бездну канул. А может, в Ад свой родной отправился! Кто его знает, может, он и не человек вовсе? Эх, жаль, а ведь Маргарета его чуть ли не другом своим считала. Уж не врагом – точно! Скорее, палочкой волшебной своей собственной. Сколько он ей добра сделал тем, что дитя чёртово унёс! «Ну, да и пропади он пропадом, я и сама что-нибудь придумаю», – решила Маргарета и отпила глоток красного вина из золотого кубка. Она всё чаще вспоминала этот весьма действенный способ пережить супружеский визит. Князь будто и не замечал ничего, да от него самого вином разило так часто, что Маргарета совсем перестала скрываться и требовала подать ещё бутылку без всякого зазрения. Она залеживалась в постели всё дольше, ленилась даже отдавать приказы слугам, всё на свете поручив доверенной няньке Алисе. Что воля, что неволя – княгине было уже всё равно.
Однажды, раскрыв тетрадь с пометками о «грязных днях», она обнаружила, что уже год прошёл. «А я и думаю, чего они в траур приоделись, кого опять чёрт прибрал?» – усмехнулась мрачная, отёкшая, нечёсанная госпожа. Год… всего лишь год, а будто сто лет назад… Хотя нет. Сто лет она ещё могла представить, а вот год этот в голове не укладывается.
– Значит, год… – задумчиво проговорила Маргарета и пригубила ещё вина. А наследника как не было, так и нет. Не хочет, проклятый, поселяться у неё в чреве.
– Да и кто захочет после того, кто там побывал? – сказала она сама себе.
«А ведь это не я, не моё чрево проклято! – вдруг поняла она. – Это муж мой дрянной, испорченный! Это ведь его семя негодное, как его в меня ни заливай – не прорастает! Я ведь свою сделку выполнила – дитя продала и даже взамен ничего не потребовала! А дочь-то не его была! Она от грязи докторской завелась, тьма её породила, не я! Я всего лишь выносила! Не отец он ей, не отец был!» – Маргарета, ошарашенная этими внезапными, такими логичными и правильными мыслями, заходила по комнате, неосторожно проливая вино на толстый пушистый ковёр. «А это значит… что и не будет у нас никаких детей!» – обрадовалась было княгиня, но быстро одумалась: ещё это значит, что её обвинят в бесплодности – а рано ли, поздно ли, но обвинят – и князь с ней разведётся… или, того хуже, в монастырь сошлёт! Так как же быть?!
Мысль эта въелась в Маргарету намертво: засыпала и просыпалась она с этим вопросом на губах. В каждом всплеске вина чудилась ей эта фраза: «Как же быть», и бокалы звенели: «Как же быть-быть?», и птицы в открытые окна пропевали одно: «Как же, как же, как же быть?» А однажды на подоконник села огромная, с гуся, ворона и проорала, глядя на Маргарету злыми, блестящими бусинами: «КАК ЖЕ БЫТЬ?» Проорала и без всякого почтения к её высокому титулу развернулась хвостом и улетела прочь. «Ты-то прочь летишь, а мне с этой тяготой тут оставаться!» – с тоской посмотрела ей вслед княгиня.
Не выдержав, она поделилась ужасом своим с нянькой Алисой:
– Так как же мне быть, старуха? – стукнула она по столу опустевшим кубком.
– Да это уж давно всему двору ясно, госпожа моя, – сочувственно покачала головой нянька. – Что не в тебе беда закопана, ты ведь первым дитятком перед богом и мужем отчиталась, упокой господи ангелочка! – и старуха перекрестилась.
– Упокой господи… – машинально проворчала Маргарета. – А делать-то что?
– Дак знамо что, – проворчала ей в тон нянька. – Детей делать, наследников!
– Да как я их тебе сделаю, – вскинулась Маргарета. – Ты в своём уме?
– Погоди гневиться, дорогая моя, – урезонила её старая. – А подумай, не один князь на свете из мужского рода, – и примолкла, внимательно глядя на свою любимицу.
– О чём это ты сказать мне пытаешься? – всмотрелась в неё Маргарета.
– Да о том, о чём ты уже сама поняла! – пождала губы Алиса.
– Кто?! – выдохнула Маргарета. И как она сама этого не придумала? Очевидное же решение!
Слово за слово – и сговорились коварные женщины на княжеском охотнике, что дичь к столу поставляет.
– Красавец, – приговаривала Алиса, – а главное, лицом и статью на князя похож! Молодой, ладный и дети у него в деревне есть, так что дело верное!
* * *
Маргарету уговаривать не пришлось. Не терпелось ей скорее с гнетущим вопросом расправиться. «Раз Бог не желает в жизнь мою несчастную вмешиваться, я сама её правильным путём выведу! – решительно сказала себе княгиня. – А с Дьяволом, коль скоро его это затея, мне не впервой дела обстряпывать!»
За дело княгиня взялась без проволочек, чем бы ей эта сумрачная и позорная затея ни обернулась. Или пан, или пропал, а ей вся эта волокита намозолила. Да и чего тянуть, когда благополучный исход рядом ходит?
«А не соврала старуха-то!» – ухмылялась княгиня в свой вечерний бокал. Охотник и правда оказался красавец и… ну нет, стыдные подробности Маргарета даже себе повторять не будет. Бог не видел, а Дьявол точно был там, с ними… супружеская измена оказалась делом таким нехитрым и быстрым, что Маргарета диву далась! Как всё просто и даже скучно… она ожидала, что небеса разверзнутся, если уж дотоле терпели её страшные проделки. Но… нет. Нет как нет. Молчат небеса равнодушные, ничто их не трогает. А раз так, Маргарета выждала пару коротких полупьяных, тревожных дней и снова с охотником встретилась. Тот задачу свою гнусную без единого вздоха выполнил (не чета назойливо пыхтящему князю!), отвернулся, пока Маргарета юбки оправляла и вдруг упал на колени – прости, мол, госпожа, а не буду я больше с тобой греху предаваться, бог накажет, а страшней того – князь прознает, и голова молодая с плеч!
– Окстись, дурак! – замахнулась на него Маргарета его же плёткой. – С какого окна ему надует об этом?! – и ударила парня так, что он, рослый и сильный, покачнулся.
Маргарета стояла перед ним и задыхалась, вся горячая, как в бреду, до того ей понравилось сделанное! До кружения золотых мух в глазах, до сладкой боли внизу живота…
– На меня смотри, подлец! – велела она и подняла его подбородок концом хлыста. Охотник послушался. И так красив он был, так желанен для растерзания, этот мужчина, весь из туго сплетённых мышц и звериного достоинства! Так ненавистен Маргарете в своих чёрных кудрях у высоких, крутых скул! Так похож на мужа её треклятого, что мучил и выламывал её ночами в поганой постели своей!
– Ах ты, волчья кость, кровопийца! – прошипела Маргарета и
