– Ты правда хорошо выглядишь, – кивнула она, сжав пальцы на коленях, – просто все это.
– Прошло, – прервала ее я, – все хорошо.
– Ты совсем одна, – просто констатирует она, вытерев нос бумажным платком, что ловко вытащила из сумки, – как дела с поиском бойфренда?
– Тут каждый второй мой потенциальный бойфренд, не видишь, что ли, – положив руки на талию выгибаюсь, насколько могу, – кто ж перед такой красотой устоит? Выбираю, прицениваюсь, – она наконец смеется, а облегченно выдыхаю, – пока мне хорошо одной. Возможно, всегда будет именно так. Это не самая большая проблема в жизни, правда?
– Да, – согласно кивает она, убирая выбившуюся ванильную прядь за ухо, – если тебе так хорошо, то да.
– Отлично. Теперь можем к делу?
Даша согласно кивает, приготовившись внимательно слушать. Ее лицо тут же становится серьезным, в уголках глаз кожа покрывается складками. Она всегда прищуривается, говорит, что так слышно лучше. У каждого свои привычки.
– Хозяина этого дома разыскивает полиция уже много лет, – спокойно начинаю я, меряя шагами комнату, – почему – неизвестно. А вчера наши с тобой друзья навестили местного участкового. Такое впервые и почему-то произошло именно тогда, когда я наладила свою жизнь в поселке.
– Тебе это не понравилось, – не спрашивает, а утверждает Даша, кивнув головой.
– Именно. Я не понимаю, почему они не пришли ко мне. У меня из вероятных вариантов лишь один, и он меня тревожит.
– Думаешь, что хозяин этого дома связан с… – голос Д.аши надламывается, а я киваю, – но он мертв, Сим.
– Ты видела его тело? – сложив руки на груди, я наклоняюсь к ней – Или знаешь того, кто видел?
Даша нервно сглатывает слюну и отворачивается к двери. Почему-то молчание давит на меня. Хочется схватить ее за плечи и хорошенько тряхнуть, но девушка, закусив губу, поворачивается и внимательно вглядывается в мое лицо.
– Сим, – кончик ее языка мелькает между губ, – ты понимаешь, что нездорова?
– Началось, – закатив глаза, я отхожу к плотно занавешенному ок.ну.
– Ему было больше двух тысяч лет, Сим! От него не осталось бы и горсти праха, понимаешь?
– Тогда почему они просто не пришли ко мне? – прошипела. я. – Пошли к участковому. Зачем?
– Ты пьешь свои лекарства? – спокойно спрашивает Даша, а я, зашипев, вцепилась в подоконник. – Сим, успокойся. Я узнаю все, что смогу, но это правда кажется паранойей.
– Этот мудак жив, Даш, – скриплю сквозь зубы, чувствуя, как кровь загорается пламенем, – я его кишками чувствую, понимаешь?
Со вздохом Даша поднимается со стула и достает новенький 11-й айфон.
– Говори имя хозяина дома, запишу себе и пробью.
– Вагнер Сергей Дмитриевич, 1987 года рождения, – зажмурившись, вспоминаю строчку из домовой книги, куда вносили меня после получения «наследства», – место рождения город Дрезден, Германия. Но он русский, в этом сомнений нет.
Звук, что раздается каждый раз, когда ее палец касался экрана, прекратился еще на отчестве. Жду, когда Даша допишет данные, но лишь слышу, как она глубоко втягивает воздух. Повернувшись, разглядываю растерянное лицо подруги, что невидящим взглядом уставилась в телефон. Она не моргает.
– Даша?
– Сим, – девушка кашляет и поднимает глаза, в которых плещется боль, – это наш сотрудник.
– Чего, б… – сглатываю, вспоминая, что обещала себе не материться, – что?
Глава 4
Она молчит слишком громко для моего мозга. Смотрит вниз и ковыряет носком, обтянутым в тонкий чулок, пол. Я вижу Дашкины плотно сомкнутые губы. Внутри все сжимается. Желание выплеснуть огненный кусок пламени изнутри невыносимо. Сгорать заживо, снова и снова, долбясь в чертовой агонии. Я понимаю это выражение. Прекрасно, мать его, понимаю, почему она так себя ведет.
– Он – вампир? – шиплю я сквозь зубы, с трудом удерживаясь на месте.
– Никто не знает наверняка, Сим, – тихо шепчет она, вновь поджимая губы, – но работает он там же, где, – она замолкает, не поднимая взгляд.
– Работала я, – чувствую, как от злости сжимаются кулаки, – да?
