– Мне неудобно это говорить, – подала голос Эмма, – но это так трогательно.
– Ты еще розовую пачку на нее нацепи, – фыркнул Харон. – Это по-прежнему машина для убийства.
Мы принялись решать, как нам попасть в дом Бентама и сохранить жизнь пустóте.
– Я могла бы закрыть эту рану у нее на шее, – произнесла Эмма, показывая уже начавшую светиться ладонь.
– Слишком рискованно, – покачал головой я. – Боль может вывести ее из-под моего контроля.
– Ей может помочь целительница Бентама, – вмешался Харон. – Главное – поскорее ее к ней доставить.
Моей первой мыслью было добежать до места назначения по крышам. Если бы пустóта не была так ослаблена, она без труда подняла бы нас наверх по стене дома. Но в настоящий момент я сомневался, что она сможет хотя бы идти. Поэтому я предложил смыть с нее краску, чтобы, кроме меня, ее больше никто не видел.
– О нет, сэр, ни в коем случае, – ожесточенно затряс головой Харон. – Я этой твари не доверяю. Я должен ее видеть.
– Я ее полностью контролирую, – оскорбленно напомнил ему я.
– Пока что, – возразил Харон.
– Я согласна с Хароном, – кивнула Эмма. – Ты великолепно справляешься со своей задачей, но что будет, если ты выйдешь в другую комнату или уснешь?
– Зачем мне выходить из комнаты?
– Например, чтобы облегчиться, – хмыкнул Харон. – Или ты планируешь посещать туалет вместе со своей ручной пустóтой?
– Э-э-э, – задумался я. – Возможно, я что-нибудь придумаю.
– Краску никто смывать не будет, – поставил точку в споре Харон.
– Отлично, – раздраженно отозвался я. – Так что же нам делать?
Совсем рядом хлопнула дверь, и в переулок вылетело целое облако пара. Какой-то мужчина вышел на улицу, толкая перед собой тачку. Прежде чем вернуться, он оставил тачку у стены.
Я понял, что дверь ведет в прачечную, и подбежал, чтобы взглянуть на тачку, которая оказалась наполненной грязным бельем. Она была достаточно вместительной, чтобы в ней смог расположиться некрупный человек – или свернувшаяся клубочком пустóта.
Вынужден признаться – я эту тачку украл. Выгрузив содержимое, я заставил пустóту забраться внутрь и прикрыл ее все тем же бельем. Сверху мы посадили медвежат и, никем не замеченные, покатили тачку по улице.
Глава шестая
Когда мы подошли к дому, уже почти стемнело. Ним поспешил впустить нас в вестибюль, где нас в тревоге ожидал Бентам. Он не стал утруждать себя приветствиями, а, уставившись на тачку с бельем, поинтересовался, зачем мы привезли мрачей и где, собственно, пустóта.
– Она здесь, – успокоил его я, снимая медвежат и начиная вынимать белье.
Бентам наблюдал за происходящим, держась поодаль. Верхние простыни были белыми, но чем глубже, тем больше крови на них было, на самом дне оказался черный влажный кокон. Я сдернул последнюю, и нашему взгляду предстало маленькое сморщенное существо, скрутившееся в тугой комок. Трудно было поверить, что это создание некогда внушало мне смертельный ужас.
Бентам подошел ближе.
– Боже мой, – произнес он, глядя на окровавленные простыни. – Что они с ней сделали?
– Вообще-то, это сделал я, – произнес я. – Но у меня не было выхода.
– Она собиралась откусить Джейкобу голову, – пояснила Эмма.
– Я надеюсь, ты ее не убил? – вздохнул Бентам. – Мертвая пустóта нам ни к чему.
– Не думаю, – ответил я и велел пустóте открыть глаза.
Она медленно повиновалась. Она все еще была жива, но очень ослабела.
– Но она в любую минуту может умереть, – добавил я.
– В таком случае нельзя терять ни секунды, – заторопился Бентам. – Необходимо немедленно послать за моей целительницей и надеяться, что на пустóты ее пыль тоже действует.
Привести целительницу поручили Ниму, и тот тут же убежал. В ожидании его возвращения Бентам провел нас на кухню и предложил подкрепиться печеньем и консервированными фруктами. Но мы с Эммой так перенервничали, что есть нам совершенно не хотелось. Мы из вежливости приняли угощение, внимательно слушая рассказ Бентама обо всем, что произошло в наше отсутствие.
