перебраться в постель. Как обычно.
– Пап.
– М-м-м? – Его глаза распахнулись, взгляд не сразу сфокусировался на карточке, находящейся в метре от его лица. – Что это?
– Пап, в конверте, полученном Томми из колледжа, было такое приглашение? – спросила я.
– В конверте… что? – Он протер глаза и попытался сесть.
Я взмахнула карточкой, привлекая его внимание к блестящей открытке.
– Томми получал что-нибудь подобное? – повторила я.
Папа насупил брови, его сонливость как рукой сняло, а взгляд скользил по строчкам.
– Что… Нет. Томас ничего такого не получал. Только сообщение об отборочных испытаниях, но точно не угрозу. Значит, вот как теперь у них делаются дела? Должно быть, они отстранили от дел все старинные роды. Семейство Хеликсов никогда бы не потерпело подобного. Постой-ка… это? – Отец взял у меня карточку, отвел ее от лица, чтобы лучше видеть. – Здесь указано имя Билли. Этого не может быть. – У него затряслась рука, когда он поднял на меня взгляд, в глазах застыл страх.
– Да. – Я забрала у него помятое приглашение. – Конверт пришел не мне. А Билли.
– Но… – Отец с трудом опустил нижнюю часть кресла, чтобы нормально сесть. – Билли еще учится в средней школе. Он не готов идти в колледж.
Я еле сдержалась, подавив желание смять карточку в руке.
– Знаю. И он никуда не поедет. Папа, что это за место? Это вообще законно? Ты должен мне все рассказать. Мы обязаны придумать, как их остановить.
Отец со вздохом потер висок узловатым пальцем.
– Боже милостивый, неужели это происходит? Только не опять. – Он протянул мне пустой стакан. – Принеси-ка еще эликсира, Уайлд, – тихо попросил он.
Поскольку в наших обстоятельствах денег на виски не хватало, отец был вынужден довольствоваться самогоном, который любил называть «эликсиром». У нас хранились две бутылки: их мне подарили соседи за то, что я изловила волка-одиночку, который терроризировал наш скот. Отец редко его пил, только на Рождество или по особым случаям – или же тогда, когда жизнь и боль становились особо невыносимыми.
– Конечно, пап, – сказала я и сжала зубы, не желая поддаваться отчаянию. Последние несколько лет всеми делами на ферме заправляла я. И пока что у меня неплохо получалось удерживать нашу семью на плаву… во всяком случае, мы еще не потонули. Поэтому я знала, мы обязательно найдем выход из этой ситуации, чего бы нам это ни стоило. Билли не закончит жизнь так, как Томми.
Когда я вошла на кухню, мое внимание привлекло что-то желтое – на кухонном столе меня ждал второй конверт.
– Вот же дрянь… – Я умолкла, и по моей спине пробежал холодок.
Он снова был здесь – тот мужчина с дурацкими бакенбардами. Или кто-то другой. Все это время мы находились дома, занимались своими делами, и никто из нас не заметил постороннего. Будто он какой-то призрак!
– Билли! Сэм! – позвала я. Конечно, было маловероятно, но я все же тешила себя слабой надеждой, что ошибаюсь. Что это они принесли конверт домой из летней школы.
Не дождавшись, пока близнецы откликнутся или выглянут из своих комнат, я рванула к задней двери и распахнула ее настежь. Наверняка тот человек все еще где-то здесь, хотя я не слишком-то надеялась его обнаружить.
Первые сумерки только опускались на раскинувшиеся в стороне от дома поля, но уже плотно окутывали коровник. Густую вечернюю тишину нарушило глухое мычание, гаснущий день вибрировал от стрекота сверчков. Обычно я очень любила это время, но теперь всю его прелесть нарушил незваный гость. Безмятежность этого часа пропитала опасность.
Я включила на крыльце свет и подбежала к краю потрескавшейся бетонной дорожки. Прищурившись, всмотрелась в сгущающуюся темноту и в сумерках сумела разглядеть четкий отпечаток ботинка на влажной земле. Единственный след, как будто он специально оставил его, чтобы сообщить мне о своем присутствии… прежде чем снова исчезнуть.
– Что такое? – Из дома на темный двор выбежала Сэм. Я обернулась к ней: руки уперты в бока, брови удивленно изогнуты. – Что случилось?
Следом за ней показался нахмуренный Билли.
– В чем дело?
Резко развернувшись, я зашагала к ним.
– Вы слышали, чтобы кто-нибудь входил?
Близнецы в замешательстве огляделись по сторонам, дерзкий настрой Сэм быстро испарился.
– Куда? – спросила она, когда я быстро прошла мимо нее. – Ты имеешь в виду, в дом?
Значит нет.
– Закройте дверь, – гаркнула я, из-за тревоги став резче обычного. – И заприте. На все замки.
– Что происходит? – спросил Билли, вбежавший в дом следом за Сэм. Не дожидаясь ответа, он задвинул засов и заблокировал дверную ручку.
– Все повторяется. – Отец неровной походкой приблизился к двери на кухню и, чтобы устоять на ногах, уперся крупным кулаком в дверной косяк. Поспешив к нему на помощь, Сэм скользнула под другую его руку. Он встретился со мной взглядом. – Уайлд, мы не можем его отпустить. Они убьют его. Томас был лучшим в классе: если уж он не справился, то Билли и подавно не сможет.
– Я? – Билли указал на себя. – Что я такого натворил? Клянусь, это был не я!
– Кому-то совесть покоя не дает, – пробормотала Сэм. В ответ брат зыркнул на нее.
– Постой, – вскинула я руку. – Не гони лошадей. Никто Билли никуда не заберет. Сэм, Билли, отправляйтесь в постель.
Билли замотал головой.
– Если дело во мне, я имею полное право…
Я взглядом заставила его замолчать.
– Дело не в тебе. А во мне. А теперь быстро наверх. Оба. Ложитесь спать. Поговорим об этом завтра.
Близнецы не спешили уходить, поскольку, как и я, прекрасно знали, что в этом доме ничего не обсуждается. Я указала пальцем на лестницу.
– Идите сейчас же. Дайте мне поговорить с отцом. Мы все уладим.
Они принялись что-то обиженно ворчать себе под нос, но хватило одного строгого папиного слова, чтобы отправить их наверх. Я дождалась, пока двери их комнат хлопнут, схватила второй желтый конверт и надорвала его. Внутри оказалась пачка бумаг. Пять символов невообразимо ярких цветов, украшающих верх страницы, соответствовали тем подвескам, что лежали в первом конверте. Я просмотрела текст, хотя папа уже пересказал мне его содержимое.
– Это школа для исключительных людей, – невнятно проговорил он. Потянулся и схватился за спинку стула. Я взяла его за руку, ощутив в нем прежнюю, пусть и едва уловимую, силу. Стиснув его ладонь, помогла ему опуститься на стул. Затем продолжила изучать дополнительные пункты, пока он рассказывал дальше: – Лишь привилегированные люди могут учиться там, Уайлд. И эти привилегии касаются не денег, а дара. Магического дара.
Я уставилась на него как баран на новые ворота – в полнейшем недоумении.
– Повтори, что ты сказал?
Но он, похоже, меня не слышал.
– Я тоже,
