— Ладно, мы с отцом встретим тебя в Пулково. Во сколько рейс?
— В восемь. Не волнуйся, мам, по прогнозам, к вечеру ожидается прекращение метели. Послушай, я тебе еще не все сказал, — с осторожностью начал Андрей, зная о ревнивом характере матери, — я буду не один.
— А с кем? — Антонина напряженно ожидала ответа.
— С девушкой. Ты ведь не против, мам? — жизнерадостная скороговорка сына не дала ей опомниться: — Я так Миле и сказал: мама у меня классная, самая лучшая!
Не в силах устоять перед комплиментами своего Андрюшеньки, Антонина растаяла.
— Хорошо, сынок, с девушкой так с девушкой!
Женщина отошла от телефона.
— Значит, Мила! — озабоченно произнесла она. — Посмотрим, что за Мила! Не бабушкина ли протеже? А если не бабушкина, то избавиться от нее не составит труда!
Придя к столь утешительному выводу, счастливая мать занялась предпраздничной подготовкой.
Как она и предполагала, самолет в назначенное время не приземлился. Сделав круг над Пулково, он возвратился назад, в Москву. И только в пять утра следующего дня взволнованные родители увидели осунувшегося от бессонной ночи Андрея, а рядом с ним миниатюрную девушку, необычайно хорошенькую.
— Ну, наконец-то! — радостно выдохнула Антонина и устремилась к сыну. Девушка скромно отошла в сторону и, с приветливой улыбкой наблюдая за материнскими объятиями, ожидала своей очереди.
— Мам, пап, познакомьтесь, Мила!
— Очень приятно, Мила, — проворковал отец, очарованный красивой блондинкой. — А я Григорий Васильевич.
Антонина метнула на мужа уничтожающий взгляд. «Уже растаял, бабник!» — возмущенно подумала она и делано улыбнулась девушке:
— Антонина Павловна.
— Андрей мне столько рассказывал о вас! — Мила явно пыталась понравиться матери, но чем сильнее она старалась, тем больше каменело лицо Антонины.
— И о чем же он рассказывал?
— О том, какие у вас с ним доверительные отношения, какая дружная семья…
— Да, мы очень близки с сыном, — многозначительно произнесла Антонина и долгим взглядом посмотрела на Андрея.
Мила сильно смутилась и замолчала.
Пытаясь замять возникшую неловкость, Григорий Васильевич пошутил:
— Милочка, смотрю я на вас, прямо настоящая Снегурочка!
— Тогда я кто, пап? — подхватил сын.
— А ты — дед Мороз! — рассмеялся отец, а следом за ним и остальные.
Напряжение немного отпустило, хотя начало вряд ли можно было назвать удачным. Короткий новогодний праздник, который Мила так любила, показался ей на этот раз бесконечным. Девушка облегченно вздохнула, лишь оказавшись в салоне самолета.
— Ты не обижайся на маму, — попросил Андрей. — Она на самом деле очень хорошая. Не знаю, что на нее нашло! Наверно, к тебе приревновала! — виновато улыбнулся парень. Увидев грустные глаза, полные слез, он поспешил обнять расстроенную Милу. — Что ты, малыш, не переживай!
— Я не понравилась твоей маме, я знаю! — убежденно ответила девушка и, в подтверждение своих слов, закивала головой.
— Милочка, обещаю поговорить с ней! Она обязательно поймет, ведь мы любим друг друга!
— Нет, прошу, не нужно ни о чем говорить! Будет еще хуже. Антонина Павловна подумает, я жаловалась! — Мила умоляюще посмотрела на нахмурившегося Андрея.
— Ничего она не подумает! Не бойся! Проблема моя, и я сам должен ее решить!
— Ты на меня обиделся?
— Глупенькая! Просто мне впервые стало стыдно за маму!
— Зачем ты так, она же тебя любит!
— Любит, — задумчиво повторил Андрей.
Через час самолет пошел на посадку.
Стюардесса, обходя салон, остановилась напротив их кресел.
— Пристегните ремни!
Андрей взглянул на заснувшую Милу.
— Просыпайтесь, приземляемся! — громко обратилась к ней бортпроводница.
— Сейчас разбужу! Соня, просыпайся! — Андрей ласково затормошил девушку, но результат остался прежним.
— Мила, Мила, очнись! — Только сейчас, он обратил внимание на мертвенную бледность ее лица.
— Я скоро вернусь! — стюардесса поспешно направилась к кабине пилотов и возвратилась с нашатырем.
— Вот, дайте понюхать!
Мила поморщилась от резкого запаха и открыла глаза.
— Ты что?! — она непонимающе взглянула на Андрея.
— Слава богу, очнулась! Как же вы сильно нас напугали! — улыбнулась бортпроводница.
— Извините!
— За что же извиняться? А сейчас как самочувствие?
— Вроде нормально. — Мила пожала плечами. — Только слабость.
— Естественно, обморок все-таки! — посочувствовала девушка. — Вы обязательно покажитесь врачу!
— Хорошо.
Во время разговора Андрей держал Милину руку в своей и не сводил с любимой страдальческих глаз.
— Напугала? Бедный мальчик! Со мной все в порядке, честное слово! — она постаралась вложить в свой голос больше оптимизма.
— Скажи, действительно ничего не болит?
— Да ничего, если не считать головы. Раскалывается! — Мила прижала ладони к вискам.
— Я куплю тебе обезболивающее в аэропорту, и завтра никакой работы! Сразу в поликлинику!
— Конечно.
— Без обмана?
— Обещаю!
— А то я знаю, как ты любишь лечиться! — укоризненно произнес Андрей и обнял девушку.
На следующий день Мила, отсидев длинную очередь, попала на прием к участковому терапевту, усталой женщине неопределенного возраста. Дав кучу направлений, врач протянула девушке больничный лист.
— Передохните, успокойтесь. Вполне возможно, потеря сознания спровоцирована резким изменением давления, такое случается во время полетов. Тем более вы склонны к гипотонии. [76]Надеюсь, ваш обморок всего лишь неприятная случайность. Я выписала легкое успокоительное и прекрасный витаминный комплекс.
— Доктор, у меня через неделю практика.
— Думаю, скоро вы сможете приступить к занятиям.
Заканчивалась вторая неделя Милиного пребывания в школе.
Записав на доске домашнее задание, она обратилась к ученикам:
— Не забудьте принести на следующий урок чистые тетради.
Прозвенел звонок на перемену. Воздух в классе сделался тяжелым и горячим. Девушка торопливо распахнула окно и схватилась за горло. «Неужели опять?» — успело мелькнуть в голове, прежде чем Мила потеряла сознание.
«Больничный запах невозможно перепутать ни с каким другим» — эта мысль заставила ее испуганно открыть глаза.
— Очнулась, девонька! — обрадовалась сухонькая старушка. — Надо сказать сестричке, что ты пришла в себя. — Бабуля зашаркала растоптанными тапками по линолеуму.
