бесплотным духом.
Спустя какое-то время Лидии наскучил Мечислав, который преследовал ее в доме, и она едва не начала сходить с ума, но тут познакомилась с будущим мужем и, быстро с ним расписавшись, тут же съехала из квартиры. Мечислав не был уверен, удастся ли ему вообще сбросить с себя проклятие. Но предполагал, что ответ на его вопрос хранится в той самой книге заклинаний, которую писала Лидия.
Несколько дней Лида не общалась с Мечиславом. Он не появлялся, да и она не звала его. Даже не чувствовала присутствия. Тот не давал о себе знать ни дуновением ветра, ни чем-либо еще. Ей было странно думать о себе как о ведьме, а о нем как о призраке – эти вещи казались нереальными, будто из другого мира, из книг или сказок, но вот она тут – и она видела Мечислава, в то время как больше его никто не видел. Брат даже не догадывался, что с ними в квартире живет третий человек. Лиде было сложно привыкнуть к мысли, кто она такая. Но потом, как детали мозаики, начали складываться разные события из ее жизни в целостную картину. Игры со светом, ветер, пропажа вещей… Она припомнила, что тетя несколько раз обронила, говоря про их маму, что та «была с приветом». Да взять хотя бы то, что Лида обращалась к Мечиславу, считая его домовым на полном серьезе до того, как узнала, кто он.
Спустя три дня Лида, едва открыв дверь в квартиру, позвала:
– Мечислав, ты тут?
Он сразу же появился. Вид у него был мрачный и суровый, он как будто боялся подвоха. Неудивительно, раз его невеста сотворила с ним такое – откуда возьмется доверие к другим людям, тем более потомкам ведьмы?
– Привет, – улыбнулась Лида. – Я хочу помочь тебе. Никто не заслуживает такой жизни.
– Она считала, что я предал ее, отказавшись от нашей любви.
– И я могу это понять. Но ее уже давно нет, а ты страдаешь. Поэтому я помогу.
– Спасибо, – выдохнул Мечислав, и Лида увидела, как его плечи расслабились. Он покорно склонил голову, закрывая глаза.
– Начнем с поиска бабушкиного гримуара. Новость плохая – мы с братом выбросили из квартиры весь хлам. Новость хорошая – никакой тетради с заклинаниями там точно не было. Я бы запомнила. Ты знаешь, как он выглядит?
– Я несколько раз видел, как она в него записывает что-то. Но когда она жила здесь, он хранился в ее столе под замком. А потом я потерял его след.
– Но тогда она могла забрать его с собой, когда переезжала! – в ужасе воскликнула Лида.
– Нет. Он здесь.
– Откуда ты знаешь?
– Во-первых, книга заклинаний не может покинуть дома ведьмы. А во-вторых, Лидия уезжала второпях. Кажется, я окончательно замучил ее. Но отпускать меня она не захотела или не смогла. Потом, навещая своих родителей, она больше ничего не вывозила из квартиры.
– Но вдруг ты просто этого не видел?
– Не может быть такого. Когда Лида была здесь, я глаз с нее не спускал. Она это сделала со мной, она и должна была любоваться плодами рук своих.
– Так… – Лида задумалась. – Мы с Гришей не разбирали старые антресоли. Они были заклеены обоями, и мы даже не стали туда забираться. Это единственный шанс…
Когда Гриша вернулся домой, то застал сестру в пыли и мусоре, который был разбросан по всей гостиной.
– Что случилось?
– Я решила разобрать антресоль.
– Зачем? Там один хлам, да она и закрыта была.
– Вот именно поэтому. Вдруг там заведутся мыши?
– Вот уж вряд ли, тогда они были бы на кухне. Помощь нужна? – Гриша сел по-турецки рядом с сестрой, копируя ее позу.
– Нет, я справлюсь.
Брат еще какое-то время понаблюдал за Лидой.
– Выглядит так, словно ты ищешь что-то конкретное, – заметил он.
– Да нет! Просто разбираю реликвии нашей семьи.
– Ну ладно. Не буду мешать.
Гриша занялся своими делами, но время от времени поглядывал на сестру. В последние дни та стала еще более странной. Вот сейчас, например, как будто шепотом разговаривала с кем-то. Сидя на полу, она поворачивала голову, чуть наклоняя ее и как будто что-то произносила, потом или кивала, или пожимала плечами, или продолжала рыться в вещах. Гриша вспомнил молчаливость Лиды в последние вечера. Она как будто о чем-то глубоко задумалась, было сложно вытащить ее из мыслей. Может, у нее появился парень и поэтому она такая? Гриша знал правила: не лезть в личную жизнь, пока не попросят. Но Лида была его второй половиной, они были неразлучны и любили друг друга. Тетя не раз поражалась тому, какие они неправильные двойняшки – не дерутся, не тянут внимание каждый на себя. Гриша с детства взял роль старшего брата, защитника и ради сестры был готов на все. Больше всего на свете он хотел, чтобы та была счастлива и не стыдилась того, что немного отличается от других.
