Загорелся зеленый. Каррас рванул с ходу, быстро свернул на мост и лишь затем украдкой взглянул в зеркальце. Заметили? Не похоже. Что свело их вместе? Случайность или… Риган? Риган и… “А, к черту, выбросить все из головы! И так слишком много всего сразу!”
Каррас остановил машину у входа в больничный корпус, вышел и поднялся по лестнице на этаж, где находились кабинеты доктора Кляйна. Сам врач в этот момент был занят, но сестра очень быстро принесла график электроэнцефалограммы, и через минуту священник уже стоял в кабинете, быстро пропуская меж пальцев тонкую струйку бумажной ленты.
Вбежал Кляйн и на какое-то мгновение замер в изумлении, уставившись на одежду посетителя.
— Доктор Каррас?
— Да, добрый день.
Они пожали друг другу руки.
— Я — Кляйн. Какие дела у девочки?
— Определенный прогресс наметился.
— Рад слышать.
Каррас снова взглянул на ленту; терапевт подошел к нему, стал рядом и тоже начал рассматривать график, ногтем прослеживая ход волны.
— Видите? Идеальная кривая. Ни малейшего отклонения.
— Вижу, — хмуро кивнул священник. — Это как раз и странно.
— Странно?
— Для истерической больной — очень.
— Я вас не понимаю.
— Видите ли, факт этот, не слишком широко известен, но Итека в Бельгии обнаружил, что у истерических больных на ЭЭГ наблюдаются характерные флуктуации — незначительные, но всегда одинаковые. Я их ищу и не нахожу.
— Вот как, — хмыкнул Кляйн неопределенно.
Каррас стрельнул в него взглядом.
— Когда вы снимали ЭЭГ, девочка была уже больна?
— Да… да, она была определенно не в себе.
— В таком случае, разве не удивительно, что мозг ее выдал столь идеальную кривую? Даже для совершенно здорового человека мелкие отклонения считаются нормой, а уж у девочки в таком состоянии… Должно же это было проявиться здесь хоть как-то! Если, конечно…
Открылась дверь, заглянула медсестра.
— Доктор, миссис Симмонс ожидает вас с большим нетерпением.
— Да-да, иду. — У порога Кляйн остановился. — Сплошная истерия повсюду, — заметил он сухо. — Прошу прощения. Должен бежать.
Закончив работать с графиком, Каррас свернул ленту, перевязал ее и вернул медсестре за стойкой. “Это уже кое-что! Серьезный довод для епископа… Довод против истерии.”
Остановившись у дорожного знака на углу 36-й улицы и Проспект-стрит, Каррас вновь увидел Киндермана. Тот сидел за рулем своего автомобиля, высунув локоть из окошка и глядя прямо перед собой. Вывернув руль резко вправо, иезуит объехал здание резиденции, быстро нашел свободное место у тротуара, вышел и, обогнув угол, как ни в чем не бывало направился к дверям. “…Что, уже следит за домом?.. Призрак Дэннингса: прямо-таки следует по пятам! Неужели и Киндерман пришел к выводу, что Риган…”
“Спокойно. Без торопливости. Полное спокойствие.”
Он подошел к машине и просунул голову в окошко.
— Приветствую вас, лейтенант.
Детектив резко обернулся и сделал удивленный вид.
— Отец Каррас?
“Сфальшивил ведь!..” — Каррас почувствовал вдруг, что ладони у него стали влажными и холодными. “Повеселей! Не выдавать волнения… Повеселей!”
— Считайте, вы уже оштрафованы. В будни, с четырех до шести стоянка в этом месте запрещена.
— Ну, это нам не страшно, — прозудел Киндерман с присвистом. — Тут в Округе у нас что ни “коп”, то католик. Или новообращенный, на худой конец.
— Как ваши делишки?
— Сказать по правде, отец Каррас, так себе. А ваши?
— Жаловаться не приходится. Дело-то свое раскрыли?
— Какое еще дело?
— Режиссерское.
— А, не спрашивайте, — отмахнулся детектив. — Слушайте, какие у вас планы на вечер? Дел особых нет? У меня контрамарки в “Крест”. А там сегодня “Отелло”.
— Кто в главных ролях?
— Молли Пайкон — Дездемона, Лео Фукс — Отелло. Вы счастливы? Бесплатно же, вы, отец Марлон Привередливый! И потом, сам Уильям Ф. Шекспир. Какая разница, кто там играет? Ну как, идем?
— Пожалуй, я пас. Дел по горло.
— Да и по вас, кстати, заметно. Выглядите вы, святой отец, просто отвратительно. По ночам, что ли, стали работать?
— Да я, в общем-то, всегда так и выгляжу.
— Сегодня — еще хуже, чем всегда. Ну же, соглашайтесь. Отвлечетесь хотя бы ненадолго. Да и какое удовольствие!
Каррас решил рискнуть.
— Вы уверены, что там “Отелло”? — Он пристально взглянул лейтенанту в глаза. — Я, например, готов поспорить, что в “Кресте” сегодня — фильм с участием Крис Мак-Нил!
— Нет же, точно “Отелло”.
— А кстати, здесь вы какими судьбами?
— Все из-за вас. Специально и заехал, чтобы пригласить в кино.
— Ну да. Приехать, конечно, куда легче, чем набрать номер.
Детектив поднял брови с чуть наигранным удивлением.
— Так у вас же занято было! — сипло прошептал он и воздел руки к небу.
Иезуит не спускал с него холодного взгляда.
— В чем дело? — через секунду спросил Киндерман. Вместо ответа Каррас вытянул руку, приподнял ему веко и осмотрел глаз.
— Вас нужно спросить. Выглядите вы отвратительно. Не слечь бы вам с приступом мифомании.
— Это еще что такое? — спросил тот, когда Каррас убрал руку. — Серьезная угроза для здоровья?
— Во всяком случае, не смертельная.
— И все-таки? Говорите же, не действуйте на нервы.
— Все равно потом прочтете в справочниках.
— Слушайте, не задирайте вы так нос. Научитесь же, наконец, кесарево отдавать кесарю, хотя бы местному. Не забывайте, я тут власть: могу и наказать.
— За что же?
— За то, что — психиатр, а беспокоите почем зря ближнего своего. Да и масонская ваша ложа за это мне только спасибо скажет. Как же вы им надоели, святой отец. Серьезно, вы у них — просто бельмо на глазу. Ну кому, скажите, нужен священник в белых тапочках?
Каррас выдавил из себя подобие улыбки.
— Всего хорошего. Пора мне. — На прощание он хлопнул по стеклу и медленно направился к дверям.
— Святой отец, вам непременно нужно проконсультироваться у психиатра! — Некоторое время Киндерман глядел ему вслед почти ласково, потом вдруг в глазах его мелькнуло беспокойство. Бросив последний взгляд на резиденцию, он включил зажигание и тронулся с места, затем посигналил иезуиту, нагнав его почти уже у входа.
Каррас махнул в ответ, проводил глазами автомобиль, свернувший наконец на 36-ю улицу и остановился в задумчивости на тротуаре. Могла ли она сделать такое? Могла ли Риган так страшно расправиться с Бэрком Дэннингсом?
Он поднял взгляд на широкое окно детской спальни. “Бог мой, что поселилось в этом доме?” И сколько дней пройдет, прежде чем Киндерман не потребует, наконец, чтобы ему показали девочку? И не столкнется лицом к лицу с живой физиономией Дэннингса? И не отправит Риган “куда следует”?
