Вадим, почти уверенный, что Марина Ивановна (так звали хозяйку) откажется.
Однако она согласилась. Может, потому, что не умела говорить «нет».
Спустя некоторое время Вадим уплетал за обе щеки невероятно вкусную кашу, щедро сдобренную сливочным маслом, а Марина Ивановна заваривала чай, наполняла чашки, выкладывала в вазочку печенье.
За этими хлопотами она и рассказала гостю о печальной судьбе Октябрьского. И о своей жизни тоже. Муж хозяйки был водителем (сейчас на пенсии, хворает очень), а сама Марина Ивановна трудилась в городской больнице.
— Раньше в бухгалтерии работала, а сейчас гардеробщицей. Иногда и в регистратуре девочек подменяю. Мне несложно, я люблю с людьми общаться. Городок у нас небольшой, но красивый, вам понравится. Вы в отпуск приехали? — наивно спросила Марина Ивановна.
«После всего, о чем ты мне поведала, думаешь, кто-то может захотеть потратить на это место свой отпуск?» — подивился про себя Вадим.
— Нет, я здесь только на день.
— Ой, ну конечно, вот я глупая! — Марина Ивановна всплеснула руками. — Вы же на день квартиру-то сняли! Хотели бы остаться, так на дольше бы… — Недоговорив, она присела к столу. — Вкусная каша?
Вадим сам не заметил, как тарелка опустела.
— Очень!
— Может, добавочки?
От «добавочки» Вадим вежливо отказался, и они стали пить чай со сладостями. Пирог был такой же замечательный, как каша, а Марине Ивановне пришелся по вкусу шоколад с клубничной начинкой.
— Чего ж вас к нам привело-то? Издалека приехали? — спросила она.
— У меня дела в Верхних Вязах, — ответил Вадим.
Оживленное выражение поблекло, улыбка сползла с лица Марины Ивановны.
— В Вязах? — переспросила она. — А чего вам там?
Вопрос был бестактный, но ни Вадим, ни Марина Ивановна этого не заметили. Ясно было, что она не из праздного любопытства спрашивает. В воздухе повисло напряжение. Вадим не знал, что ответить. Рассказывать правду не хотелось, а сказать что-то нужно.
— Друг у меня там, — уклончиво ответил он. — Повидаться надо.
Похоже, Марина Ивановна ему не поверила. Хотя почему бы и нет? Почему у Вадима не могло быть друзей в Верхних Вязах?
— Наверное, там не очень-то весело? — Вадим попытался разрядить обстановку. — Провалы, народу мало осталось. Я знаю, мне просто…
— Нечего вам туда ехать! Пусть друг сам приедет. Да вот хоть сюда, в Октябрьское.
Говорила она горячо, быстро. Судя по всему, переживала за Вадима, чужого ей человека. Но такова, видимо, была Марина Ивановна: забота о его благополучии стояла в одном ряду с ужином.
— Вам кажется, что в Верхних Вязах небезопасно? — тщательно подбирая слова, произнес Вадим. — Поэтому мне не стоит там появляться?
Ее слова только укрепили Вадима в мысли, что дело нечисто. Люди в Верхних Вязах точно исчезают, что еще происходит?
Марина Ивановна судорожно вздохнула, быстро встала и, схватив чашку, повернулась с нею к раковине, включила воду, стала мыть.
— Вы простите меня. Я по глупости, не со зла. Надо — езжайте. Просто…
Женщина повернулась к Вадиму. У него сложилось ощущение, что она хочет о чем-то предупредить его, но не решается.
«Почему не сказать прямо? Никто же нас не подслушает!»
За окном с желтыми занавесками в красный цветочек разливалась тьма. Вадиму почудилось, что из этой темноты что-то пристально смотрит на него, следит за ним взглядом.
«Это паранойя!»
Вадим отвел взгляд от окошка.
— Нехорошее там место, — скороговоркой произнесла Марина Ивановна.
— Но вы сказали, экскурсии туда водили.
— Раньше нормально было, — согласилась Марина Ивановна и посеменила в коридор. Говорила она теперь отрывистыми, рублеными фразами. — Предприятие работало. Рудник. Люди зарплату получали. Дорога даже была железная. Грузы возили. Но теперь уж все.
Вадим встал и пошел за ней.
— Вы простите, мне пора, муж ждет.
— А что случилось потом? — спросил Вадим. — Вы сказали, раньше было нормально. Потом-то что стряслось? Дело в провалах?
Она смотрела на него, и глаза ее за стеклами очков казались чересчур большими. И определенно испуганными.
— Кое-что было, — прошептала она, — кое-что плохое. И мой сын… — Лицо ее исказилось. — Он…
— Что с ним случилось?
Марина Ивановна глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки.
— Он погиб, — сказала она. — В Верхних Вязах. После армии не мог работу найти и… Знала бы, чем все обернется, не дала бы сыну близко подойти к…
«К чему? К кому?»
Марина Ивановна твердо посмотрела Вадиму в глаза, и он понял: больше женщина ничего не скажет. Что-то связывало ее, сковывало язык, не давая открыть правду.
Впрочем, то же самое можно было сказать и о Вадиме: и он ведь не поделился своей бедой. Был бы откровеннее, может статься, добился бы искренности в ответ. Но Вадим не мог сообразить, стоит ли это делать, нужно ли говорить про Ирочку (и про блогера Василия).
Пока размышлял, Марина Ивановна отперла замок, выскользнула из квартиры и устремилась вверх по лестнице, наспех попрощавшись с постояльцем.
Человек предполагает, а Бог располагает. Всю точность и даже некоторую безнадежность известной фразы Вадим постиг, добираясь в Верхние Вязы.
По его прикидкам, он должен был оказаться в городке уже часам к двенадцати, однако вышло иначе. Выехал Вадим позже, чем планировал, но все же достаточно рано, девяти еще не было. Перед отъездом зашел в шестую квартиру, занес Марине Ивановне ключ, поблагодарил за гостеприимство.
Она улыбалась, но Вадим видел, что ей не по себе. Как будто женщина хотела одновременно двух противоположных вещей: чтобы постоялец убрался как можно скорее и чтобы задержался подольше, не уезжал (или, если сказать более определенно, чтобы не ехал в Верхние Вязы).
Это немного раздражало: есть тебе что сказать — так говори, не молчи, что за игры? А если не хочешь говорить, так нечего было начинать.
Октябрьское при свете дня производило довольно гнетущее впечатление. По некоторым приметам — большой сквер, ряд претенциозных зданий, городская площадь — еще чувствовалось, что городок знавал лучшие дни, однако очевидно было, что дни эти остались в далеком прошлом. Надписи на баннерах «Процветай, любимый город!» выглядели, скорее, ернически.
Но все же жизнь шла своим чередом, люди спешили по делам, переходили улицы, дожидаясь зеленого сигнала светофора, зябко ежились на автобусных остановках. А вот что ждало Вадима в угасающем местечке Верхние Вязы…
Покинув Октябрьское, Вадим покатил по дороге, ведущей туда, и очень быстро понял, что его намерение попасть в городок через пару часов грешило излишним оптимизмом.
Дорожное покрытие было в ужасном состоянии: ямы, наполненные водой, ухабы, трещины. Пришлось сбросить скорость и ползти, объезжая все эти прелести. Поэтому, сосредоточившись на препятствиях, Вадим не
