Крестоносцы помочились на тела волхвов, разметали камни круга взрывчаткой и отправились догонять своих.
Фрэнк Морзе, уже побывавший в городе в роли киллера, обнаженный и без оружия шел через хаос и разрушение, и его нимало не трогало ни первое, ни второе. Повсюду на его пути слышались выстрелы — братья-крестоносцы пристреливали разбегающихся тварей и поджигали их логова. Но, даже несмотря на сопротивление некоторых жителей города, никто Морзе не трогал. Со счастливым лицом он вышагивал в первой линии наступающих, восхваляя Всевышнего и проклиная еретиков, и душу его согревала радость сознания того, что он доказал, что заслужил покровительство Господа. Да он и не сомневался в этом. Он был безупречен, и чист, и непреклонен в своей непримиримости к безбожникам. Обводя взглядом пламя и дымы пожаров, слыша вопли и стенания горожан, он громко смеялся. Господь вел его, и мир становился таким, каким должен быть, или вскорости таковым станет. Вот-вот крестоносцы отобьют у безбожников Дверь в Вечность, возьмут ее под свой контроль и займут наконец достойное место в этом грешном мире — место правителей. Слово Божье должно стать беспощадным законом, и да поможет Бог виновным.
Некоторые из братьев-крестоносцев пали, поскольку горожане оказывали сопротивление, яростно бросаясь на солдат Господа, как загнанные в угол крысы. Некоторые из братьев не смогли подняться, и Морзе пробормотал молитву за упокой их душ. Коротенькую такую молитву, потому как долгой они, в общем-то, не заслуживали. Будь их вера так же чиста и свята, как его собственная, они бы не пали от рук неверных. Тут он повернул за угол — и все вдруг разом стихло. Он быстренько огляделся и никого из наступавших не увидел. Улица была пустынна, дома стояли целы и невредимы. Он, видимо, не туда забрел. Морзе поспешно вернулся за угол, но и там оказалась безлюдная улица. Каким-то образом оторвавшись от своих братьев, он, абсолютно голый, очутился на вражеской территории. Морзе ощутил острый укол паники и жестко подавил ее. Ведь он не один. С ним Господь Бог — Он защитит своего солдата. А вдруг это своего рода испытание…
Морзе услышал, как что-то начало приближаться к нему с другого конца улицы, и резко обернулся. Невысокая темная фигура медленно, но неуклонно шла навстречу. Руки его дернулись схватиться за оружие, которого у него не было. Фигура вышла из тени на свет, и сердце Морзе екнуло. Он знал это существо, и оно знало его. Четырехфутовый плюшевый медвежонок с золотисто-медовой шерстью и черными смышлеными глазками остановился как вкопанный в дюжине шагов от крестоносца. На нем был тот же ярко-красный жилет и ярко-синий шарф, в лапах — автоматическая винтовка. Патронташи перечеркивали грудь и свешивались едва не до пят. Морзе никогда прежде не слышал о Мишке. Его родители берегли сына от таких тривиальных и не имеющих отношения к реальному миру игрушек. В его жизни не было места для сказок и волшебства — даже в детстве. Но Мишку он помнил по инциденту на кладбище Всех Душ. И помнил, как стрелял в него и не смог подстрелить. И как, уже почти забравшись в вертолет и думая, что спасен, почувствовал, как этот звереныш своей поганой лапой схватил его за лодыжку и едва не сломал ее. До сих пор синяки оставались.
— Дьявол, — выпалил Морзе. — Я не боюсь тебя! Со мной Бог.
— А, старый знакомый, — ответил Мишка. — Ты подстрелил моего друга. И меня бы подстрелил, если б мог. Но теперь у меня есть пушка, а у тебя — нет. Ну что, диверсант, последнее слово будет?
— Ничего ты мне не сделаешь. Господь поразит тебя.
— Ты подстрелил моего друга, — повторил Мишка, и впервые дрогнула в сомнении душа Морзе. Было нечто в голосе Мишки, в его глазах — какая-то застылость и непреклонность. Морзе попытался улыбнуться. Ну никак не мог он всерьез воспринимать плюшевого медвежонка с винтовкой в лапах. Однако очень уж пугающе и взаправду выглядело оружие, и чем больше он думал об этом, тем реалистичней выглядел Мишка. Холодным ветерком обдало Морзе, и, вздрогнув, он попытался встать более прямо, чтобы дьяволенок не думал, что крестоносец дрожит от страха. Мишка поднял винтовку и прицелился, и бесконечно долгие пару секунд оба просто стояли и смотрели друг на друга
А затем Мишка вдруг опустил винтовку, посмотрел на нее и тихонько вздохнул. Потом опустился на колени, осторожно положил оружие на землю, снял с себя патронташи и положил рядом. Выпрямившись, он посмотрел Морзе в глаза.
