аристократки, но кто посмеет ей указывать? Да всем наплевать – заняты молитвами о здравии княжны. «Чёрт бы её побрал и больше никогда не возвращал!» – ухмылялась Маргарета и прятала книжонку под одеяло, стоило только кому постучать в её спальню. Радовало молодую супругу князя ещё и то, что теперь он, берегший её большой живот едва ль не весь их брак, теперь вовсе о ней забыл, и супружеского ложа она видом не видывала.
«Как всё прекрасно складывается, Господи! Услышал ли ты мои молитвы или это просто удача, но благодарю тебя! Или того, кто это устроил так ловко для меня!» – улыбалась Маргарета сама себе. Ах, то была самая блаженная неделя в её жизни – она сама по себе, без надзора отца, мерзкого плода в чреве, унылых воспитательных речей Алисы и с полным правом не исполнять супружескую треклятую обязанность. Да что там ложе, муж к ней даже не заглядывал и о здоровье её не справлялся – его занимала одна лишь дочь. «Да не дочь она тебе, сушёный ты корж! – смеялась про себя Маргарета. – Дьявол знает, откуда она вообще взялась! Господа бы тебе благодарить за избавление твоего дома от чёрного проклятья! Да только, слава Богу и Деве Марии, не узнаешь ты ничего, а то ещё казнить додумаешься!»
– Госпожа, проснитесь, умоляю! – трясла её за плечи рыдающая Алиса: – Господь послал нам страшное горе… – и старуха завыла, прикрывая рот краем платка.
– Что такое? – вскинулась Маргарета. – Ах, это… То есть дочь? – прохрипела она, спросонья пытаясь натянуть на лицо подходящую маску, но, к её досаде, не очень получалось. Алиса только трясясь, горестно кивнула.
– О, нет, о боже, – запричитала Маргарета, и тёмный гречишный мёд разливался внутри неё: Слава тебе господи! Только бы не видеть её больше никогда, никогда, никогда…
Так оно и вышло. Доктор привёз заколоченный игрушечный гробик: встречайте, померла ваша наследница. Князь требовал его открыть, взглянуть в последний раз на единственное дитя своё, но проклятый старик не дал. Князя оторопь взяла:
– Как ты смеешь, гнусный чёрт, мне, владыке твоему, указывать?
Но лекарь жёстко и неумолимо стоял на своём:
– Дорога из монастыря в замок долгая, тело уже естественными процессами пошло, нет никакой надобности на это смотреть, дочь твоя князь, на небесах, оставь!
– Но её же не успели покрестить! – в ужасе отшатнулся от старикашки князь.
– Об этом не мучай сердце отцовское своё, – возразил всё так же строго старик: – В монастыре об этом заблаговременно позаботились, крещёной отошла она в руки Господа!
Маргарета безутешно рыдала, и в том не было особого труда – лекарь незаметно ни для кого продал ей треть унции едкой какой-то гадости, которую княгиня в прекрасные глаза свои втёрла, и вот она – образцовая материнская скорбь. Полюбуйтесь, люди добрые!
Ну что делать, бог дал – бог и забрал. Долго горевать, когда нет ещё наследника у князя, не получится, а Маргарета так хотела бы оттягивать этот злополучный момент до второго пришествия. А лучше всего, чтобы муж совсем о ней забыл. Уехал бы на войну сразу с похорон и не вернулся.
«Вот бы и тебя проклятый чёрт, Дьявол забрал!» – думала она, злобно сверля взглядом потолок супружеской спальни. Но больной больше не сказывалась – так и гнев навлечь недолго. Какому князю сдалась вечно больная жёнушка? Она здесь не красоты ради, а наследника для. Маргарета это отлично понимала. Эх, какая же бездонная, бесконечная пропасть пролегла между Маргаретой-женой и Маргаретой-девушкой. Всю душу ей проклятый плод изъел, ничего от той Маргареты, девочки своего отца, наивной душистой фиалочки не оставил!
Время шло, женские дни Маргареты приходили исправнее, чем весна за зимой и осень за летом. Князь становился всё мрачнее и терзал жену каждую ночь не по одному разу. Она знала, что муженёк её стал тайно принимать некие снадобья, сомневаясь в природной силе своего семени. К Маргарете выстроилось полсотни разномастных лекарей и шарлатанов. Ничего препятсвенного для беременности проходимцы не находили, а она продолжала равнодушно глядеть в потолок, что на осмотрах этих унизительных, что в ещё более гнусной постели супружеской.
Разумеется, она «усердно» молилась утрами, вечерами и в любую минуту, свободную от надуманных своих господских дел, вместе с нянькой Алисой, о том, чтобы Господь сжалился и послал ей ребёночка, наследника для князя и материнскую честь для неё. Но фигу в кармане держала исправно, то и дело поминая чёрта, дабы молитвы её никоим образом и ни единым словом не просочились на небеса…
Когда в один прекрасный день она не обнаружила крови там, где положено, сердце её чуть не разорвалось от томительного ожидания: «Нет, нет, только не это, лучше лиши меня титула и мужа и отправь на кухню посуду мыть!» – упрашивала она то ли господа, то ли чёрта, сама не знала! Лишь бы помогло… А может, позже? Ведь бывает же, что не день в день…
Каково же было её счастье, когда назавтра проснулась она в липкой тёплой лужице! Кому только свечку ставить? На всякий случай, Маргарета перекрестилась и справа налево, и в обратную сторону. Кто бы ей ни помогал, а он здесь!
Вечером она стояла перед князем, потупившись – виноватая, покорная жена. Как же князь негодовал, как злобился! Он хотел было даже избить её, но остановился вовремя. А если бы вдруг углядел сквозь заволоченные гневом глаза, что жена его бесплодная довольно улыбается под покрывалом упавших на лицо волос… То наверняка тут же на дыбу её отправил. Маргарета же осторожно рукой шевельнула и тайно вынула из складок платья слёзное снадобье, прикоснулась к глазам. Рыдала она так натурально, так убедительно, что князь поверил в её тоску и раскаяние полностью. Попытался грубо утешить, даже нелепее, чем то делал её отец, поцеловал в лоб и отпустил со словами: «Мы будем усердно молиться и завтра снова попробуем!»
«Дурак, завтра самый бесполезный день для зачатия!» – хохотнула про себя Маргарета и исчезла за дверью. Ей хотелось танцевать, и пить вино, и… да бог знает, чего ещё, но, продолжая ломать площадную комедию, она семенила в свои покои. «А может, снова вызвать лекаря и выторговать у него бесплодие?» – мелькнула коварная мыслишка.
«Нет, наверное, лучше принять чего-нибудь для зачатия мальчика, а там уже и бесплодной себя сделать. После сына муженёк от меня отстанет, а что не рожаю больше – сам виноват, я свою плодовитость уже доказала!» – решила Маргарета и, кивнув сама себе, на том успокоилась.
Но доктор этот вдруг пропал. Как в