В этот миг она внезапно рассмеялась, но брат не рискнул спрашивать, что стало причиной. Он боялся услышать ответ.
А Лида тем временем рылась и рылась в забытых вещах, книгах, которые едва не разваливались в руках, тетрадях с записями, сушеных травах, отрезах ткани; нашлись здесь даже какие-то фигурки и золоченые подсвечники, вызвавшие у Лиды прямо-таки детский восторг.
– Ух ты! – протянула она, перекладывая подсвечник из одной руки в другую и рассматривая его со всех сторон.
– Нравится наследие предков? – спросил Мечислав.
– Невероятная красота!
– Не отвлекайся, нам нужна книга.
– Да-да, ищу, – Лида вернулась к коробкам.
Надежда оставляла ее. Время было позднее, она перерыла уже столько всякой всячины, но книги не было. Лида зевнула.
– Все, я спать.
Мечислав посмотрел на нее с нескрываемым разочарованием.
– Прости, но я всего лишь человек, и мне нужен сон.
– Лид, ты что-то сказала? – крикнул брат из комнаты.
– Ничего, спать иду, – ответила она и тише сказала, обращаясь к Мечиславу: – Скоро брат будет думать, что я сумасшедшая.
– Прости, – сказал он и исчез.
«Даже не попрощался», – разочарованно подумала она.
Спустя полчаса Лида в пижаме устроилась в кровати, прихватив учебник, чтобы почитать немного на сон грядущий. Но не успела она закончить и страницу, как легкий ветер возвестил ее о госте.
Мечислав стоял посреди комнаты и выглядел немного смущенным.
– Извини за вторжение, – начал он.
– Все в порядке, – шепотом ответила она, чтобы не услышал брат.
– Можем мы поговорить немного? Я жил один так долго…
– Наверно, тебе было ужасно одиноко.
– Мне казалось, я привык. Но появились вы… и я… – он опустил взгляд. – Я теперь не хочу оставаться один.
– Ох, Мечислав… – Лида потянулась к нему рукой, совершенно забыв, что не сможет прикоснуться. – Иди сюда. Садись, – она похлопала по краю своей постели. Когда Мечислав устроился напротив нее, девушка спросила: – О чем ты хочешь поговорить?
– Расскажи, что происходит снаружи. Вы с братом не смотрите телевизор, не читаете газет и радио не слушаете – я уже больше двадцати лет оторван от мира.
Лида кивнула и принялась шепотом рассказывать о том, какой Москва стала сейчас, что стало со страной после распада Советского Союза, о том, как многолюдно в метро и какие цены в супермаркетах. Обо всем, что приходило ей в голову. Мечислав задавал уточняющие вопросы, временами сильно удивляясь тому, как все изменилось с тех пор, как он был нормальным человеком.
Они проговорили до поздней ночи. Лида сама не заметила, как уснула. А Мечислав, не услышав ответной реплики, увидел, что глаза девушки сомкнулись.
– Лида? – позвал он тихонько. Но та не отозвалась. Мечислав вздохнул и какое-то время еще посидел возле нее. В окно падал свет от фонаря, украшая комнату причудливыми тенями. Лида была очень похожа на свою прабабушку. Так сильно, что, когда Мечислав увидел ее в первый раз, его призрачное сердце сжалось от тоски, а потом забилось с удвоенной силой. Он вспомнил боль, гнев и разочарование, затосковал с новой силой по той жизни, что у него была и что могла бы быть. Ему потребовалось какое-то время, чтобы осознать: эта девушка – его шанс на спасение. Возможно, он никогда не вернется в Курляндию, которая давно уже называлась Латвией, и наверняка ему придется трудно в этом мире, но после долгих десятилетий забвения это все казалось таким незначительным. Ему просто хотелось снова быть человеком. В конце концов, жизнь – это самая важная ценность, что есть у человека.
Лида едва сумела наутро открыть глаза. Какое-то время она лежала в кровати, вспоминая разговор с Мечиславом. Да, тот отстал от мира на восемьдесят лет, но он был умен, образован и начитан. Не только ему, как она надеялась, было интересно с ней разговаривать, но и наоборот. Лида все еще пыталась переваривать навалившуюся на нее информацию.
– Ты сегодня какая-то бледная, – заметил Гриша, когда они столкнулись в кухне.
– Да… что-то голова разболелась.
– Может, тогда тебе лучше сегодня побыть дома?
Лида,
