На последних словах куплета голоса слились, образовав странный дуэт ангела и дьявола.
— Not a friend, not a friend greet
My poor corpse, where my bones shall be thrown:[10]
— Да, шутки шутками, а бедняге Мэтью не позавидуешь, — бросив драть глотку, философично заметил Джозеф Бреннан.
Райан кивнул.
— Я сказал ему, что не обойдусь без камердинера. Что ему может сделать Патрик, чёрт возьми? Тем более что им теперь и спорить-то не из-за чего.
— Сумасшедший дом, — зевнул теперь Джозеф, которого Райан явно заразил сонливостью.
Дверь распахнулась без стука, на пороге появилась мисс Джейн Лидс.
— Мистер Бреннан! Вас зовет мисс Элизабет! Скорее!
— Бесс? Что случилось, я же не брит…
— Миледи приказала мне отнести ланч мистеру Патрику, а он не открывает!
— Ну и что? У него была бессонная ночь, я сам только что проснулся.
— Мисс Элизабет очень просила вас придти.
Дядя и племянник обменялись взглядами.
— Бесс не дура, — грубо обронил Джозеф, — зря звать не станет.
— Ладно, пошли, где она? — спросил Райан у Джейн.
— Нм третьем этаже — около спальни мистера Патрика Бреннана.
— Пошли, — Джозеф поднялся и первым вышел в коридор.
_
Глава 18. Клубок дурных страстей
Подлинные трагедии обычно принимают в жизни такую неэстетическую форму, что оскорбляют нас своим грубым неистовством, крайней нелогичностью и бессмысленностью, полным отсутствием изящества. Они нам претят, как всё вульгарное.
Оскар Уайльд.
Донован устремился за ними вверх по лестнице, даже обогнав мисс Лидс. Мисс Элизабет ждала брата у балюстрады — и Чарльз на минуту залюбовался её хрупкой фигуркой в темном платье, на котором белые мраморные балясины проступали строгим контрастом. Она была явно встревожена.
— Он не открывает, Райан, уже час…
Райан Бреннан почесал небритую щеку.
— Он просто спит: Джо говорит, он выпил бутылку джина.
— Когда он пьян, — возразила Бесс, — он всегда храпит, и храп слышен даже на втором этаже.
Райан поджал губы и обернулся к Джозефу.
— А это верно, храпит братец Патрик, как гравийная дробилка.
Джозеф подошёл к двери и резко и отчетливо постучал. Ответом ему была тишина. Бреннан дернул за ручку, но дверь была на запоре.
— А как он успел запереться, тут же Фокс был… И что делать? Не ломать же… — Джо был в растерянности, которая, однако, прятала немалое раздражение. — Если окажется, что он просто свалился с кровати…
— Это уже случалось, — пробормотала, подтверждая его слова, мисс Лидс, — но он и под кроватью храпел.
Джозеф Бреннан вздохнул.
— А где ключи?
— Мистер Патрик потерял свои в пабе, я отдала ему запасные, а других у нас нет. Сам он заперся изнутри.
Райан Бреннан, всё ещё сонный и вялый, обернулся к Джейн.
— Сбегай к Фоксу, пусть придет с ломом или кочергой. Надо отжать дверь.
Девица исчезла.
— Если он закрыл на два оборота, ригель замка не вытащить, не сломав дверь к чёрту, — проинформировал племянника дядюшка.
Райан кивнул.
— Понимаю. А что ты посоветуешь, дорогой дядюшка?
— Уверен, что ничего не произошло.
— Лучше в этом удостовериться, — тон мисс Элизабет был твёрд.
— Послушай, Бесс, ты не всё знаешь, — возразил Джозеф Бреннан, — вчера Патрик поймал в подвале Лорримера с Шарлотт, он просто перенервничал, выпил бутылку джина…
Элизабет окинула его насмешливым взглядом.
— Райан всё рассказал мне ещё ночью. Именно поэтому я и беспокоюсь. Не хватало повторения истории с Билли.
— Не каркайте, — прошипел Райан.
Донован сразу напрягся. Стало быть, домочадцы Кэндлвик-хауса прекрасно знали причины самоубийства Уильяма Бреннана. В своих догадках Чарльз был прав: Уильям, по всей вероятности, влюбился, но застал свою возлюбленную в чужих объятьях, как и Патрик. Но в кого он был влюблён? Не в Шарлотт ли? Или в Кэтрин? Или в Летти?
Меж тем появился Фокс с огромным ломом.
Сам Донован не думал, что с мистером Патриком Бреннаном случилось несчастье — тот не показался ему особенно глубоким человеком, а глумливые шутки Джозефа и Райана не могли не придать всему происходящему какого-то шутовского оттенка. Повлияла и виденная Чарльзом в подвале блудная сцена, в ней тоже, несмотря на трагический исход, было что-то комическое.
Джо приложил ухо к двери и снова постучал. Ответом была тишина.
— Ладно, — Джозеф вставил лом в щель между замком и рамой и осторожно отжал дверь. — Чёрт, похоже, закрыто на два оборота, как я и думал…
Рама заскрипела, Райан налёг плечом, помогая Джозефу, и ригель замка вылетел вместе с блоком крепления. Дверь распахнулась.
— Будь всё проклято…
В пяти шагах от сломанной двери возле кровати лежал Патрик Бреннан. Лица почти не было видно: наполовину залитое кровью, оно казалось странно перекошенным. Патрик выстрелил себе в висок через толстое, стеганное красное одеяло, валявшееся рядом с ним, и не успел извлечь из него руку. На столе не было записки, но стояла одна пустая и одна основательно початая бутылка джина.
Джозеф присел у тела, но даже не стал щупать пульс.
— Мёртв, — жестко констатировал он.
Элизабет побледнела и прислонилась спиной к сломанному дверному косяку. Глаза Джозефа Бреннана метали зелёные искры, губы Райана исказило бранное слово, но присутствие сестры помешало ему произнести его вслух. Фокс стоял рядом с Райаном и Донованом и молчал, странно надув щеки, точно его тошнило.
Чарльзу стало неловко, что он совсем недавно думал о происходящем, как о клоунаде.
Он отошел в коридор, и пока домочадцы суетились, посылая Фокса за коронёром, задумался. Он невольно — сам, ибо никто не подталкивал его спуститься в подвал, стал свидетелем происшествия, приведшего Патрика к смерти. То, что Патрик Бреннан был влюблен в Шарлотт Ревелл — Донован понял сразу, и ни от кого из домашних это тоже тайной не было. То, что мисс Шарлотт, по мнению Джозефа и Райана, была распутна, ему показалось правдой: он видел, что никакого насилия Лорример не применял. Почему же Патрик не знал того, что знали, видимо, все остальные Бреннаны? Потому что был влюблен и ничего не видел? Это похоже на правду. «Любовь слепа и нас лишает глаз. Не вижу я того, что вижу ясно. Я видел красоту, но каждый раз понять не мог, что дурно, что прекрасно…». Замечал ли он сам распутство Шарлотт и вообще — девиц Ревелл? Нет, но он и не подходил к ним особенно близко: не было повода.
Если эти сестрички могли разбить жизни братьев Райана, то можно понять его гнев и желание избавиться от них. Понятна и неприязнь к ним мисс Элизабет Бреннан. Джозеф же относился к девицам куда легче — с язвительной насмешкой, но, в общем-то, добродушно.
