Селета присел рядом и вытер мокрый нос.
-Больно? – спросил он и осветил ноги девочки фонариком.
Светка дёрнулась всем телом и сжалась в болезненный комок.
-А ты как думаешь? – она ухватилась за бок и, чувствуя во рту неприятную горечь, попыталась сплюнуть на землю. Однако слюна была настолько густой, что у неё ничего не вышло, и вся жидкость осела за воротником ватника. Девочка злобно выругалась и снова оглянулась назад. Перед глазами метались разноцветные кляксы и серые точки, из-за которых Светка практически ничего не видела. Создавалось такое ощущение, что пробеги она ещё несколько метров и тогда бы уж точно в её детском теле что-нибудь непременно отказало, и защёлкало как у той ужасной птицы.
Девочка шмыгнула носом и принялась спешно растирать трясущимися кулачками липкие слёзы по своему грязному личику.
Они сидели среди вековых деревьев, надменно следившими за всем происходящим внизу, и озирались по сторонам, словно загнанные зверьки. Зарево отсюда видно не было, но Светка по-прежнему ощущала, как стремиться выпрямиться её волосы, а это значило, что сияние ещё не прекратилось и продолжало старательно обволакивать их сознание. Однако атака стала намного слабее, так что мысли в голове не начинали стремительно скакать, как было в самом начале, а на чёрном небосводе снова зажглись яркие звёзды, которые так же манили и зазывали к себе, но делали это более сдержанно.
Светка открыла глаза и, последний раз глубоко вдохнув, попыталась подняться на ноги. Голова продолжала болеть, но наряду со всем остальным ноющим организмом, это чувство где-то затерялось и в данный момент проявлялось не столь явно, нежели несколько минут назад, когда девочка не могла и пошевелиться. Светка всё это время думала, что не сможет даже наступить на ноги, не то чтобы куда-то идти, однако поправленные носки сделали своё дело и немного сбавили неприятные ощущения от саднящих мозолей, так что девочка могла вполне сносно передвигаться. Она сделала пару шагов и, стараясь не расходовать сил понапрасну, снова опустилась на колени.
Дети уже убедились, что их ничто не преследует, и теперь продолжали сидеть на земле, набираясь сил и стараясь привести в порядок собственные чувства. Жар после стремительного бега постепенно отступал, но холода они всё же пока ещё не замечали. Селета, похоже, чувствовал на себе вину за всё случившееся и продолжал неловко молчать, ожидая, когда Светка заговорит с ним сама. А у девочки просто не было на это сил, к тому же в горле от бега всё пересохло, и ей было больно даже глотать.
Небо над головой сделалось мутным и словно подёрнулось невидимой пеленой, отчего свет звёзд заметно потускнел и стал не таким приветливым как раньше. Снизу, от реки, приплыл молочный туман, который всем своим присутствием словно возвещал о том, что совсем скоро наступит утро. Мальчишка понял это первым и, включив остававшийся погашенный всё это время фонарик, осветил им пространство вокруг себя. Он тщательно прищурился и принялся старательно осматривать близстоящие деревья и землю под ними.
Только сейчас в свете этого маленького фонарика Светка наконец-то смогла разглядеть то, что так приятно пружинило под ногами, но до этого момента столь старательно пряталось от её настырных глаз. Это был тёмно-зелёный ковёр изо мха, распространявшийся во все стороны, насколько это можно было видеть в свете дрожащего луча. Девочка протянула руку вниз и осторожно коснулась мягкой, покрытой росинками, поверхности странного растения. Оно было холодным и от сильного нажатия проседало и неприятно пузырилось под пальцами.
Светка отдёрнула руку и поднесла её к лицу. С пальцев капала тёмная жидкость, а в сыром воздухе повис запах гнили и прелой хвои. Видневшиеся на первый взгляд красота и величие, в реальности оказывались надуманными и как только до них дотрагивались пальцы, тут же растворялись в небытие. Грань между вымыслом и реальностью в этот момент снова крошилось на мелкие части.
-Надо идти, - тихо произнёс Селета, закончив определять их местоположение, и снова приблизившись к ожидавшей его девочке. – А то когда туман с реки придет, можем и заблудиться.
Светка подняла на него измученные глаза и попыталась встать на ноги.
-А ты сейчас знаешь, куда нам идти? – спросила она, морщась от пронзившей поясницу боли.
-А чего тут знать? – пожал плечами мальчишка и помог девочке подняться. – Вниз по склону. Река вокруг горы протекает, так что в какую сторону ни шагай, мимо не пройдём.
Светка кивнула и медленно перенесла собственный вес с плеча мальчишки на больные ноги. Мозоли тут же заныли, но вполне терпимо, так что идти было хоть и неприятно, но можно. Девочка шмыгнула носом и, раскачиваясь из стороны сторону, да спотыкаясь через коряги, неловко зашагала вслед за своим спутником.
Идти под уклон было заметно легче, но из-за того, что земля постоянно стремилась выскользнуть из-под ног и, опережая детей, убежать вниз, носки снова начали сбиваться, и боль с каждым шагом продолжал только усиливаться. Светка усердно сжимала пальцы на ногах, пытаясь замедлить сползание непослушной ткани с пяток, но у неё ничего не выходило и приходилось то и дело останавливаться, чтобы снова и снова переобувать сапоги.
Селета ничего не говорил по этому поводу, но девочке отчего-то казалось, что он непременно должен был на неё сердиться из-за столь продолжительных остановок. В один из таких моментов Светка решила наконец прервать их затянувшееся молчание и тихо произнесла, поправляя сапог на ноге:
-А как долго это сияние обычно продолжается? – девочка оглянулась в сторону мальчишки, но тот стоял к ней спиной, от чего выражение его лица было не разглядеть.
-Когда как, - задумчиво ответил он и, развернувшись, подошёл к Светке. – Сильно болит?
-Ничего, до свадьбы заживёт! – девочка улыбнулась, стараясь не думать о преследовавшей её сознание боли. – Я в жизни так не бегала, как сегодня. Утром, наверное, даже подняться не смогу.
Селета оглядел её ноги и с сожалением проговорил:
-Да, невесты из тебя в ближайшее время не выйдет, - он улыбнулся, показывая, что шутит, от чего у Светки тут же загорелись щёки.
-Как же я днём с папой пойду? С такими мозолями он меня никуда не возьмёт! – девочка в отчаянии хлопнула себя по голеням и закусила нижнюю губу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы обиды.
-У дядьки Йэне есть местная трава, которая уменьшает боль, - тут же попытался её успокоить мальчишка. – Сейчас на остаток ночи приложим, и к утру про мозоли свои даже не вспомнишь!