— Нет, — тихо, но решительно проговорил он. — Я не убийца и не дам тебе сделать меня таковым. Это было бы предательством всего, что я значу в детских душах. Сказал бы сейчас: «Чтоб ты в аду сгорел», да только, по-моему, ты сейчас уже там.
Плюшевый Мишка развернулся и зашагал прочь, а Морзе стоял и смотрел ему вслед. Мишка свернул за угол и был таков, и паралич, внезапно сковавший Морзе, исчез. Он рванулся вперед, подхватил с земли винтовку и бросился вслед за Мишкой. Этот маленький гаденыш осмелился угрожать ему, осмелился сделать так, чтобы он испугался… Морзе вылетел из-за угла с винтовкой наготове и резко остановился, чуть не столкнувшись с одним из крестоносцев.
— А, вот ты где, Фрэнк, — воскликнул майор, командир его подразделения. — Показалось, что на минутку потеряли тебя. Неудивительно, конечно, в этой неразберихе, но постарайся держаться с нами вместе. Времени на поиски нет. Вижу, оружие себе нашел. Молодец, такие ребята мне по душе — инициативные. Думаю, ты доказал, что хотел. Пойдем, мы тут выслеживаем одного демона, и, если повезет, он приведет нас туда, где засели остальные.
Майор замолчал и посмотрел в другой конец улицы. Морзе проследил за его взглядом. Большой мультяшный пес, около пяти футов высотой и в отвратительно сидевшем на нем белом костюме, в коротких гетрах, неуклюже ковыляя, пытался скрыться от крестоносцев. Похоже, он был стар, с белыми, седыми волосками на морде, длинные уши безжизненно болтались. Пес оглянулся, увидел преследователей и попытался прибавить ходу. Майор засмеялся:
— За ним, ребята! Не упускайте его из виду. Добудьте мне его уши. Давай, Фрэнк, вперед. Не отставай, хватай удачу за лапы!
Солдаты бросились догонять пса, который, казалось, вот-вот рухнет без сил, однако каким-то образом умудрялся опережать своих преследователей. Крестоносцы орали и хохотали на бегу, паля иногда в воздух, потешаясь над тем, как от выстрелов подскакивает и жалобно взвизгивает собака. Морзе не смеялся. Пес казался достаточно безобидным, но он уже ничему не верил в этом покинутом Господом городе. Кроме того, он был не в цирке, а при исполнении. Смех — проявление легкомыслия, к тому же смех отвлекает внимание.
Пес вбежал в узкий переулок, крестоносцы — за ним, ухая и хохоча. Однако в переулке пес будто сквозь землю провалился. Солдаты резко остановились и начали озираться. Переулок оканчивался тупиком, никаких ответвлений и выходов. Собаке деваться отсюда было просто некуда. Морзе почувствовал, как что-то холодной рукой сжало ему сердце, и повернулся к майору:
— Выводите отсюда людей, это ловушка.
— Спокойно, Фрэнк. Сейчас найдем, где он тут прячется. Не мог же он испариться. Здесь наверняка какая-нибудь потайная дверь — она приведет нас ко всей своре. Чего ты переживаешь. В конце концов, это просто барбос.
— Нет, — донесся вдруг спокойный голос из тени. — Не просто барбос. А барбос мультяшный.
Пес вдруг вышел на свет, и крестоносцы беспокойно зашевелились. Он стоял, вскинув голову, и взгляд его был холоден и прям. Он больше не казался старым и безобидным. Он ухмылялся — скалился, и пасть его, неестественно растянувшись, обнажала большие квадратные зубы.
— Я не настоящий, — продолжил пес. — И хотя живу в реальном мире, все еще сохраняю кое-какие особенности сказочного мира мультфильмов, в котором был рожден. Например, я могу стать больше… — В одно мгновение он вырос высотой в двадцать футов, раздувшись, как шарик, и крестоносцы попятились, целясь в него из автоматов. — Или, к примеру, меньше. — Он вдруг стал не больше мышки и шмыгнул между ногами крестоносцев. Они закричали, затопали ногами, но он выскочил из толчеи невредимый. Пес вернулся на прежнее место, обретя прежний размер, и сел, гадко ухмыляясь лишенным мужества солдатам. Теперь он демонстрировал свои клыки и чуть выпущенные из подушечек лап довольно свирепого вида когти. — А на тот случай, если вам не все понятно, я привел с собой пару приятелей.
