Серж. И за такой короткий срок вы совсем разучились? (Склоняется над ее плечом.)
Валентина. Не ехидничайте. Это вам не к лицу.
Серж. А что мне к лицу?
Валентина. Быть молодым человеком, который страдает от того, что не может писать картины, что не может разрешить одним махом все мировые проблемы и так далее и тому подобное. На худой конец, даже быть влюбленным в меня.
Серж. За две недели я не нашел на это времени. Пожалуйста, не сердитесь.
Валентина. Напрасно просите. (Смеется.)
Серж. Если уж быть откровенным до конца, пока мама бегала от нотариуса к нотариусу, я приобрел приятную привычку· принимать здесь, в ее отсутствие, одну молодую особу. К ней ходить я не могу, а приглашать куда-нибудь, при моих финансах…
Валентина. Боже мой… я вам мешаю?
Серж. Нет, нет! Просто я хотел вас предупредить, так как она с минуты на минуту должна прийти.
Валентина. Но вы же закроете дверь?
Серж. Разумеется. Но я боялся, как бы вам вдруг не захотелось взглянуть на мои эскизы — или попросить носовой платок.
Валентина. Вы будете с ней…
Серж. Это не исключено.
Валентина. Что ж… (Пауза.) Вы хоть сложили свои бумаги и рисунки? Вы не можете себе представить, как на некоторых женщин неприятно действует беспорядок у любовника.
Серж. Она сама наводит порядок.
Валентина. Ну, тогда она из другой половины.
Серж. Половины чего?
Валентина. Женщин. Вот. (Показывает бумагу.) Этот прекрасно вышел. Только барашек горбатенький.
Серж. Да. И пастух без ноги. Но вообще невероятный прогресс.
Валентина. А как вы думаете, она не согласилась бы на вести порядок еще и здесь? Я тут со своими вещами…
Серж (сухо обрывая). Не думаю.
Валентина. Она прибирает только ради любви?
Серж. Нет. Ради чистоты.
Валентина. Хорошо, хорошо. Я сама приберу.
Он ходит по комнате из угла в угол.
Послушайте, Сержик, что вы мечетесь? Займитесь пока вашими эскизами. Или мне вас подержать за руку? Что вы нервничаете? (Смеется.)
Серж. Мужчина всегда нервничает, когда ждет любимую женщину, разве нет?
Валентина. А вы ее любите?
Серж. Думаю, что люблю.
Валентина (нежно). Значит, вы счастливый человек, Очень счастливый. Что может быть необыкновенней, чем ждать любимого человека, Я уже полгода этого не испытывала.
Серж. Полгода, с Монте-Карло?
Валентина. Вы путаете с переводными картинками.
Серж. Правда. Простите меня.
Они смотрят друг на друга. Стук в дверь. Входит Лоранс, хорошенькая студенточка двадцати лет.
Лоранс … Разрешите представить вам Лоранс Дессо. Моя тетя Валентина.
Валентина. Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста.
Лоранс. Я…
Валентина. Не надолго. На минутку. Серж мне столько говорил о вас. Я сгорала от желания познакомиться с вами. Впрочем, я должна срочно уйти, я оставляю на вас дом, я наведу порядок, когда вернусь. Серж, будьте добры, если Мари вернется раньше меня, скажите ей, что я скоро вернусь, я пошла за тюльпанами. Где мое пальто? Спасибо. до свиданья, мадемуазель. (Очень быстро выходит.)
Удивленный Серж закрывает за ней дверь.
Лоранс. Твоя тетя Валентина очень милая.
Серж. Да, но действует на нервы. Вроде бы витает в облаках, но иногда выпускает коготки и может глаза выцарапать. Она очень красивая, правда?
Лоранс (рассеянно). да, да. В романтическом духе. Ты сегодня писал?
Серж. Нет, я работал.
Лоранс. Ты же мне обещал… Убиваешь время на свои жуткие эскизы, растрачиваешь себя впустую, живешь в разладе с самим собой.
Серж не отвечает.
Я знаю, тебе нужно зарабатывать на жизнь, но ты должен заниматься не только этим. Будни существуют, я согласна, но есть еще свое внутреннее «я». Ты способен на большее. Серж, ты меня слушаешь?
Серж (стоя спиной). Я тебя слушаю.
Лоранс. Ты никогда не узнаешь, что такое подлинное счастье, если не уйдешь с головой в работу, и ты это пре красно понимаешь. Сколько времени ты, кроме зубной пасты, ничего не рисуешь?
