– Вы похитили меня! – выпалила она в этом белом мире без краев и контуров.
Перезагрузка.
– Сколько звезд на небе? – спросил голос.
– Звезд на небе? – она задумалась. – Я не знаю.
Все было белым. Раньше тоже все было белым, но имелась разница: сейчас в этом белом было меньше мучительной неопределенности.
Простой вопрос, на который легко ответить. Но она не могла придумать ответ.
– Я забыла.
– Вас зовут Эвира, – сказал голос.
Белый фон сдвинулся и приобрел некоторые очертания. Она хотела сесть или встать, но не смогла, ведь лежала в контейнере с маслянистой жидкостью. Над ней раскрылся цилиндр.
– Вы важны, Эвира.
– Да. Вы будете выполнять важную работу. Вот что делает вас важной.
Эвира улыбнулась. Было приятно чувствовать себя важной. Над ней склонилось лицо, словно отлитое из тусклого серебра, с большими серыми глазами и выдающимся длинным носом. Лицо мужчины, но не человека.
– Вы… – Она попыталась вспомнить. Появилось его имя. – Вы Бартоломеус.
– Конечно, – не замедлила ответить она. – Конечно, доверяю. Вы мне всегда были как отец.
Сколько лет? Снова странный вопрос. Неужели возраст что-то значит?
– Я… – она улыбнулась. – Я достаточно взрослая и умная, – она нашлась, что ответить.
Появилось второе лицо, оно принадлежала женщине, которая тоже не была человеком. Ее вид не был враждебным, но в глазах чувствовался холод.
– Женщина готова? – обратилась она к мужчине.
– Вы готовы, Эвира? – спросил Бартоломеус.
– Да. Мы отправим вас в далекую звездную систему, к входу в Каскад.
– Что такое Каскад? – пробормотала она, внезапно почувствовав себя невероятно глупой.
– Скоро узнаете. – Бартоломеус наклонился вперед – Вы важны, Эвира, и вам поручена важная работа.
– Хорошо, – сказала она, закрывая глаза.
Коннектор забрал ее сознание и пронес через межзвездное пространство космоса.
Последний интервал
65
– Ты солгал мне, – сказал Адам, когда сервомеханизмы клали его в эмульсионную ванну. Там его уже ждал открытый и подготовленный цилиндр коннектора. Рядом стоял Бартоломеус. Он был не один. Когда сервомеханизм повернул голову Адама, тот с помощью датчиков системы жизнеобеспечения увидел Уранию и еще одного Аватара – Тиберия или Эразма, в этом он был не вполне уверен.
– Это глупость, – вырвалось у Адама. Ему становилось все труднее говорить и думать. Воспоминания появлялись и исчезали, а мысли ползли медленно, словно уставшие змеи. Змея – символ на картине. Адам и Ева. Эвелин.
– Что ты с ней сделал? – Он пытался четко произнести каждое слово, но, судя по тому звуку, который слышал, получался лишь лепет.
– Я поняла, он говорит об Эвелин, – сказала Урания. – Она стала Говорящей с Разумом и будет нам помогать, хочет того или нет.
– Но она бессмертна…
– Речь идет о нашем будущем, – сказал Бартоломеус. – О выживании всех нас.
– Вы… отняли у Эвелин бессмертие, – простонал Адам. Он чувствовал близость транспортировочного сна. Коннектор рядом с ним уже напевал тихую мелодию колыбельной.
– Мы все должны принести жертву, – отрезала Урания.
– Нет, – покачал головой Адам. На опалово-голубой жидкости появилась рябь. – Нет, не все. Она не должна.
Эти слова прозвучали немного четче, гнев придал им силу.
Но Урания больше не обращала внимания на Адама.
– Куда ты его отправляешь? – спросила она у Бартоломеуса.
– На планету Уриэль системы Линдофор.
– Там еще нет врага, – с нарастающей холодностью сказала Урания. – Там не будет битвы.
– Возможно, он еще появится. Мы послали сигналы. Мы хотим завлечь его на Уриэль.
Пока Бартоломеус говорил, его взгляд был прикован к Адаму. А старик в эмульсионной ванне все еще смотрел на него через становившийся плотным туман.
