Многие десятки видов спорта, многочисленные системы физического развития, бессчетные и многообразные упражнения… Ходьба и бег, прыжки и метания, игры и единоборства, гонки и многоборья… Простые и технически сложные, на земле и на воде, с партнером и без, быстротечные и тянущиеся часами…
Нельзя объять необъятное. Поэтому в нашей книге более или менее подробно мы остановимся лишь на двух видах работы над собой — атлетизме и беге. И вот по какой причине.
Эти виды просты, не нуждаются в дорогостоящем и сложном оборудовании, нагрузки в них регулируются плавно и легко. Занятия не требуют обязательного тренерского присутствия, ибо техника как бега, так и атлетизма естественна и состоит из локальных движений, освоить которые не составляет труда. Риск травматизма сведен до минимума. Заниматься же можно в любом месте, где только может очутиться человек.
Вместе с тем бег и атлетизм (особенно, если они целесообразно сочетаются с другими видами упражнений) способны подарить человеку крепкое здоровье, укрепить его тело и дух, дать ощущение бодрости, энергии, полноты сил.
Это и есть тот самый волшебный «фельдмаршальский жезл», который в солдатском ранце вам будет полезно прихватить с собой в военную жизнь.
Оба они стали красою и славой Отечества. Первый — в военном деле, где трудами своими по чести и достоинству заслужил самый великий воинский чин. Второй — в подвигах силы, на атлетической арене, где тоже достиг самых больших высот.
Жили они в разные времена. Но роднило их одно общее: оба душой и телом стремились на ратное поприще. И хотя привередница-судьба обделила их природным здоровьем и телесной крепостью, они трудом, потом и вдохновением исторгли из себя ненавистную хворь и, закалив тело тяжелыми упражнениями, стали-таки солдатами Родины, потому что и рядовой и генерал в главном своем суть оба солдаты, хоть и в разных чинах.
Первый — московский подросток Александр Суворов — говоря словами его биографа, «был ростом мал, хил, тощ, дурно сложен и некрасив, зато резв, подвижен, сметлив.
Уже в отроческие годы Суворов поставил себе примером «героя древних времен». Александр Македонский, Юлий Цезарь, Ганнибал, Конде, Тюренн, принц Евгений Савойский, маршал де Сакс — полководцы, превращавшие войну в искусство, поочередно сменяли друг друга, горяча воображение мальчика. Иногда, отложив книгу, он садился на резвого коня и мчался, невзирая на непогоду, дождь и ветер. Он любил купаться, играть в бабки и лапту, лазать по деревьям. От природы болезненный, подросток принялся закалять свое здоровье, изнуряя себя физическими упражнениями».
А спустя добрую сотню лет другой русский мальчишка, живший на берегу Волги, тоже загорелся страстью к военному делу и именно А. В. Суворова взял себе за образец.
Поскольку Аркадий (так его зовут) для осуществления своих намерений не имел ровно никаких условий, то его непридуманная судьба — это своего рода укор и наставление для тех, кто, мечтая о морской пехоте и ВДВ, горько жалуется на отсутствие под боком спортивных дворцов и залов, тренеров и тренажеров, красивой формы и т. д. и т. п.
Итак, давайте обратимся к этому уроку жизни. И задумаемся. Ведь средства, которыми наш герой строил свой характер и мускулы, прекрасно работают и сегодня. А было это так…
«От колодца до бани — метров сто. Наверное, каждый из них я не забуду никогда. Водопровода не было, и по банным дням воду в бак, вмещавший ведер пятьсот, таскали вручную. Жили мы бедно. Впроголодь. Тело прикрыть да детей накормить — вот и все финансовые успехи нашей семьи. Не женское это дело, но, чтобы заработать лишнюю копейку, мать подряжалась таскать воду в проклятый бак. Как челнок, сгибаясь под тяжелыми ведрами, сновала она от колодца до бани и обратно. Мы с сестрой Ниной и братом Борисом выходили ей помогать. Тащили вслед за матерью кто сколько мог: кто два ведра, кто одно, кто половину.
Мать моя Прасковья Александровна и отец Никита Яковлевич — из крестьян. Можно сказать, от сохи. Мать с Тамбовщины. Отец из Воронежской области. Деревня их не удержала. Поездили они по России, помыкались, пока наконец судьба не занесла их в маленький город Тетюши. Стоит он на правом берегу Волги недалеко от Казани. Здесь родители осели надолго и всерьез. Здесь пролетело мое детство.
О спорте, насколько помню, в нашем доме никто не говорил. Отец вечно был занят своими заботами. Столярничал, сапожничал и, кажется, мог справиться с любым делом. А дел в хозяйстве невпроворот…
Трудное было детство. Много лет прошло с тех пор. Я объехал всю страну. Мельбурн и Рим короновали меня лаврами олимпийского чемпиона. Много счастливых минут пережил я на помостах Старого и Нового Света. Но сердце навсегда осталось в родных Тетюшах, на волжском берегу. Горести давно забылись. А первые в жизни радости — вот они — стоят перед глазами всегда и везде.
…У Волги мы с ребятами пропадали целыми днями. Мы не просто купались и поджаривались на солнце, но и делом занимались — рыбачили.
В жаркий день часами не вылезали из воды. Ребята постарше заплывали далеко от берега, мелюзга барахталась на мелководье. Находились и такие, что вплавь пересекали реку. Долго приходилось ждать их возвращения назад. Уставшие, тяжело дыша, выходили они на песок. Остальные, кто о таком подвиге мог только мечтать, с почтением смотрели на смельчаков. А что, если не хватит сил? А что, если сведет ногу на стрежне в холодной струе? А если водяной утащит на дно?
Однажды решился и я. На спор. Мне было 13 лет. Задели меня за живое, и отчаянно решил — не отступлю.
Когда усталость обручем стиснула грудь, я понял, что главное — не паниковать, в зародыше задавить страх. Не то, дай ему волю, он сам тебя задавит. Удалось. Тряся плечами, словно заправский пловец, выбрался я на берег. Остаться солидным и серьезным — вот что было трудней всего. Радость так и распирала меня. Волгу переплыл. Доказал!
Другой радостью был футбол. Вопреки всякой методике (и слыхом о ней не слыхали) часами без перерыва гоняли мяч. Что это был за мяч! Тряпичный, набитый лохмотьями, торчащими во все стороны. Потом появился надувной. Откровенно говоря, он был не лучше. Латаный-перелатаный, с бесчисленными заплатами на камере (камеры тогда были на вес золота) наш мяч походил на дыню, на которой, как на физиономии драчуна, с разных сторон вздулось несколько «фонарей».
В школе, где я учился, был небольшой спортивный зал. Имелись брусья, конь, кольца, перекладина, волейбольная сетка
