- Чёрт побери, Эван, не будь так наивен, мы оба психа, поэтому я верю тебе, он же не услышит и не поймёт, и даже не попытается! Ты должен знать способ, как заставить его поверить, иначе все твои старания тщетны, иначе ты зря вернулся!
Её голос бесит меня, зачем она со мной разговаривает, я же не отвечаю ей? Мне так больно, я не хочу верить этой кукле, просто не желаю. Она целует меня, но я не разжимаю губ, я зол, я в ярости.
- Мой прекрасный маленький ангелочек, я знаю, как ты жаждешь прикоснуться к нему,… обнять, я могу помочь тебе… самую малость, но не смогу заставить его понять, что это ты. Я не желаю тебе зла, не сердись на меня. Я вижу, что ты умираешь, и каждый порез на твоей руке говорит о том, как ты хотел жить, и как тебе тяжело сейчас. И я знаю, что у тебя нет выбора, ты и сам чувствуешь, что песчинки летят, время неумолимо. Сам понимаешь, тебя отпустили ненадолго, если ты не найдёшь то, к чему так стремишься, умрёшь… уже умираешь…
- Нет, - я снова шепчу, нет сил сказать громче, нет сил плакать, нет сил дышать.…
- Тогда, какого хрена ты делаешь? Почему ничего не ешь, не спишь и режешь руки? Твоя боль сильнее желания? Разве не ты проехал столько миль, чтобы вернуться в этот город? Не ты работал и менял внешность, чтобы однажды увидеть его? Какого хрена ты еле стоишь на ногах? Ты мертвец или живой человек? Зачем ты вернулся? Чтобы дальше страдать или жить? Если страдать, то оставался бы там, а Стэнли бы жил и радовался! Ты так хотел, так желал, так кричал, что тебя услышали, ты отнял чью-то жизнь, чтобы убивать себя заново более изощрённым способом?
- Нет.
- Тогда дыши, слышишь, дыши? Живи! Ведь, поверь мне, есть не только Джей! Есть твои родители, которые оплакивают тебя, есть твои убийцы, есть месть. Кроме любви, есть ещё месть, она не менее сладка. Разве ты пришёл, чтобы только увидеть Джея, разве ты не хочешь отомстить им? Им всем? Разве не они отрезали тебе пальцы, не они предавали тебя, не они притворно плакали на твоих похоронах?
Что она говорит, зачем она это говорит? Это смерть в моей постели, как безумный танец с ней, после которого тебе вырвут сердце и отдадут на съедение монстрам. Я хочу дышать, где воздух? Кого мне просить спасти меня теперь?
- Дыши, - Энн гладит меня по лицу, мне кажется, я так громко кричал внутри, что сорвал голос, кажется, что я окончательно выбился из сил, правильно ли я делаю, что возвращаюсь призраком из прошлого? Имею ли я право что-то требовать или просить? Я устал,… я хочу спать,…лунный свет играет на её волосах, соломенных волосах изящной куклы-балерины. Куда она меня тащит? Почему я следую за ней? Может, потому что у меня никого нет?… У меня больше никого нет… Отчаяние, такое же липкое и холодное, как бездна… я тону…
41.
Что такое независимость? Это чувство свободы от всех предрассудков и отсутствие болезненных привязанностей. Я независим? Да, вот хрена-с два! Вчера мне позвонила мать Ники, эта стервозная дамочка нашла у него в телефоне фотографии меня спящего, меня курящего и меня голого. Ники не удосужился держать телефон постоянно при себе. И вот этот звонок. Я начинаю охреневать с первых же минут, ибо его мамаша угрожает засадить меня за решётку, физической расправой и дальше по списку. Я не стал её дослушивать и просто положил трубку. Но за эти несколько минут в моей голове с бешеной скоростью носилась одна и та же мысль: «Какого хрена? Почему я оказался именно тем человеком, который теперь как-то нелепо встречается с её несовершеннолетним сыном?». Это зависимость, и вся череда чужих лиц в моей квартире лишь пыль в глаза, показуха. Я независим, я любим всеми, я сволочь? А на самом деле волнуюсь, выгоняя его на улицу поздно вечером. Особенно сильно меня задели слова, что если кто-то узнает, что Ники спит с парнем, его будут изводить в школе. Это выше моих сил. Снова гонения? Ничего не изменилось? А вдруг его изобьют или чего хуже… Нет, нет, нет, я слишком заигрался, нельзя быть настолько эгоистичным, может, я и бездушная сволочь, но я не хочу снова стать причиной очередной трагедии. Я получил всё, что хотел и даже больше, я заразился зависимостью и привязанностью к нему. Для меня это стало откровением. Я способен скучать? Я способен любить? Нет, это не любовь, глупость какая-то, не более, моя очередная прихоть. Сегодня же, надо всё это прекратить, пока кто-нибудь не пострадал. Хотя, почему мне должно быть до этого дело? Разве я не беру то, что мне хочется, без сожаления и угрызения совести? Я себя не узнаю, этот глупый подросток меняет меня. Мне стоит задуматься над происходящим, стоит понять, что это уже не я, это отражение меня внутреннего. Смотрю на себя в зеркало, вытирая остатки пены для бритья. Молод, красив, умён и бессердечен,… последний пункт уже под сомнением. Что мне мешает навсегда прогнать Ники? Сказать ему, чтобы он валил ко всем чертям? Разве что-то дрогнет внутри меня при виде его обиженного лица или застывших в глазах слёз? Разве я буду скучать по нему, по его глупым фразам и преданному взгляду? Чем он отличается от тех других, что были здесь? Я говорю сам с собой, загоняю себя в свою клетку из безразличия и холода, но на самом деле внутри всё переворачивается и рушится. Умом я понимаю, что должен оставить его, прогнать, заставить возненавидеть меня, но, почему же, так сжимается сердце? Оно у меня есть?
Я знаю, что он сейчас придёт, примчится после скандала с мамашей! И будет напуган до смерти только одной мыслью, что этот звонок мог меня разозлить. И, я готов поиграть в гневного Джея, готов накричать на него и выставить вон! Или не готов? Чёрт, как всё сложно! Почему это стало сложно для меня? Моё отражение в зеркале такое совершенное, но холодное. Я слышу стук в дверь, это Ники, я узнаю его нетерпеливость. Мне надо что-то ему сказать, что-то настолько подавляющее, чтобы он сам захотел со мной расстаться. Но, вот что? Я нехотя иду открывать. Так и знал, это пронзительный виноватый взгляд, будто ещё секунда, и он расплачется, как маленькая девочка.
- Что? – делаю невозмутимый вид.
- Прости за сегодняшний звонок, моя мать всегда несёт полную чушь! Не слушай её!
- Оу, ты об этом, заходи, - я отступаю вглубь квартиры. Он осторожно проходит, не отрывая от меня взгляда, так напряжён и так напуган. Внутри меня мечутся чувства, они проснулись и голодными волками грызут мне душу. Мне хочется его успокоить, хочется сказать ему, что я не расстроен, не зол и не собираюсь кричать на него. Я пытаюсь припомнить всё, что меня в нём бесит, выдавить из себя раздражение, но Ники берёт меня за руку, и я чувствую, что он весь дрожит. Он чувствует что-то.
- Ники…
- Нет!
- Что нет? Ты даже не знаешь, что я хотел сказать.
