Шишков там, то арестуйте его и немедленно доставьте ко мне.
- А ежели его у жены нет, то прикажете ли арестовать его жену? – уточнил я у Фёдора Михайловича.
- Не сразу. Оденьтесь на всякий случай попроще, чтобы походить на лакея, или вообще на прислугу. В этом виде вы явитесь к ней, скажете, что вам надо повидать Гурия. Выдумайте предлог, дабы вызнать всё. Если и после этого жена Вам толком ничего не укажет, то надобно будет её арестовать и доставить ко мне, обыскав предварительно ее вещи.
Ну что же, указания даны были совершенно точные.Поехал я сначала до своей квартиры, наказав извозчика скорой брички дождаться меня у подъезда. Поднявшись в комнату, переоделся в штатское. Третья Заводская имела крайне дурную славу, оттого соваться туда с голым седалищем совершенно не хотелось.
Я отодвинул кусок половой доски и достал из ниши пистолет марки «Браунинг №2», в наплечной кобуре с запасным магазином. Табельное оружие мне, разумеется, не полагалось. Купил я этот пистолет на черном рынке, за кровные 32 рубля, прожив в острой нужде три месяца. Итак, собравшись с духом, отправился я навестить Гуриеву жену.
Извозчик, такой сукин сын, остановил бричку у самой грязной лужи, в коей я измазал длинные сапоги. Запахнув старенькое пальто, сдвинул потасканный картуз на затылок, дабы обрести вид неряшливый и лихой. Узнав в дворницкой номер квартиры жены Гурия, постучался в указанную дверь. Через минуту вышла и сама Шишкова.
- Ну?! – буркнула эта дородная дама.
- Мне бы Гурия, – сказал я, тронув козырёк картуза.
- Нет такого. Ходи откуда пришёл.
- Ох как жаль, как жаль, – начал я причитать, - Место для него, выходит, у графа своего впустую выпросил. Вот так недотепа. Шутка сказать, семнадцать рублей жалованья в месяц на всем готовом... Ну, прощайте, пойду искать другого земляка, время не терпит. Хотел поставить Гурия, да делать нечего.
- Ты, милок, не спеши, – тут же замурлыкала баба, - Ты бы, родимый, повидался с дядей Гурьяна. А? Он всегда пристает у него на квартире, когда без места. А у меня он больше месяца не был, хоть срок ему уже вышел. Неласковый какой-то он стал.
Кроме адреса дяди, женщина указала еще два адреса его земляков, где, по ее мнению, можно встретить мужа.
Несмотря на приближении ночи - было около девяти часов, – решил произвести обыск у дяди Шишкова, крестьянина Василия Федорова, проживавшего по Первой Сергиевской улице кухонным мужиком у греческого консула. В помощь возьму тамошних дворника да пару городовых.
С этими мыслями пошёл на поиски извозчика, коего видно в округе не было.
- Эй, юродивый! – окликнули меня в спину, – Изволь тормознуть!
Выругавшись про себя, остановился. Ко мне подошел хамского вида оборванец: сухой, с подбитым глазом.
- Ты чего подле Авдотьи околачиваешься?! – от него крепко пахло водкой.
- Упаси Господи, – осенил я себя крестом, – Шишкова искал. По делу хорошему.
- Какому такому делу? – спросил подбитый, шагнув малость на меня.
- А тебе на кой знать? – ответил я, отшагнув, - Для Гурия дело, не тебя.
- Ишь борзый какой. Али здоровьем не обижен?
- Может, и не обижен, – ответил я, якобы дрожащим голосом, – Только дело все равно для Шишковых ушей.
- Ладно, ладно, – засмеялся он, поднимая руки в примирительном жесте, – Не серчай, болезный. Свезло тебе - знаю я Гурия. У меня сидит. Анисовку хлещем. Пойдём, третьим будешь.
Боязно, но делать нечего. Даже малейший шанс упускать было не можно.
- Это ему свезло, – картинно возразил я, следуя за хамом, – Мне оно без надобности. А ему семнадцать рублёв не лишние.
- Ясно дело, – болтал тот, даже не оборачиваясь, – Тут не далече, только к Борисовне заскочим, за пузырем то, – и свернул в подворотню.
Тот час тишину переулка рассек легкий свист, а следом стальной шар гасила с хрустом проломил мне череп...
Алая пелена спала с глаз. В следующий миг я качнулся в сторону. Цепь коварного оружия налетела на выставленную руку, однако грузик, всё же угодил в мне в скулу. В глазах на миг помутилось от пронзительной боли, но отдернутую назад цепочку я не упустил, а напротив, вцепился в неё второй рукой и рванул обратно. Хозяин гасила - дородный, бородатый мужик, от неожиданности качнулся ко мне, получив лбом в лицо и рухнул на землю. Добить его помешал заманивший в ловушку хам: он кинулся мне в ноги, но его челюсть встретилась с моим коленом, и тот упал без памяти. Первый, тут же прыгнул сзади, взяв мою шею в замок. Я же, что было мочи, саданул ладонью ему промеж ног, резко согнулся и перекинул через себя. Однако, тот ужом вскочил на ноги; пришлось ткнуть его локтем и развернуться боком, запуская руку к пистолету. Только схватился за рукоять, как сильный толчок под колени заставил припасть к земле. Я лишь успел выставить ладонь и набрать воздуха, как шею сдавила удавка. Бородатый, с разбитым носом, навалился на меня и скалился от натуги, пытаясь убрать мою руку, которая мешала удушению.
- Никак не успокоишься, господин начальник, – послышался гробовой голос за спиной. Голос, который я узнаю из тысячи, – Ничего, потерпи. Сейчас, сейчас...
Не став извиваться в глупых попытках сбросить с себя удавку, я выдернул из кобуры «Браунинг» и упер его под бороду того мужика. Выстрел
