на дверях. На открытой веранде, прячущейся за изгородью из вьющихся растений, сидело несколько компаний едоков.
– Это и есть убежище? – спросил Михаил, едва не делая стойку.
– Нет. Но парень из-за всех разговоров и ссор не успел поесть. Виктории, полагаю, тоже было не до обеда. Я думаю, они могли сюда зайти.
Михаил вздохнул, но спорить не стал.
Я первым зашёл на открытую веранду, поймал за руку пробегающую мимо молоденькую официантку с полным подносом тарелок и рюмок.
– Садитесь, я приму заказ! – пискнула она.
– Особая полицейская операция, капитан Симонов, – прошептал я ей на ухо. – Хозяина сюда, быстро.
Глаза у официантки округлились, она растерянно поставила поднос на свободный стол и метнулась в глубину зала, к служебной двери.
Едоки заинтересованно смотрели на меня.
– Ваше? – спросил я ближайшую компанию из трёх немолодых мужиков. Те закивали. – Так берите.
Официантка вернулась в сопровождении невысокого худощавого кваzи, совершенно лысого и чуть лупоглазого. Увидев Михаила, он нахмурился и внезапно стал очень, очень, очень почтителен.
– Ты знаешь, кто я, – сказал Михаил.
Кваzи кивнул, протянул руку:
– Да. Юрий Михайлович, владелец этого заведения… Что-то случилось?
– Ориентировку, прошедшую четыре дня назад, помнишь? – спросил Михаил.
– Виктория? – уточнил Юрий Михайлович и прижал руку к сердцу. – Да, но что…
– Женщина-кваzи с молодым пареньком сегодня обедала у вас?
Юрий Михайлович жестом подозвал официантку. Виновато сказал:
– Я же не в зале. Я в кабинете. Я вообще стихи пишу, а это… так… чтобы деньги были на издание… Машенька, ориентировку на Викторию помнишь?
– Да! – горячо подтвердила та.
– Не появлялась сегодня?
Машенька на миг задумалась.
– Нет… В обед заходила кваzи с парнем молодым, как раз бизнес-ленч закончился, но я им предложила, она сказала, что не надо, взяли капустные котлеты и компот… Но она не похожа! Ростом подходит, а лицо совсем другое!
– Молодая ещё, – виновато сказал Юрий Михайлович. – Простите, может, это и мой недочёт… надо было попросить звать меня в зал при появлении любой кваzи…
– Куда они пошли потом? – спросил я. – Вспомни, девочка. Очень надо! Они на веранде были?
Маша кивнула.
– И пошли… потом… – продолжал я.
– Туда! – Маша вытянула руку. – Вон туда, через Халтуринскую, мимо гимназии… она меня спросила, пройдут ли там на Тюменскую…
– Пошли, – сказал я. – Кажется, я не ошибся.
– Позвольте подарить вам по книжке моих стихов! – виновато предложил Юрий Михайлович. – Новый сборник, я назвал его «Этот бессмертный».
