сценарию самого Ильи. Ему слишком нравилось чувствовать на своем лице чужое дыхание, осторожные поцелуи и сдерживаемую страсть, похоть, которая так и проскальзывала в движениях Романа.
Секс на первом «свидании» ничем не заканчивался, Илья понимал это, однако уступил. Лишь бы испытать запредельно безумную страсть, рвущую душу на кусочки, как в кино, отчаянное желание, поделенное на два, такое сильное, что думаешь, будто умрешь, если не коснешься. Несколько лет он мечтал об этом, но и в самых глубоких уголках души не смел предположить, что подобное ему повезет испытать с Ромой. Илья не сопротивлялся и покорно пошел за Романом в спальню, зная, что предстояло дальше.
Рома бросил его на кровать, а сам устроился сверху.
Их губы снова встретились: пока Илья несмело шарил руками по телу Романа, тот положил ладонь ему на затылок. Сокрушив Илью, Рома еще и дразнился, касаясь его губ лишь кончиком языка…
Вынуждая показать, что и он жаждал продолжения.
***
Илья дрожал. То ли от желания, то ли от страха взять и опозориться, не оправдать надежд, провалиться. Еще немного, и ему бы в ухо заговорил воображаемый голос отца: «Ты ничего не умеешь, ты ничего не достигнешь». И тому подобное. «Нет», – сказал сам себе Илья и посмотрел прямо в глаза Роману. Тот по-прежнему прижимал его к себе, дыша шумно и прерывисто. Такой соблазнительный, сладкий, дурманящий. Рома, не сказав ни единого слова, взялся стягивать штаны Ильи к бедрам, рукой пробираясь к промежности. Илью тряхнуло от неожиданности, он громко застонал, вцепившись руками в предплечья Ромы. Нет, ни одна мастурбация с этим не сравнилась бы, усмехнулся сам себе Илья.
Он помог Роме стащить мягкий халат с плеч.
Тело, сгоравшее от желания, напряглось и вместе с тем стало ватным и невесомым.
Запрокинув голову, Илья разрешил Роману осыпать поцелуями его шею и, одновременно двигая рукой, задевать волшебные точки, которые приносили неземное наслаждение. Пребывая в нирване, Илья не заметил, как Роман взялся ласкать и себя. Он лишь мельком увидел его член, прежде чем Рома задвигать рукой, прижимая их стволы друг к другу. Илью он полностью не раздел, то ли обещая большее, то ли осторожно продвигаясь по незнакомой территории.
Выгнувшись навстречу, Илья резко втянул воздух сквозь зубы. Прикосновения жгли, а глаза Романа сверкали таким огнем, будто он обезумел… Все произошло быстро, а вместе с тем… растянулось на вечность. Когда Рома, охнув ему в губы, финишировал, Илья почувствовал на руках влагу. И это тоже ему понравилось. Кажется, все получилось, решил он и едва ли не впервые за вечер проявил инициативу – улыбнулся и погладил запыхавшегося Романа по соломенного цвета волосам. Черт возьми, у них получилось!
– Знаешь, я думаю, этот комплект одежды тоже придется заменить, – прошептал он.
Рома рассмеялся и чмокнул его в губы, не собираясь пока вставать. Слава богам, что он не собирался пока вставать.
***
Переодевшись, Илья вернулся в кровать. Он улегся лицом к Роме, рассматривая его.
Илья ни разу не видел его таким расслабленным, в темноте, в тишине, умиротворенным после пережитого оргазма.
Он заочно завидовал всем и каждому, кто имел уникальную возможность видеть Добронравова таким, а сам едва сдерживался, чтобы не сбегать за телефоном. Он бы включил камеру, сделав всего несколько снимков – на память, навсегда. Илья не сомневался, что Рома позволил бы себя сфотографировать. Тем не менее, секунды шли, а он продолжал лежать, наслаждаясь моментом.
Ну… почти только наслаждаясь.
– Ты напряжен, – констатировал Рома. Его рука опустилась на ребра Ильи, поглаживая его бок до самых бедер. – Расслабься.
– Я расслаблен.
– Врешь, – тихо сказал Рома.
Секунду поколебавшись, Илья пододвинулся к нему, устроившись у Ромы на плече. Удобно. И в глаза можно не смотреть, рассказывая о том, что у него совсем не было опыта в сексе. Девственность девушек парням, конечно же, кружила голову, они считали себя первооткрывателями и все такое прочее. Но Илья был неприметным щуплым парнем, на которого такие как Роман Добронравов внимания до этого момента не обращали. Так что он… стеснялся и зарывался в чужое плечо. И свою девственность, которая вроде как отошла в прошлое несколькими минутами ранее, считал банальным недостатком. Девственность еще ладно, как быть с его неопытностью?
– Я ни с кем до этого не спал, – прошептал он, еще глубже втискиваясь Роме в шею.
– Что?
– Даже не целовался толком до сегодняшнего дня.
– Ты девственник?
Замычав, Илья начал разворачиваться, но тут же был остановлен сильными руками.
Они прижали его спину к голой груди, обернувшись вокруг шеи. Это было невербальное «куда собрался?» или «не так быстро». Илья прикрыл глаза, полностью прекратив сопротивляться, решил молча подождать, что еще произойдет с ним этим вечером.
– Тебе хотя бы понравилось? – поинтересовался Рома.
– Очень.
– Хотя то, что мы сделали, это только…
– Я знаю, – быстро сказал Илья, еще больше деревенея. Ну нет, к такому жизнь его не готовила.
Обсуждать с Романом, каким бывал секс, все его разнообразие – так и свихнуться можно. Особенно, если привык мыслями исключительно с самим собой делиться… и то по ночам и с выключенным светом.
– Расслабься, – повторил он.
– Я…
– И прекрати, бога ради, думать, – рассмеялся Рома, обнимая его и другой рукой поперек живота. – Мне кажется, что я слышу какое-то назойливое жужжание. И… угадай что? Это твои мысли.
– Я не умею расслабляться, наверное.
Илья пожал плечами, добавив:
– У меня была подруга, которая всегда связывала это с сексом. Когда я волновался, говорила: тебе нужен парень.
– Нет, не связано.
– М-м-м? – Илья приподнял голову, посмотрев Роме в глаза.
– Например, я. Вывести меня из себя довольно сложно. Я всегда считал себя достаточно спокойным.
– Это, конечно, интересно, но…
– И я тоже был девственником до сегодняшнего дня.
– Ты был… что? – Он шире открыл глаза, уставился Роме прямо в лицо, но так и не увидел следов веселья.
Он не шутил?
Оказалось, что нет. Позволив Илье отстраниться и сесть, Рома тоже приподнялся, набросив на себя одеяло.
Он сказал, что дело было в родителях. В подростковом возрасте боялся, что кто-то заподозрит, узнает, расскажет отцу. В университете никто ему не нравился, а затем началась учеба и почти что служба в «Соколах». Он стал публичной личностью и думать забыл о том, чтобы с кем-то переспать. Хотя, конечно, хотелось. И одним из объектов воздыхания у Ромы был он… Илья.
– Поверить не могу, – прижал ладонь ко рту Илья.
У него Вселенная на глазах перевернулась. Из-за внешней самоуверенности Романа Илья приписывал ему уже десятка два интрижек. И был неправ. Признавшись, Роман доверился, разделил с Ильей его сомнения, едва ли не сроднился. У Ильи камень с души упал, однако он понятия не имел, как об этом сказать.
– Отец однажды смотрел стенд-ап комика, там шутили про геев, он так смеялся, – фыркнул Роман. – А потом сказал, что он бы всех «таких»
