– Грифус, ну ты и намудрил, – проскрежетал полковник. – Тебе это дорого обойдется, Грифус…
Молодой человек не ответил.
– Грифус?.. – встревожился Иггл.
Тот снова проигнорировал.
– Грифус! Не валяй дурака. Это же ты?..
– Я, я, – осклабился юноша.
– А почему молчишь? Шутки шутишь?! С-скакун… – процедил Иггл и коротко врезал ему кулаком в живот.
– Вы бы поаккуратней, – промолвил старик. – Мне еще носить.
Полковник собирался что-то ответить, но на столе зазвонил телефон.
– Да, Крошка, – сказал он. – Нет, не забыл. Освобожусь через пять минут. Целую, Крошка. Да, Крошка.
Положив трубку, он вновь зыркнул на юношу.
– Я тут, шеф! – напомнил я, поднимая руку.
– Что стоишь? – прошипел он. – Биочип в голове работает? Вот и ты работай! Меняй их живо, одного за другим.
– О`кей, шеф.
Иггл сел в кресло и начал диктовать отчет, а я принялся за дело.
Всё получилось быстро.
Скок! Скок! Скок!
Чудесная техника, эти новые биочипы.
Осталась лишь одна деталь.
– Осталась одна деталь, господин полковник, – сказал Грифус.
– Что такое?
– Нужно вернуть Грифуса в его тело.
– А в чьем он сейчас?
– В моем.
Иггл посмотрел на меня. Бывают искорки недоверия, а бывают целые зарницы. В глазах полковника светилась вольтова дуга.
– Ну так и поменяйся с ним, – сказал он Грифусу.
– Видите ли, господин полковник… Биочип такой шустрый… Я в этом уже убедился. А что, если скакун, вернувшись в свое тело, успеет дать новую команду, и мы поменяемся обратно? Вы-то будете думать, что мы поменялись только однажды, примите его за меня, и… – Грифус чиркнул себя ладонью по горлу.
– Н-да?.. – Иггл засомневался пуще прежнего. – Говоришь, биочип шустрый?
– На порядок превосходит железо.
– И что ты предлагаешь, Мёбиус? Уж не хочешь ли ты, чтобы я полез с вами в рамку?
Иггл сделал вид, что опасается скакуна, но в действительности…
Ни один офицер транс-полиции не войдет в контур вместе с подчиненным. Прецедентов, правда, не было, но их потому и не было, что дураков у нас не держат. А если и были – дураки или прецеденты – то о них всё равно никому не известно.
– Что же ты предлагаешь, Мёбиус? – повторил полковник.
– Мы сделаем так, что обладатель биочипа, кто бы он ни был, не сможет им воспользоваться. Мы… э-э-э… лишим это тело дееспособности. Мы… э-э-э… дадим ему по башке, господин полковник.
– По башке?..
– По башке, по башке! – горячо проговорил Грифус. – То есть… не ему по башке, а… в данный момент – мне. Потом вы внесете меня в рамку и произведете обычный обмен между мною и Грифусом. Оказавшись в своем теле, он не сможет совершить ничего противозаконного. Он вообще ничего не сможет совершить, господин полковник. Грифус будет в отключке.
– Толково, – оценил Иггл. – И у нас будет гарантия, что тело с биочипом находится без сознания, ведь в этом теле сейчас ты, капитан…
– Я, я! – закивал Грифус, хватая себя за болотные штаны. – Если вы ударите меня недостаточно крепко, я вам сообщу, шеф.
– Кто-кто тебя ударит?..
– Вы, конечно. Больше некому. Неужели я позволю, чтобы меня бил какой-то скакун? – Грифус брезгливо кивнул в мою сторону.
Открыв сейф, Иггл извлек несколько орудий на выбор: резиновую дубинку, бамбуковую палку и стальной пруток. Разумеется, никто этими предметами не дрался. Внутри каждого был упрятан краш-чип.