Снова предали. Снова. Втянув воздух сквозь зубы, я еле нахожу опору. Сегодня это ненависть. К единственному оставшемуся родному мне человеку. К дяде, чью сестру вместе с мужем убил вампир. Мою мать. Сердце колотится в горле, а перед глазами пляшут пятна.
«Эти твари больше не заслуживают нашего доверия. Мы призваны уничтожать их отныне, Сим».
Полковник, что же ты так. У тебя никого нет кроме меня. Никого.
– Почему ты не сказала мне? – с трудом заставляю себя не кричать.
– Сим, это всего лишь слухи, – подняв на меня взгляд, Даша делает шаг вперед, – его напарник погиб пару месяцев назад при, – Даша закусывает губу, – схожих обстоятельствах.
– То есть напарник точно вампиром не был, – выдаю я, чувствуя, как желудок останавливается где-то в районе кишок и заставляет кожу покрываться липким потом, – анализы? Друзья? Хоть что-нибудь.
Даша нервно облизывает губы, но не отводит взгляд.
– Я сама делала ему этот паспорт, – тяжело вздохнув, Даша расправляет руки по швам и подается вперед, – ты тогда еще работала с нами.
– Значит, документов у него не было, – усмехнувшись, я плотно зажмуриваю глаза, прогоняя призраков прошлого.
– Ты сама говоришь, что его разыскивала полиция, – Даша пожимает плечами, – мы не можем ничего знать наверняка. Но если полковник посчитал нужным, – язык вновь пробегается по покусанным губам, – Сим, он не работает с вампирами.
– Ты сама в это веришь? – приподняв бровь чувствую, как камень внутри леденеет, стоит Даше опустить взгляд. – Ладно. Спасибо за помощь.
– Задание, – продолжает подруга, хотя я больше и не хочу слушать, – не знаю, что там случилось. Но после того, как его напарник погиб, сам он не взял последнее дело у полковника и скрылся. Говорят, что скандал был связан с заданием.
Кивнув, я тянусь к карману халата, выуживаю записку. Злая улыбка сама расползается по моему лицу. Вот и вскроем карты, детка.
– Я приведу его вам, – Даша делает шаг, но я поднимаю руку, продолжая взглядом скользить по листку бумаги, – прости, но тебе придется где-нибудь остановиться в другом месте.
Девушка дергается, словно ей только что влепили пощечину. Черт. Выдохнув, я вновь пытаюсь посмотреть на нее, как и прежде. Она ни в чем не виновата. Робкая улыбка касается ее губ.
– Так нужно, Даш. У меня есть знакомая, Марина. Думаю, она тебя приютит, – облизав губы, запихиваю бумагу в карман, – как думаешь, полковник успеет прислать нужных людей к ночи?
Еще три часа тянулись мучительно только для меня. Дашка рассказывала все подряд. Начиная от того, к кому теперь ходит делать маникюр, заканчивая новой любовницей полковника. Слушая ее вполуха, я поглаживала через карман жгущую пальцы записку.
«Вечером».
Значит, этот дезертир серьезно надумал временно укрываться в своем доме. Моя задача теперь не упустить момент. То и дело поглядывая на часы, я поддакивала Дашке, а та даже не обижалась. Понимала, что сейчас мне, чтобы сосредоточиться, нужно молчать. У нее это работало наоборот. Почесать язык, и мозги шевелятся быстрее. Долго пыталась понять, как мы в принципе смогли подружиться. В итоге сошлись на том, что для моей тишины мне нужно, чтобы кто-то, кому я могу доверять, создавал шум на заднем плане, а ей нужны свободные уши.
Выходить на улицу под восходящее солнце не очень хотелось, но выбираться из дома днем, когда пекло со всей его солнечной отдачей, тем более. Поэтому, быстро скинув халат, я облачилась в первую попавшуюся под руку футболку и,натянув джинсы, бодро похромала к двери. От приступов был один плюс. Мозги на следующий день после транквилизатора почему-то стремились работать быстро. Говорят, что это странно. Но у меня все не как у людей.
Прищурившись на солнце, я наспех закрыла дверь, мысленно перебирая, не успела ли чего-то выключить. Хорошо, что ничего не включала. Дошло до меня, что я с нечищенными зубами и лохматая, словно леший, именно в тот момент, когда, развернувшись на пятках, около ступеней застала сканирующий взгляд баб Клавы. На фоне своей подруги сейчас даже я окрестила бы себя алкашкой. Приложив ладонь ко рту, баб Клава мысленно перебрала первые десять молитв и пару раз прочла «Отче наш». Хотя в деревне говорили, что вообще-то наша святая урожденная католичка.
