будет рядом. Он улыбался ему и поглаживал по спине, словно защищая от всего мира.
Его первый мужчина, первый бойфренд, первый партнер.
Эпилог
Илья проснулся и рефлекторно схватился за телефон, чтобы посмотреть время.
Только потом вспомнил – воскресенье.
В законный выходной Илья мог выключить смартфон на целый день и не переживать, что кто-то позвонит и его вызовут на задание. С работой «в поле» он закончил шесть месяцев назад и считал это решение одним из лучших в своей жизни. Никаких больше репортажей на пронизывающем кости морозе, под палящими лучами солнца, никаких выездов на целые сутки, в шесть часов утра или «часа в два ночи они закончат, ты же сможешь такси взять?».
Ныне он работал в студии, приходил и уходил по расписанию и планировал свой досуг.
Илья перевернулся на бок и посмотрел в окно.
Все-таки иногда – совсем немного – он тосковал по выездам. Было что-то захватывающее в том, чтобы собираться за десять минут, мчаться по городу в надежде успеть и чувствовать особую разновидность эйфории, выполняя поставленное задание раньше других. Или лучше других. В «Фокусе» Илья регулярно оказывался за пределами зоны комфорта и, вероятно, именно такая работа сделала его тем, кем он стал – почти уверенным в себе человеком.
Усмехнувшись, Илья потянулся к ежедневнику с вложенной посередине ручкой, устроился на кровати поудобнее, подложив подушку под спину, и начал просматривать записи за прошедший год. Буквально на первой странице он наткнулся на строчки, которые его рассмешили. «Рома решил испечь торт с шоколадной крошкой. Я покраснел. Даже сейчас покраснел. Лайфхак на будущее: смывать шоколад с кожи не так просто, КАК МОЖЕТ ПОКАЗАТЬСЯ»
Но не успел он дойти до марта, как по соседству зашевелился Рома. Он спал на животе, уткнувшись носом в подушку.
Посмотрев на него, Илья закусил губу. Разбудить или дать поспать Роме еще несколько минут?
– Давно встал? – прошептал тот охрипшим после сна голосом.
Илья успел отвернулся, остановившись на «дать поспать», потому вздрогнул.
– Я думал, ты спишь. И фактически – я еще не встал, до сих пор в постели, видишь?
– Ой, зануда, – Рома расслабленно опустил ресницы.
– Влюбленные перенимают черты друг друга и все такое.
– Но ты же во мне это любишь?
– Я все в тебе люблю, – признался Илья.
Рома секунду просто смотрел на него, а потом резко дернул одеяло, поднимая настоящую волну. Блокнот Ильи упал на пол, ручка последовала за ним. Он даже возмутиться не успел, как Рома потащил его под одеяло. Их частично голые тела соприкоснулись. Не теряя ни секунды, Рома обнял его за спину, и пока целовал в губы, в шею, куда дотягивался, другой рукой стягивал с него боксеры.
– Ты проснулся возбужденным. Эротичный сон приснился? – спросил Илья между тихими стонами.
– Зачем мне сны? Одного взгляда на тебя хватило…
Илья любил в Роме действительно все, и его способность свободно говорить о своих желаниях или чувствах тоже.
Встретившись с Ромой три года назад, Илья лишь начинал чувствовать себя мужчиной, который мог нравиться и вызывать желание. Но благодаря усилиям Ромы, его словам и красноречивым действиям, Илья, в конце концов, поверил в свою привлекательность и перестал бояться сделать в постели что-то не так.
Вот и сегодня он, выбросив лишние мысли из головы, обнял ногой бедро Ромы и сам потянулся к его волосам. Чужой возбужденный член терся о живот Ильи, а неостывшее после ночных ласк Романа тело остро реагировало на касания заботливых рук. Рома громко дышал ему в ухо и забирал волю Ильи себе с каждым новым поцелуем. Возясь на кровати, перекатываясь то на одну сторону, то на другую, Илья чувствовал себя настоящим счастливчиком. Каким-то непостижимым образом они с Ромой сумели соблюсти баланс, стать парой, найти свое место в жизни и остаться такими невероятно влюбленными, как и прежде, как и три года назад…
Илья и рад бы сказать, что им все далось легко, но…
Отвечая на поцелуй Ромы, и дотягиваясь до его члена, он отдавал себе отчет в том, что они заслужили комфорт.
Решившись построить отношения, они остались наедине с серьезными проблемами и препятствиями. Илья не был готов поделиться новостями с родителями (он-то и маме спустя полтора года признался), а Рома даже вслух о таком говорить боялся.
На кону для него стояло не только общение с родителями, но и карьера в пилотажной группе «Соколы».
Роман перевернул Илью на живот, сразу же проникая в него пальцем. Растянутого и расслабленного после ночи.
– Тебе нравится? Покажи, как тебе нравится…
Илья приподнял ягодицы навстречу пальцу.
Возможно, Рома бы еще долго держал отношения в секрете, но они с Ильей все-таки прокололись. Где-то не были достаточно наблюдательными, не заметили и в итоге не удержали отношения в тайне. Рома приехал к нему на следующий день с одной единственной сумкой и сломанным носом. Илья до сих пор помнил, с какой дрожью, с какой любовью он обнимал его в коридоре на полу в тот день.
– Люблю тебя, – прошептал Рома ему в ухо, медленно входя.
– И я… Тебя…
Шесть месяцев Рома не поднимался в небо.
Он искал работу, хоть как-то связанную с самолетами, понимая, что вернуться в «Соколы» ему не позволит авторитет отца.
Повезло!
Местной летной школе понадобился инструктор.
Романа взяли после нескольких тренировок, взглянув на внушительный послужной список, увидев профессионализм и, возможно, осознав, что в прошлом он едва не стал телезвездой. В школе «Орион» он и работал по сей день, а Илья в свободные минутки заходил, иногда приносил обед, иногда просил покатать на самолете, «как в тот раз». «Соколы», к слову, общаться с Ромой не прекратили. Многие, хотя и не сразу, написали ему слова поддержки, однако для Ромы более весомым было то, что они промолчали тогда, когда он нуждался в друзьях сильнее всего.
Когда страсти улеглись, начальство предложило ему вернуться.
«Нет, страница закрыта», – таков был ответ Романа.
– Тебе хорошо?
– М-м-м, – Илья сильнее сжал пальцами руки Ромы по бокам от своей головы. – Сделай так еще раз, о да…
Илья наслаждался присутствием Ромы в своей жизни каждый божий день. Он научился говорить о чувствах открыто и решительно, а история их любви, наконец, завертелась в приемлемом темпе. Слишком много времени они потеряли из-за нерешительности и сомнений, что бы там Роман не говорил. Потеряли месяцы, за которые могли бы сблизиться и узнать друг друга, вплоть до самой незаметной привычки размешивать сахар в чае по часовой стрелке.
Илья так и сказал Роме, когда зашел разговор о совместном жилье – он больше его не отпустит.
И не отпустил.
Хотя Рома и не рвался никуда.
Лежал на нем довольный, выводя на спине узоры. Никто из них никуда не рвался. Зачем? Если жизнь – здесь и сейчас
