«Убей ее!»
Звезды этой ночью казались особенно яркими. Незаметно для себя Гораций заснул прямо на улице.
Рассвет.
Он проснулся от того, что замерз. Чтобы согреться, он стал бегать вокруг грузовика, пока не начал задыхаться. Разгоряченный, он вернулся в фургон и посмотрел на кровать Линды. Жар во всем теле сразу сменился холодом. Она лежала на боку и, не мигая, смотрела на него большими бессмысленными глазами.
Привычки человека обладают непреодолимой силой. Сбитый с толку и растерянный, Майкл протянул руку в ответ. Мужчина в сером костюме, продолжая улыбаться, сделал шаг вперед, и его ладонь проскользнула сквозь пальцы Майкла, как будто те были не более материальны, чем солнечный свет, льющийся из окон. «Сейчас он столкнется с тележкой», — подумал Майкл, отступив. — «Он что, не видит?». Еще шаг незнакомца, и он прошел сквозь металлическую тележку, оказавшись у Майкла за спиной. Выпучив от удивления глаза, Майкл обернулся. Всего в шаге позади него стоял еще один человек. На нем была белая рубашка с небрежно расстегнутым воротником. Закрепленный на кармане бейдж задорно сверкнул. «Том Бутман», — прочитал Майкл.
— Хэлло, мистер Макрой, — звонко произнес Том Бутман, и мужчины пожали друг другу руки.
Вся сцена заняла не больше десяти секунд. Обменявшись рукопожатием, парочка направилась в сторону одного из коридоров.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Майкл.
Анна выглядела потрясенной.
— Нет. Майкл, мы сошли с ума?
— Не думаю. У сумасшедших, по-моему, не бывает одинаковых галлюцинаций.
Справа от них за небольшой стойкой сидел человек в форме секьюрити. Майкл решительно направился к нему.
— Вы не могли бы мне помочь? — спросил он.
Охранник не прореагировал. Он нажал кнопку на своем пульте и, упершись локтями в стол, стал смотреть в один из мониторов.
— Эй, мистер! Вы слышите меня?
И снова не последовало никакой реакции. Майкл перегнулся через стойку и вытянул руку, пытаясь дотронуться до охранника. Его пальцы коснулись смуглой кожи и, не встретив сопротивления, погрузились внутрь черепной коробки. Майкл отшатнулся. Человек за стойкой рассеянно провел по волосам.
Подошла Анна.
— Ну, как?
— Он меня не видит. Я пытался дотронуться до него, но ничего не вышло.
— Майкл, а он настоящий?
Оба вновь посмотрели на охранника. Они не знали, что хотели увидеть, и не увидели ничего. Охранник не мерцал, сквозь него не было видно предметов, а, когда он откинулся на спинку кресла, оно вполне отчетливо скрипнуло.
— Черт возьми!
Они словно попали в чей-то дурной сон. Появление людей, событие, на которые они уже не надеялись, оказалось миражом. И этот мираж причинял боль даже большую, чем безжизненные пейзажи пустыни с подстерегающими там язвами. Чувство, которое навалилось на них, очень смахивало на отчаяние.
Растерянные и подавленные, Майкл и Анна отошли от стойки и сразу же оказались в самой гуще человеческого потока. Множество голосов ринулось им в уши со всех сторон.
— …он пригласил нас с женой на восемь…
— …да, конечно, все данные есть в центральном компьютере…
— …да возьми же трубку!
— …невероятно, это просто невероятно…
— …гостей надо встретить в два часа…
— …он звонил мне…
Люди сновали туда-сюда, как муравьи, не замечая двух странных, грязных пришельцев, стоящих у них на пути. Многие просто проходили сквозь них и спешили дальше по своим делам.
Майкл почувствовал, что сходит с ума. Они с Анной заметались по холлу, пытаясь спрятаться от этого бесконечного человеческого потока. Наконец, им это удалось. Они забились в угол рядом с дверью, на которой было написано «Служебное помещение. Только для персонала» и испуганно таращились на кипящий человеческую реку.
Через зал шла большая группа. Люди в ней выглядели одинаково — все в черных костюмах и с кейсами; как крупицы соли, в черноте мелькали белые блузки. Группу вела симпатичная брюнетка в зеленом деловом костюме. Она остановилась в нескольких шагах от Майкла и Анны и что-то сказала своим подопечным, указывая на них. Ей ответили. Девушка рассмеялась и пошла дальше. Группа последовала за ней. Через минуту они уже скрылись в одном из коридоров.
— Когда она показала на нас, я был уверен, что она нас видит, — произнес Майкл.
— Я тоже. Надо уходить отсюда.
— Ты…
Договорить Майкл не успел. В двери, возле которой они стояли, что-то щелкнуло, и она распахнулась. Инстинктивным жестом, Майкл вскинул руки, пытаясь заслонить голову, ожидая удара.
Но удара не было. Дверь прошла сквозь него, ударилась о фиксатор и остановилась. В проеме показалась спина уборщика. Он пятился, выкатывая за собой тележку, груженную швабрами и моющими средствами. Выкатив ее полностью, он закрыл дверь и, насвистывая, покатил тележку прочь, ловко избегая столкновений со снующими вокруг людьми.
— Я сейчас упаду, — прошептала Анна.
Майкл обхватил ее и прижал к себе, чувствуя, что сам недалек от того же.
— Спокойней, — сказал он. — Спокойней.
Весь спектакль продлился не больше десяти минут. А потом все исчезло. Как будто выключили свет — раз, и никого нет, только пустой холл и яркие потоки солнца, падающие из окон.
— Ни хрена себе! — сказал Майкл.
— Давай уйдем отсюда, — пролепетала Анна. — Прямо сейчас. Мне страшно!
— Но…
— Прошу тебя! Мы можем вернуться потом.
— Хорошо.
Анна высвободилась из его рук и быстро пошла к выходу. Прежде, чем последовать за ней, Майкл провел рукой по двери. Твердый, гладкий материал. Она была настолько реальной, насколько это вообще возможно. Майкл даже засомневался, что минуту назад, она прошла сквозь него, как будто он был привидением.
Он нагнал Анну в центре зала. Взявшись за ручку тележки, он покатил ее за ней вслед.
Они вновь оказались в коридоре. Преодолев половину пути, Майкл вдруг остановился.
— В чем дело? — спросила Анна.
Он посмотрел на нее, как будто впервые увидел, а потом ткнул пальцем в стену.
— Электричество, — сказал он.
Коридор не имел окон. Он освещался длинными яркими лампами дневного света, расположенными вдоль стен под самым потолком.
— Что?
— Электричество.
Майкл засмеялся.
— Лампы!
Анна мельком взглянула туда, куда он указывал, и нахмурилась. А потом, ни слова не говоря, развернулась и быстро пошла к выходу. Майкл замолчал.
Когда он подошел к двери, Анна яростно дергала за ручки. Было что-то пугающее в том, как она это делала, наваливаясь всем телом, пыхтя, без единого слова. Наконец, она сдалась и отступила.
