Брюс подошел и показал, как наполнять и отмечать чашки, и на какие кнопки нажимать. Он был прав. Это оказалось не так трудно.
— Ты просто родилась для этой работы, — позже заверил Брюс, протягивая мне мокко.
Я фыркнула в ответ, заправилась кофеином и подумала, что сумею справиться с этим делом, если меня будут регулярно снабжать мокко. Кроме того, касса кафе — действительно не касса магазина. «Наверное, утром посетителей здесь немного», — решила я.
Но я ошиблась. Через несколько минут после открытия магазина у прилавка образовалась очередь.
— Большую с молоком, — повторила я слова первого покупателя и осторожно набрала информацию на сенсорной панели кассы.
— Уже готово, — ответил Брюс, нажав на рычаг еще до того, как я успела назвать вид кофе.
Я радостно взяла у женщины деньги и перешла к следующему заказу.
— Большое тощее мокко.
— Джорджина, тощее — это значит без жира.
Я нацарапала на чашке «БЖ». Ничего страшного. Справлюсь.
Следующая посетительница, подняв взгляд, на мгновение растерялась. Придя в себя, она тряхнула головой и скороговоркой выдала:
— Одну маленькую выпаренного, одну большую с обезжиренным молоком и ванилью, одну маленькую двойного капучино и одну большую с молоком без кофеина.
Теперь уже растерялась я. Как она все это запомнила? И кто сейчас пьет выпаренный кофе?
Мои дурные предчувствия не сбылись. С каждой минутой эта работа нравилась мне все больше. Я ничего не могла с собой поделать. Именно так я была устроена. Я с удовольствием осваивала что-то новое — даже такое банальное занятие, как приготовление эспрессо. Люди попадались разные, но мне нравилось общаться с ними. Именно поэтому меня и направили в сферу торговли.
Стоило побороть сонливость, как моя врожденная харизма суккуба вырвалась наружу. Я стала звездой шоу, я шутила и флиртовала с каждым. А поскольку к этому добавлялся блеск, вызванный Мартином, устоять передо мной было невозможно. Меня не только не ругали, когда я что-то путала, но и назначали свидания. Покупатели прощали мне все.
— Все в порядке, милочка, — успокоила меня пожилая женщина, когда обнаружилось, что я по ошибке сделала ей большую чашку мокко с корицей вместо маленькой без кофеина с обезжиренным молоком. — Время от времени необходимо пробовать новые напитки.
Я широко улыбнулась в ответ, надеясь, что у нее нет диабета.
Я вспомнила о главном событии сегодняшнего вечера только тогда, когда к прилавку подошел парень с экземпляром «Пакта Глазго» Сета Мортенсена.
— Придете на презентацию? — спросила я, пробивая ему чай без кофеина.
Парень долго смотрел на меня, и я приготовилась выслушать выговор. Но он спокойно сказал:
— Да, приду.
— Тогда придумайте для него хорошие вопросы. Не озвучивайте то, что могут спросить другие.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, обычно люди спрашивают: «Откуда вы берете идеи?» или «Поженятся ли Кейди и О'Нил?»
Парень думал над этим, пока я отсчитывала сдачу. Он был симпатичный, но не слишком ухоженный. Русые волосы с рыжинкой, щетина с золотистым отливом. Я не могла понять, решил ли он отращивать бороду или просто забыл побриться. Во всяком случае, щетина казалась довольно ровной. А майка с надписью «Пинк Флойд» дополняла его образ хиппи-перестарка.
— Не думаю, что «обычность» делает вопрос менее важным для того, кто его задал, — наконец произнес парень, немного смущаясь, что возразил мне. — Для настоящего поклонника каждый вопрос нов и неповторим.
Он отошел в сторону, уступая место другому покупателю. Я приняла следующий заказ и продолжила беседу, не желая терять возможность поговорить о Сете Мортенсене со здравомыслящим человеком.
— Думайте не о поклонниках, а о бедном писателе. Когда он слышит одни и те же вопросы, ему хочется повеситься.
— Повеситься? По-моему, слишком сильно сказано.
— Ничего подобного. Сет Мортенсен — человек умный. Его должно тошнить от идиотских вопросов.
