лежала на узкой кровати, укрытая шкурами, хотя было очень жарко. Или просто у меня поднялась температура? Сильная слабость не давала пошевелиться, но пить хотелось все больше и больше. Я заставила себя приподняться на локтях.
На сундуке у кровати красовался изысканный столик – золото поверх красного дерева – и на нем, ровно посередине, возвышалась широкая деревянная чаша, тоже покрытая узорами – синими треугольниками. В чаше было что-то белое, к чему я долго принюхивалась, но все же решилась выпить. На вкус напоминало сильно перебродивший кефир. Позже мне объяснили, что это арык – здесь, в степи, его пьют даже чаще, чем воду.
Я опустилась обратно на кровать и заставила себя осмотреться. Шатер был слишком большим и пустым. В дальнем его конце возвышался еще один сундук, на котором стоял столик для письма со всем необходимым: тушь, кисти, камень для растирки, бумага. Я снова нехорошо вспомнила Рен с его «пиши, мне нравится тебя читать». Что, здесь кому-то мои записки тоже по душе?
Пол был укрыт шкурами, я оценила его пушистость, когда все-таки заставила себя встать и утонула босыми ногами в меху. Было хорошо и уютно, еще бы голова не кружилась так сильно, а в ушах не шумело…
Я была ужасно грязная, и мне срочно требовалась ванна. Правда, ее в шатре не наблюдалось, как и свежей одежды, а мой роскошный наряд, подаренный госпожой Югэи, уже несколько поблек.
Избавившись от самых ярких слоев одежды, я почувствовала себя чуть-чуть лучше. Шаровары все равно были слишком широкими и мокрыми от пота, сильно мешали ходьбе, но ничего не сделаешь. Во дворце меня бы назвали неодетой – всего-то нижняя рубаха и два халата поверх, но мне было плевать.
Хуже всего то, что у меня не было оружия. Ни шпильки, ни кинжала, ни даже яда. И в шатре не нашлось ничего, чем я могла бы защититься. Разве что чашкой по голове ударить, но она легкая и наверняка просто расколется. Это настораживало. Зачем кому-то укладывать принца в роскошный шатер и оставлять совершенно одного? И где, черт возьми, Ли?
В ушах по-прежнему шумело, но я очень скоро поняла: это не кровь и не пульс, это снаружи шатра кто-то что-то празднует. Причем на иностранном, принц не знал этот язык. Куда меня на этот раз занесло?
В шатре царил приятный полумрак, поэтому, когда я выбралась наружу, точнее, когда нашла выход, потому что его как-то хитро замаскировали местные мастера своими треугольниками, меня ослепило солнце. У выхода стояли стражники, которые покосились на меня, но путь преграждать не стали. Да и я пока никуда не спешила. Меня ошеломили гул голосов, палящее солнце и остро пахнущий травами ветер. Да, это не дворец с его тщательно выверенными душистыми запахами цветов и соловьями в клетках.
Где-то высоко в небе парил орел. Я посмотрела на него, приставив ладонь козырьком. Свежий ветер гнал облака и дергал меня за волосы, длинные и спутанные. Пожалуй, на принца я сейчас была похожа меньше всего. Скорее уж на бродягу.
Вокруг, как огромные грибы, возвышались шатры – целый лабиринт или даже город. Снаружи они были серыми, пыльными, ничего примечательного, и стояли довольно близко друг к другу, но не настолько, чтобы не нашлось места для площадки. Огораживать ее не стали, если не считать стену из зрителей, только щедро посыпали песком. И там сейчас дрались двое. Из-за чужих спин я не могла разглядеть, кто это, да и не очень-то желала, но возвращаться в шатер хотелось еще меньше, поэтому я вошла в людское море. Расступались неохотно, зато я сумела рассмотреть, что все они воины, одетые очень легко и совсем не по-имперски – кожаные штаны и кожаные куртки (мне бы такие!). И все вооружены. Кто-то только луком, у кого-то имелось копье, но большинство носили по два коротких меча или меч и кинжал. Клинки отличались от тех, к которым я привыкла: намного шире и изгиб лезвия сильнее. А кинжалы вообще напоминали арабские, изогнутые, как полумесяц. Все это я отмечала абсолютно неосознанно, пока пробиралась вперед, а потом вдруг стало совсем не до того. Я все-таки отыскала Ли. Да, он был одним из борцов.
Я каждый раз дурею, когда его вижу. Вокруг все как будто замирает, и вот уже взгляд не отвести от его фигуры, которую я наконец-то имела удовольствие рассмотреть, потому что соперники оказались наполовину раздеты. То есть, кроме кожаных штанов, на них ничего не было.
Дрались они без оружия. Противник Ли был раза в три выше и толще его, наверняка во столько же раз сильнее, но ему это мало помогало, потому что Ли знал кунг-фу. Или как эта фигня называется, которую он сейчас демонстрировал, но даже не подумал научить меня во время тренировок? Что-то изящное, похожее на танец, немного напоминающее боевики, где одним ударом ладони вырубают противника. Ли потребовалось куда больше времени, но его противник – громила с плоским как блюдо лицом – все-таки закачался и медленно опустился сначала на колени, а потом рухнул на песок.
Наступила тишина. Поздравлять Ли не спешили, но он все равно улыбался и победно обводил зрителей взглядом, пока не наткнулся на меня. И эта победная улыбка стала для меня буквально красной тряпкой.
Я понимаю: нелогично, ведь он меня спас, без него я бы уже сдохла от голода или, что вернее, от жажды, но слушать логику не хотелось. Я посмотрела на него, счастливого, и вспомнила, как он так же улыбался Плащам, а на меня ему было плевать. Что с Плащами это почти наверняка был обманный маневр, я в тот момент не думала. А думала о… Ну, о том, как с моей помощью этот мерзавец получил брата целым и невредимым. Хороший расчет: влюби в себя деятельную дуру, и она все устроит. Наверное, это не было правдой, но, повторюсь, в тот момент мне было плевать.
Корень проблемы заключался в другом: я влюбилась по уши, потеряла контроль, а хуже этого для меня и представить сложно. Чтобы другой человек управлял моими чувствами, заставлял сердце замирать от одной лишь улыбки – кошмар! Немедленно прекратить это сумасшествие! Проще, конечно, сдаться и получать удовольствие, но я, к сожалению, не такая. Буду бороться до конца, пусть это хоть сто раз неразумно.
Именно поэтому, когда Ли победил, мысли в моей голове как раз дошли до точки кипения и я выхватила у кого-то из соседей меч, ринувшись на площадку. Очень хотелось