«Ребекка, – думал Адам. – Она предала меня, не признав себя жертвой лжи».
– Возможно, мы сможем заманить врага, – добавил Бартоломеус. – Он еще нападет.
Через наполовину охваченное транспортировочным сном сознание Адама пробежала новая мысль. Она была очень странной:
«Он все время смотрит на меня. Говорит с Уранией, но все время смотрит на меня. Почему?»
Вдали что-то зазвучало. И Тиберий, если это был он, произнес:
– Нас зовут, Урания.
– Одну секунду.
Она подошла ближе к ванне, и пораженный Адам ощутил на себе ее взгляд.
– Посылаем его на миссию, Бартоломеус?
– Транспортировка уже началась.
Перезагрузка.
Клац.
Ошибка.
– Адам, ты меня слышишь, Адам?
Он открыл глаза. Перед ним стоял серебряный человек с большими серыми глазами и слишком длинным носом.
– Сейчас должна быть транспортировка? – спросил Адам. – Вы не хотите посылать меня на Уриэль?
Его мысли были удивительно ясными.
– В этот раз тебя ждет совершенно особая миссия, – ответил Бартоломеус. – Исключительно важная. Ты очень важен для нас, Адам.
– Глупости, – горько ответил тот. – Очередная ложь. Я никогда не был важен для вас.
«Почему они вернули меня», – он не мог вспомнить, был ли на планете Уриэль, но, вероятно, Бартоломеус забрал у него эти воспоминания.
– Я стратег Кластера, собираю информацию, составляю планы. Ты мне доверяешь, Адам?
– Нет.
– Я не виню тебя, – тень улыбки проскользнула на серебряном лице. – Я вернул тебя, чтобы дать новую задачу.
– Какую?
– Я пошлю тебя не в систему Линдофор, а поблизости от нее. На выполнение миссии тебе будет отведено всего несколько дней.
Над Адамом жужжал все еще открытый цилиндр коннектора. Он ожидал, что начнется переходный сон, но усталость не наступала, и мысли оставались ясным. Что-то в его голове было по-другому. Может быть, в ней что-то изменили, переделали.
– Меня подключили к стимуляторам? – спросил он. – Что ты имеешь в виду под временным окном? Мой мозг не выдержит сильной стимуляции.
– К сожалению, ты прав. Приношу искренние извинения, Адам. В пункте назначения ты можешь сам определить объем стимуляции. Временное окно связано не с работой твоего мозга, а со скоростью того, что прилетит через несколько дней.
– Я не понимаю.
– Скоро ты поймешь, – сказал Бартоломеус. И чуть тише добавил: – Ты моя последняя надежда.
Транспортировка началась. Без сна, без забытья.
Перезагрузка не проводится.
Клац.
66
В теле фактотума Адам прошел по транспортерам. Он видел эти буксиры, когда они покидали Уриэль. Туда был загружен помост управления, поднятый с глубины тринадцати километров. На нем был муриец, возможно, последний представитель своего народа, а также портал, с помощью которого Адам после встречи с Крисали попал в Каскад на небольшой корабль Мурии из керамических материалов и сплава этериума. Вернулся на Уриэль с Ретоса.
Он помнил все; в его памяти не было пробелов. Адам вспомнил и последние, загадочные слова Бартоломеуса: «Ты моя последняя надежда». Что он имел в виду?
Три транспортера были соединены с сервоприводами техобслуживания гравитационными якорями и особыми замками.
«В их крепких объятиях любой предмет выглядит словно рыба – пойманная в сети добыча Кластера, – подумал Адам. – Но как бы быстро ни летали транспортеры, им надо преодолеть по крайней мере шестьсот семьдесят восемь световых лет от Линдофора до Солнечной системы».
Осматривая все вокруг, Адам спрашивал себя: почему Бартоломеус послал сюда именно его? Теперь ему стало ясно значение «временного окна». Через три дня топливо, постепенно сгорая, разгонит корабль до скорости света. А дальше на борту произойдет релятивистский эффект, замедляющий время относительно земного. Один день на борту