Парень задумчиво улыбался, не сводя с меня карих глаз. Потом понял, что ведет себя невежливо, застеснялся и отвел взгляд.
— Я так не думаю. Он ездит по стране и встречается с поклонниками, потому что дорожит ими. Он не станет возражать против повторяющихся вопросов.
— Он колесит по стране и встречается с поклонниками не из альтруизма, а потому что это запланировало издательство, — ответила я. — Кстати, встреча с писателем — это напрасная трата времени.
Парень набрался смелости и снова посмотрел на меня.
— Серьезно? Вы не хотите с ним познакомиться?
— Я… Ну да, конечно, хочу. Просто… Ну… Поймите меня правильно. Я готова целовать землю, по которой ходит этот человек. Мысль о том, что сегодня вечером я увижу его, сводит меня с ума. Я умираю от желания познакомиться с ним. Если он захочет забрать меня и сделать своей наложницей, я соглашусь с условием получать взамен сигнальные экземпляры его книг. Но поездки… на них нужна куча времени. Времени, которое можно было бы потратить на написание следующей книги. Разве вы не знаете, как редко они выходят?
— Да. Я заметил.
Но тут вернулся предыдущий покупатель и пожаловался, что ему дали карамельный сироп вместо карамельной подливки. Какая между ними разница? Я несколько раз улыбнулась, попросила прощения, и вскоре он забыл не только о карамельной подливке, но и обо всем остальном. Когда он отошел от кассы, моего поклонника Мортенсена и след простыл.
Около пяти смена кончилась, и ко мне подошел Даг.
— Я слышал много интересного о представлении, которое ты здесь устроила.
— Даг, о твоих «представлениях» я слышу все время, но никогда не смеюсь над тобой.
Он еще немного помурыжил меня и наконец отпустил готовиться к презентации. Правда, перед этим я заставила Дага смиренно признать, что он передо мной в большом долгу. Почему-то и он, и Хью считали, что имеют полное право бессовестно пользоваться моей добротой.
Я быстро преодолела два квартала до дома, чтобы немного перекусить и переодеться. Мое возбуждение росло. Примерно через час я познакомлюсь со своим любимым писателем. Может быть, после этого моя жизнь изменится к лучшему? Напевая себе под нос, я перепрыгивала через ступеньки и доставала ключи жестом, роскошность которого могла оценить только сама.
Едва дверь открылась, как чья-то рука схватила меня и грубо потащила в темноту. Потом меня толкнули спиной в дверь, и та с грохотом захлопнулась. Я завопила от изумления и страха. Неожиданно загорелся яркий свет, и в воздухе повис слабый запах серы. Я зажмурилась, но это не помешало мне понять, что происходит.
Только в аду можно встретить взбешенного демона.
3
Конечно, Джером не выглядел как демон. Во всяком случае, красной кожи и рогов у него не наблюдалось. Может быть, в другой действительности они у него и присутствовали, но сейчас Джером был в человеческом обличье. Как Хью, я и все остальные бессмертные, ходившие по земле.
Сейчас он напоминал Джона Кьюсака.
Серьезно. Без шуток. Архидемон всегда заявлял, что даже не знает этого киноактера, но никто из нас ему не верил.
— Уф, — с досадой сказала я. — Отпустите.
Джером ослабил хватку, но его темные глаза все еще сверкали.
— Хорошо выглядишь, — спустя мгновение произнес демон.
Почему-то это его удивило.
Я разгладила помятый свитер.
— Вы выбрали странный способ выказать свое восхищение.
— Действительно хорошо, — задумчиво продолжил он. — Если бы я знал тебя хуже, то сказал бы, что ты…
— …сверкаешь, — пробормотал голос за его спиной. — Ты сверкаешь, дочь Лилит, как звезда в ночном небе, как бриллиант, мерцающий на черном бархате вечности.
Я вздрогнула от удивления. Джером мрачно покосился на говорившего, недовольный тем, что его прервали. Я тоже злобно посмотрела на ангела, которого никто не приглашал в мою квартиру. Но Картер только улыбнулся нам обоим.
— Я сказал бы, — бросил Джером, — что ты выглядишь так, словно переспала с хорошим смертным.
