Запер меня в больничке почти на месяц. Теперь постоянно припоминать буду. К концу госпитализации на стены была готова лезть, как домой хотелось. На нормальную кровать, с нормальной едой, и дверью, в которую может войти только тот, кто получил приглашение. Конечно, все уверяли в безопасности, но мне лучше кого-либо было известно, как один знакомый вампир спокойно проникает в палату.
Боже, у меня теперь даже от мысленного «проникает» будут потеть ладони? Двадцать пять лет девушке, вроде не монашка, а щеки горят просто когда взгляд скользит по рукам вампира. Хорошо еще, что умею сдерживать эмоции. Недолго. Но нас учили, как иначе. В ПМВ по-другому не попадешь.
Даже если у тебя дядя полковник. Хотя нет. Особенно когда у тебя дядя полковник. Короче, статус «все сложно» в контакте придумали по мотивам истории моей жизни. Причем как в семейном положении, так и… в семейном положении. Ну, вы поняли.
– Вольно говорю, Жарова, ты где витаешь? – трясу головой и молча опускаюсь на стул, что тут же ножками скрипит по плитке в практически пустой аудитории. Если честно, мне даже жаль майора.
Судите сами. Всех до него или повысили, или убили. В основном – второе, первое – только мой дядя. Звание приличное, а по факту – канцелярская крыса. Даже данные проекта засекречены от него. Вот что за жизнь? Ведь он никто здесь, ширма. И судя по уставшим, не по годам блеклым карим глазам, майор это понимает. Совесть червяком растягивается по позвоночнику, заставляя выпрямить спину и внимательно слушать доклад. В конце концов мужик старался, архивы поднимал. Информацией делится.
На этот раз никакие тычки от вампира не отвлекают. Поняв это, напарник быстро успокоился и откинулся на спинку стула, вытягивая вперед ноги. Кажется, ему даже было интересно, что говорит майор. Внезапно. Вампир подстраивался до этого под меня? Или сейчас? В любом случае – он точно улавливал мое настроение и в какой-то момент зеркалил его. Нужно сказать, что достаточно умело. А тем временем майор активно перечислял вмешательство вампиров в историю России XVII века.
Надо сказать, что этот период я тоже успела достаточно хорошо изучить. Ведь характер всему веку задало его начало. «Смутное время», когда вампиры практически перехватили власть, отправив раньше времени на тот свет Ивана Васильевича, заодно и его наследника Дмитрия. Такие мелочи, что он – ребенок, не тормозят вампиров. Оставаясь в тени, рожденный успешно управлял империей тринадцать лет, пока Федор Блаженный «числился» у власти. А дальше еще интереснее. И этот царевич умирает неведомым образом, разговаривая с духами, невидимыми глазу, а его жена, царевна, сама просится в монахи и настоятельно «рекомендует» отдать трон своему брату.
Самое интересное, что против него позже идут опять же… вампиры. Там людей-то в этой куче мале до сорок пятого года сложно разглядеть. А где возможно, то лучше было бы нельзя.
На удивление, когда майор закончил, я почувствовала разочарование. Да, оказывается, когда не просто ты сидишь в архивах, перерывая документы, а кто-то параллельно исследует тот же период времени и показывает его с других сторон – это очень даже интересно. По-моему, понравилось и вампиру. Сергей задумчиво вглядывался в одну точку, скрестив руки на груди. Повернул голову, лишь когда я стала разглядывать его уже неприлично долго.
– Спасибо, майор, – поднялась со стула по стойке смирно, – но причастность Бориса Годунова к смертям Ивана Грозного, Федора Блаженного и Дмитрия Иоанновича не была доказана.
Майор улыбнулся, потирая глаза. Кажется, начальство довольно, что на этот раз я слушала внимательно. Да, я пришла к таким же выводам, как и он, но мне было интересно, как Кирилл Орлов, тайная любовь Дашки, смог догадаться.
– Исследование останков Ивана Грозного подтвердило повышенное содержание ртути, а позднее – и мышьяка, но это списали на лекарства того времени, – молча кивнула, соглашаясь с его словами, – однако же я считаю, что подобным образом люди раньше пытались защититься от воздействия вампира. Отравляя свою кровь.