– Думаю, вот это сгодится, – сказал Грифус, трогая псевдофомку.
– Думаешь?.. – переспросил полковник.
– Думаю, шеф.
– Дело хозяйское… – Иггл огрел его железкой по черепу.
– Уй… уй… – запричитал Грифус, медленно падая на колени. – Как больно-то, шеф!.. Вы не могли бы чуть полегче?
– Мёбиус, не будь ослом! Бить нужно сильней, иначе ты не потеряешь сознание.
– Да, пожалуй… Но всё же…
Не затягивая дискуссии, Иггл ударил еще раз.
– А! – вскрикнул Грифус. – Шеф, это… невыносимая боль! – пощупав затылок, он предъявил полковнику ладонь. – У меня кровь, шеф!
Трое потерпевших испуганно отшатнулись.
– Так и должно быть, Мёбиус, – сказал полковник. – Это не у тебя кровь, а у Грифуса.
– Да, действительно, – всхлипнул Грифус. – Логично.
– Мне придется подать жалобу на негуманное обращение с арестованным, – предупредил я.
– Запишем в протоколе, что ты оказал сопротивление, – меланхолично произнес Иггл. – Ты готов, капитан?
– Готов, – простонал Грифус.
– Ы-ых-х! – полковник ударил его в третий раз, и тот, секунду пошатавшись, рухнул лицом в пол.
– Убили!!! – завопил я. – Вы убили мое тело! Свидетели! У меня есть свидетели!
Потерпевшие принялись вразнобой пожимать плечами: мол, ничего особенного не заметили.
Иггл пощупал Грифусу пульс.
– Живой. Ну-ка, помоги его отволочь.
Мы перенесли тело к рамке и положили между штангами.
– Надеюсь, Грифус, ты сознаешь, что песенка твоя спета, поэтому если ты вдруг… – Иггл не успел закончить, вновь позвонила жена. – Да, Крошка. Нет, не забыл. Освобожусь через пять минут. Целую, Крошка. Да, Крошка… Грифус, бегом! – рявкнул он.
Я шагнул к бездыханному телу.
Иггл опустил трубку и встал рядом.
– Только попробуй что-нибудь схимичить… – пригрозил он, засовывая руку в мохнатого овцеящера.
Скок!
Мне показалось, этот переход был самым долгим. Четыре миллисекунды, а то и пять. Вот так: «ск-к-к-к-к-к-к-к-к-к-кок». И слово «схимичить» тоже растянулось в резиновую нитку:
– Схимич-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч…
– …ить, – закончил я за Иггла.
– Что? – спросил он, глядя снизу-вверх.
– Ничего, Грифус, – сказал ему Грифус.
– Что ты сказал?
– Я сказал: ничего.
Иггл схватился за штангу и начал подниматься, а поднявшись, схватился за сердце. Потом осмотрел свое тело и схватился еще крепче. Красная рубака и мятые штаны болотного цвета его могли бы скомпрометировать – раньше, когда он был полковником Максом Игглом. Теперь, когда он стал скакуном Карлом Грифусом, эта одежда была ему к лицу.
Я швырнул плюшевую игрушку в сейф и скомандовал:
– Наручники, капитан!
– Есть, господин полковник! – браво отозвался экс-Грифус.
Экс-Иггл тихонько завыл. Всё было слишком очевидно.
– Мёбиус… – безнадежно вымолвил он.
– Что, Грифус? – издевательски произнес капитан.
– Но у меня же есть свидетели!
Потерпевшие не перестали пожимать плечами еще с прошлого раза.
– Я бы не ввязался в эту авантюру, – проговорил юноша. – Но… уважаемый скакун взял с меня не так дорого. Я не привык экономить, однако эти деньги уже не мои.
– Ясен день! – весело откликнулся старик. – Бабло лишним не бывает. Пусть мне осталось не так много, но я возьму от жизни всё! На свои семнадцать лимонов…