Серж (угрюмо). Кажется, месяца два.
Лоранс. Серж, ты несчастен, и я не могу это выносить.
Серж. Я не несчастен.
Лоранс. Несчастен. Я тебя знаю, может быть, лучше, чем ты сам.
Серж. Какая фраза!
Лоранс. Это не фраза, я не могу не думать о тебе. О том, что ты делаешь. О том, к чему ты стремишься. Когда мы будем жить вместе, я не потерплю в тебе этой пустоты, этого щемящего чувства, похожего на стыд.
Серж. Мне нечего стыдиться. У меня нет таланта, вот и все.
Лоранс. Рид говорит, что есть. Малиро говорит, что есть. Они-то в этом разбираются?
Серж. Они ни в чем не разбираются. Ты ни в чем не разбираешься; и я тоже не разбираюсь ни в чем. Мне в конце концов осточертела ваша уверенность во всем, ваши убеждения, ваши мыслишки о живописи, литературе и всем прочем. Ваши сборища у Рида, например, где все говорят одновременно. Мне кажется, будто я засовываю голову в улей. Я там теряюсь.
Лоранс. два месяца назад ты так не думал. Тогда для тебя Рид был все.
Серж (выходя из себя). Пойми меня, Лоранс, умоляю тебя. Пойми меня, я ничего не знаю. Ничего. Кроме того, что ты любишь меня, и я люблю тебя, и ты желаешь мне добра. Это первое. А когда ты сдашь свои экзамены, когда я буду достаточно зарабатывать, когда моя мать переедет с Валентиной на улицу Бак, мы поженимся. Это второе.
Лоранс, На улицу Бак?
Серж. да. Если с процессом выгорит. (Мечтательно.) Они будут носить шелковые платья мышиного цвета, бродить в полумраке из комнаты в комнату, а Валентина, накинув шаль на плечи, будет расставлять по вазам цветы. А мы, мы будем жить.
Лоранс. Что ты несешь?
Серж. Ничего. Иди ко мне. Ты нужна мне. (Хочет увлечь ее в соседнюю комнату).
Лоранс. Я тебе только для этого и нужна.
Серж. Неправда. А если бы и правда? Это уже очень много.
Лоранс. Не для меня, О, Серж, ты мечтаешь, ты живешь как во сне, ты ускользаешь из рук. Что тебя в жизни интересует?
Серж. Я — молодой эгоист. А ты не знала?
Лоранс. Неправда. Ты во что-то веришь. Я видела, как ты час стоял перед Боттичелли, видела, как ты ударил одного типа, обозвавшего негра черномазым, и знаю, как ты бываешь нежен со мной.
Серж. Ты видела, как я мечтаю, дерусь и ласкаю… И на этом основании ты мне доверяешь?
Лоранс. Я ухожу. Я приду в другой раз. (Уходит.)
Серж делает два-три шага по комнате. На цыпочках входит Валентина.
Серж. Купили тюльпаны?
Валентина (вздрагивает). Ах! Как вы меня испугали. Я думала, вы у себя.
Серж. Нет.
Валентина. Со мной произошла странная история, которая, правда, случается со мной довольно часто. Как только я вышла на улицу, у меня закружилась голова, да… Серая улица и силуэты пешеходов, спешащих в разные стороны, машины, пронзительное ощущение того, будто все это однажды уже было… Мне надо пройти двадцать шагов и подождать такси, я беззащитна, одна, и при мысли, что эта улица меня втянет в себя, в свой климат, в свою геометрию, что я безоружна под ее цепким взглядом… Я не смогла. Я сумасшедшая.
Серж. Нет. Мне сейчас тоже невыносима мысль, что нужно куда-то выходить.
Валентина. Это — погода, может быть?
Серж. Нет. Это наваждение отеля «Акрополь». Из него не вырваться. Только сильные духом — мама, Лоранс — еще могут свободно передвигаться. Надеюсь, что у вас большой запас переводных картинок… Я шучу, Валентина.
Валентина. Ваша приятельница уже ушла?
Серж. да. Я глупо себя вел с ней, был груб, непонятно за чем.
Валентина. Словом, вы остались без приятельницы, а я — без тюльпанов.
Серж. Если еще и моя мать вернется без наследства… (Смеется.)
Валентина. Что вы тогда будете делать?
Серж. Продолжать работать, дорогая тетя, но засучив рукава. Я обеспечу вам существование скромное, но безбедное.
