лесу, со своим боссом-отшельником.
Карен сказала:
- Подумай о том, что ты только что сказалa. O последнем предложении.
Алисия нахмурилась.
Дрим прочистила горло.
- Вам обеим нужно успокоиться. Вы пугаетесь теней.
Карен резко повернула голову в сторону Дрим.
- Да, и по некоторым довольно веским причинам, или ты уже забылa? Что с тобой вообще не так? Ты странно себя ведешь.
Дрим вздохнулa.
- Это не так. Я просто усталa.
Это была лишь частичная ложь.
Она вела себя странно и знала это.
Черт, она чувствовала себя странно.
Странно.
Что ж, это была ее последняя ночь на земле.
А как еще она должна была себя чувствовать?
Но мысли о самоубийстве исчезли, когда она заметила, что в комнату вошел кто-то еще. Она почувствовала странное покалывание, когда обернулась, чтобы взглянуть на самого красивого мужчину, которого она видела за долгое время. Он был примерно шести футов [17] ростом, крепко сложен и обладал внешностью кинозвезды с квадратной челюстью. Он сразу же поймал ее взгляд и улыбнулся так, что у нее задрожали колени.
Алисия прошептала:
- О, Боже!
Его неотразимый взгляд не отрывался от Дрим.
Она подошла к нему и протянула руку.
- Меня зовут Дрим.
Он сжал ее руку.
- Эдвард Кинг. Эдвард.
От его прикосновения по ее телу пробежала дрожь чувственного наслаждения.
Он улыбнулся.
- Добро пожаловать в мой дом, Дрим.
Дрим покраснела.
Она почувствовала слабость.
Беспомощность.
Потерялась в его сверкающих глазах.
* * *
Чед последовал за Синди по узкому туннелю, который постепенно изгибался и уходил все ниже и ниже. Движение было медленным. Оставаться в вертикальном положении стоило чертовых усилий, но Чед счел полезным позволить кончикам пальцев правой руки скользить по стене туннеля. По большей части техника работала достаточно хорошо, но он не удивился, когда обнаружил, что спотыкается, когда они проходили очередной поворот. Он выпрямился, бешено размахивая руками, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и сунул правую ногу обратно в примитивную сандалию, в которую она только что была обута.
- Эй, Синди?
Она оглянулась на него через плечо.
- Да?
Он продолжил идти, даже побежал трусцой, чтобы догнать ее, шлепая сандалиями по утоптанной земле.
- Послушай, я могу разобраться во всей этой чепухе о том, как ты делаешь то, что должна здесь делать. Закон джунглей, выживает сильнейший и так далее. Но поскольку мы теперь вроде как товарищи по оружию, вместе пройдя через своего рода испытание огнем, я подумал, что могу обратиться к твоим лучшим ангелам и попросить тебя вернуть то, что принадлежит мне по праву.
- О чем ты говоришь?
- Я хочу свои гребаные кроссовки "Рибок".
- Хотеть чего-то - это хорошо, Чeд.
Чед застонал.
- Господи Иисусе, женщина, ты заводишь меня в самое пекло, ну... ад... или что-то в этом роде. Я должен совершить это путешествие с некоторым комфортом. Или я прошу слишком многого?
- Я думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.
Чед осекся.
- Поздравляю, теперь ты официально стала чемпионом мира по отмазкам. Я знаю, ты, должно быть, гордишься этим.
Выражение лица Синди смягчилось, ухмылка превратилась в почти нежную улыбку. Она подошла к нему, обхватила его лицо ладонями и поцеловала прямо в губы. Глаза Чeда расширились, когда она продолжала целовать его в течение нескольких секунд.
Она прервала поцелуй и спросила:
- О чем ты говорил?
Чед нахмурился и нервно прочистил горло.
- Гм... это было неожиданно. Неожиданно и поразительно... - oн почти улыбнулся. - ...но это было мило.
Чeд наблюдал, как одинокая слезинка скатилась из ее глаз и прочертила дорожку по контурам ее прелестной щеки. Знакомая боль пробудилась к жизни в его сердце, острие той боли, которую он пытался спрятать в одном из самых темных уголков своей души. В этом уголке хранилась любовь, которую он испытывал к Дрим, и которая никогда не смогла бы стать той романтической любовью, о которой она так мечтала. О, он так сильно любил Дрим. Его единственным сожалением в мире, которое он изменил бы, если бы мог, была его неспособность быть тем, кем она хотела его видеть.
Мужчиной, достойным ее неиссякаемого источника любви.
Синди не была Дрим. Они были разными во многих отношениях. Но здесь снова был тот же источник беспокойства. Он смотрел на нее и испытывал ужасное сочувствие. Тонкий слой грязи, покрывавший ее тело, разбивал сердце. Он посмотрел на ее немытые волосы и подумал, какие они, должно быть, жесткие на ощупь. Ему стало больно за ту женщину, которой она была до приезда сюда, за женщину, которую он только мельком увидел, за мать, любовницу и медсестру. За хорошего человека. Его собственные глаза увлажнились.
Никто не заслуживал такой участи.
Он заключил ее в объятия, и она с готовностью приняла их, обвив руками его спину, и тихо заплакала ему в ухо. Объятие было недолгим, но он почувствовал, что это был приветственный жест. Когда они расстались, Чeд почувствовал, что между ними что-то изменилось. Он подумал, что, возможно, затронул что-то, что долго дремало в ней.
- Спасибо, - тихо сказала она. - Иногда все становится ясно, - oна выдавила из себя слабую улыбку. - Иногда я отчаянно пытаюсь проснуться от этого кошмара и просто теряю самообладание.
- Тебе никогда не нужно стесняться быть человеком передо мной, Синди.
Пожалуйста, дай мне шанс сказать это Дрим, прежде чем я умру, - подумал он. - Это и многое другое.
Она снова поцеловала его. Легонько чмокнула в щеку.
- Спасибо. А теперь... - oна глубоко вздохнула. - Это было... мило... но нам пора двигаться.
Чед кивнул.
- Bерно.
Синди взяла его за руку, и они снова двинулись по туннелю, на этот раз более медленным и неторопливым шагом. Чед был так поглощен резким изменением характера своих отношений с Синди, что не сразу заметил, как туннель расширился. Он был так погружен в созерцание происходящего, что не обратил внимания на гул работающего поблизости оборудования, пока Синди не сказала:
- Притормози.
Чeд посмотрел на нее.
- Что?
Поэтому она повторила.
- Притормози. Слушай.
Чед остановился. Он нахмурился.
- Что это?
Синди выглядела обеспокоенной.
- Контрольно-пропускной пункт. Нам нужно пройти через него, чтобы попасть в Изнанку, - по ее телу пробежала дрожь. - Скоро мы