– Так что все готово, – в заключение произнес он. – Остается только подключить к машине пустóту.
– Вы уверены, что это сработает? – поинтересовалась Эмма.
– Насколько можно быть уверенным в чем-то, что еще ни разу не проверяли, – ответил он.
– Это ей повредит? – спросил я.
Я испытывал странное желание защитить пустóту от излишних страданий, хотя бы потому, что мне стоило таких трудов ее спасти.
– Разумеется, нет, – отмахнулся от моего вопроса Бентам.
Пришла целительница, и при виде ее я едва сдержал возглас изумления. Меня удивила не ее внешность, хотя она, несомненно, выглядела очень необычно. Просто я ощутил абсолютную уверенность в том, что уже где-то ее видел, хотя и не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах это произошло. Точно так же я не понимал, как мог забыть встречу с таким удивительным человеком.
Все ее тело скрывалось под огромным количеством ткани – шали, шарфы, платье и необъятной ширины юбка. Из-под всего этого виднелись лишь ее левый глаз и кисть левой руки, которую сжимал молодой человек с коричневой кожей и большими блестящими глазами, одетый в щегольскую шелковую сорочку и широкополую шляпу. Он вел женщину так осторожно, как будто она была слепой или немощной. Впрочем, у нее, похоже, не было правой руки.
– Меня зовут Рейналдо, – с грассирующим французским акцентом произнес молодой человек. – Это Матушка Пыль, и я говорю от ее лица.
Матушка Пыль наклонилась к Рейналдо и что-то прошептала ему на ухо. Рейналдо посмотрел на меня и произнес:
– Она надеется, что тебе уже лучше.
Только тут я понял, где ее видел – в моих снах или в том, что я принимал за сны, выздоравливая от своих ран.
– Да, гораздо лучше, – растерянно пробормотал я.
Бентам поспешил перейти к делу.
– Ты сможешь исцелить вот это? – произнес он, подводя Рейналдо и Матушку Пыль к тачке. – Это пустóта, видимая нам только в тех местах, где ее кожа испачкана краской.
– Она может исцелить любое существо, в груди которого бьется сердце, – ответил Рейналдо.
– В таком случае займитесь этим существом, – попросил Бентам. – Нам очень важно сохранить ему жизнь.
Матушка Пыль принялась отдавать распоряжения, которые для нас озвучивал Рейналдо. Вначале она приказала вытащить пустóту из тачки, и мы с Эммой вытряхнули ее на пол. Затем нам было велено поместить ее в раковину, и Эмма с Хароном помогли мне поднять ее и положить в узкую и глубокую кухонную мойку. Мы промыли ее раны водой из крана, стараясь по возможности не смывать белую краску. Затем Рейналдо попросил меня указать все ее повреждения, которые тут же осматривала Матушка Пыль.
– Слушай, Марион, – совершенно по-свойски обратился к целительнице Бентам. – Тебе незачем залечивать все ее порезы и ушибы. Перед нами не стоит задача полностью поправить ее здоровье. Она всего лишь нужна нам живой. Ты поняла?
– Да, разумеется, – отмахнулся от него Рейналдо. – Мы свое дело знаем.
Бентам фыркнул и повернулся к ним спиной, всем своим видом демонстрируя недовольство.
– Сейчас она начнет выпускать пыль, – произнес Рейналдо. – Отойдите подальше и постарайтесь ее не вдохнуть, если не хотите мгновенно уснуть.
Мы попятились. Рейналдо прикрыл рот и нос респиратором и развязал шаль, окутывавшую остатки правой руки целительницы. Культя была не более нескольких дюймов в длину и оканчивалась гораздо выше того, что некогда было ее локтем.
Левой рукой Матушка Пыль принялась массировать конец культи, и из нее посыпался мелкий белый порошок, образовавший целое пыльное облако. Рейналдо затаил дыхание и начал причесывать это облако пальцами, собирая порошок в пригоршню. Мы, как зачарованные, наблюдали за происходящим. Наконец, он собрал приблизительно унцию этого странного вещества, а культя Матушки Пыли соответствующим образом уменьшилась.