Взгляд невольно метнулся в сторону Вагнера. Тот спокойно раскачивался на стуле, не давая и малейшего намека на правоту или опровержение слов майора. С другой стороны, логика была понятна. Тогда и от отравления защищались так же – принимали яд в малых дозах. Грозный так тем более, врагов хватало, жен тоже. Почему бы и не посчитать, что, отравив свою кровь, сможет защититься от кровопийцы?
Ведь по сути при создании сыворотки 47 мы руководствовались тем же принципом. Правда, пришлось столкнуться с массой трудностей, чтобы получить по факту не отравление, а временно циркулирующий и выводимый мочевыделительной системой препарат. Но смогли же. Уже совсем скоро будет готов более плотный и долгоиграющий состав – концентрат 47. Не будет необходимости принимать его огромными дозами постоянно, перенапрягая и изнашивая организм. Он будет словно прилепляться к клеткам крови и выводиться не сразу, а постепенно, но не причиняя вреда. Если 47-я сыворотка выводится из организма за шесть часов, а полностью – за двенадцать (где шесть последних она по факту не выполняет уже никакой роли), то концентрат сможет работать до семидесяти двух часов, а полное выведение за восемьдесят четыре часа.
– Это правда? – схватив вампира за локоть, потянула, заставляя повернуться.
Мы добрались до квартиры достаточно быстро, несмотря на то, что зима в этом году явно поспешила. Улицы были укрыты снегом, хотя прошла только неделя ноября. Вагнер явно был недоволен, что мы стоим на пороге, а с ботинок на пол натекают лужи из тающего снега. Всегда поражалась, что на лужи крови ему будет глубоко плевать, но вот такое… Что сказать, вампир был неравнодушен к пыли.
– Что именно, schatz? – Сергей скинул ботинки, с упреком глядя на меня.
– Про мышьяк со ртутью, – одернула руку, тут же заведя ее за спину, чувствуя, как краска вновь обжигает лицо, – так раньше люди пытались защититься? Отравить свою кровь?
– Нет. Но все остальное, скорее всего, правда.
Глава 19
Шесть часов. Способность чувствовать время на самом деле воспитывалась достаточно легко, когда живешь по графику и в дисциплине. С момента нашего попадания сюда прошло именно столько. Вампир прогнозировал два часа полдня назад.
Тень перекрывала полоску света стабильно, раз в час. Замирала на секунду, на достаточно далеком расстоянии, и вновь исчезала. Крики с просьбами «воды», «в туалет», «ой, мне плохо» – ничего не работало. В глотке воцарилась цементная пустыня, как и в разрывающихся от кашля легких. В таком положение не до стеснения с гигиеной, поэтому «любезно» оставленное ведро было использовано по назначению. Искрошить в пыль все стены до толстого металлического слоя – тоже. Вот и сейчас тень снова замерла и растворилась.
Все же я ошиблась. Семь.
– Слушай, – расчесывая в кровь зудящие руки, кивнула в сторону двери, – а вот тут разве не должно быть тоньше?
Полная чушь. Это в обычных домах около двери за наличником обычно пена. Это герметичный бункер. Здесь дверь – практически часть стены. Да, я знала до того, как спросила. Как и то, что прекрасно понимала, зачем раз в час появляется тень.
Кто-то там, на той стороне, приготовился совершить чудовищный опыт. Накачать вампира до отвала отравленной кровью и посмотреть, что будет. Судя по тому, что воды и еды никто не приносил, расчета на живую Симу после этого нет. А значит, вампир прав и это не Самсон. Мартинас хочет убить меня своими руками, а здесь какой-то зарвавшийся школьник-извращенец.
Которому удалось нас сюда затащить.
От тишины затошнило. Ни шороха ткани на растягивающейся на груди вампира футболки, ни легкого скрежета от движения пальцев по пыльному слою. Майор словно окаменел. Это слишком долго.
– Давай, – ком встал в горле, а я закашлялась, прислонив руки к двери, – давай ты попробуешь немного? У нас появится еще время и мы сможем что-то придумать, – максимально членораздельно проговорила я, облокотившись ладонями о железную дверь.
