Хома тронул лапкой мой лоб, с удовлетворением причмокнул и… вылез в окно.
Куда это он? Опять к своей даме сердца, что ль? Посмотреть бы. Так. Одеться, как подобает не успею… А ладно, ночь же. Никто не заметит отсутствия выпуклостей.
Пушистик спешил.
Бежал быстро-быстро, падал, вставал, проваливался в ямки, взбирался на бугры и скатывался обратно.
Ну а я, естественно, торопилась за ним. Пряталась за деревьями, скрывалась в кустах, но неотступно следовала за маленькой, едва заметной в тусклом свете луны, Тенью.
Грызун стремился в лесную чащу.
Огромные камни преграждали путь. Изящные стволы эльфийского древа перемежались с гигантскими раскидистыми гномьими дубами. Слегка утоптанная тропка петляла, вводила в заблуждение. Но тень точно знал куда идти. Маленькие ножки бежали вперед, ни на мгновенья не останавливаясь.
Интересно, куда он так торопится? Неужели назначил свидание в чаще? Вот дурак. А как же романтика? Эх, надо бы рассказать пушистику побольше о женщинах.
Внезапно дорогу Хоме преградил среброшкурый Од.
— Опаздываешь, — отрывисто рыкнул он.
— Ждал, пока Тала уснет, — запыхавшись ответил грызун.
— Смешная твоя человечка, — уголок волчьей пасти обнажил белоснежный клык в добродушной усмешке. — Но наши ее приняли.
Хомка довольно хрюкнул.
— талант. Ты знаешь, что она ведь не только слышит всех, но и чувствует!
— Знаю. Грайя рассказывала. Мы все ей благодарны за помощь, оказанную при рождении Теней.
— Как думаешь, что она скажет, когда узнает обо всем?
— Поздно гадать об этом. Сделанного не исправить. Идем, мой мелкий друг.
Волкотень углубился в чащу. Хома за ним.
Странное творилось в глубине Лаэрдского леса. Словно подчиняясь неведомой силе, расступились густые доселе деревья, являя скрытую от посторонних глаз возвышенность. Некий холм.
— Святилище богов, — благоговейно прошептал Хома.
— Старинный алтарь. Боги отсюда лучше слышат, — волк принюхался. — Гроза уже начинается.
Небо внезапно осветилось яркой вспышкой молнии, раздался гром, словно подтверждая слова Ода. Я всеми силами старалась остаться незаметной.
— А когда он… — Хома вопросительно поднял голову, но был остановлен.
— Тише! Вот он, — прорычал Од.
Кругом, словно демон, завывал ночной ветер. Молнии вспарывали истерзанное небо, раскалывали утес, огненными бичами хлестали содрогающуюся землю. На скалистом, лишенном зелени холме, в неверном свете луны, показался мужской силуэт, вырисовываясь на фоне ночного небосвода подобно гигантской статуе.
Он отбросил назад свой плащ, трепещущий, словно знамя и вынул из ножен огромный двуручный меч. Незнакомец произносил нараспев странные слова древней молитвы, вонзая клинок в самое сердце бури. Расставив могучие ноги, чтобы устоять против порывов ветра, он взывал к богам, а вокруг клубились опускающиеся облака, как будто его оружие изранило сам небосвод.
Я не могла оторвать взгляда от мужчины, сурового и непреклонного, как окружающие камни. Меня манили, тянули к себе его мощь и величие.
Плавно скользнула вперед, преодолевая те несколько метров, что отделяют от туманного гиганта. Сделала шаг. Еще шаг. Предательски хрустнула ветка под ступней. Мужчина замер. Его глаза сверкнули в полутьме, как яркие сполохи пламени среди тлеющих углей, а пряди густых темных волос, подхваченных сильным ветром, разметались, подобно темному нимбу.
На холме стоял повелитель Лаэрда.
— Что это было? Чужой? — напрягся Од.
— Наверняка послышалось, — ответил Хома, пристально разглядывая Нила. — Ты прав. Лаэрд в надежных руках. Нил силен.
— Он справедлив и честен, — с гордостью прошептал волк.
— что ты рассказал ему о Тале?
— Пока ничего.
— А Данай знает?
— Не думаю. Рано еще.
— Возможно, ты и прав. незачем пока знать, что она за человечка.
Белый волк выражал полное согласие:
— Мы много лет ждали, когда сможем увидеть Талу. Пусть и они подождут.
— Я торопился, как мог, — Хомка оправдывающе сложил лапки на груди. — Приезд лессиров в дом нашего хозяина, подарок судьбы.
— Это не судьба, — хмыкнул волкотень. — Мы сделали все возможное, чтобы твоя подопечная попалась на глаза лессирам.
— Спасибо, — Хома благодарно склонил голову и, бросил очередной взгляд на Нила. — Хорош твой человек, Од. Но и моя человечка не хуже.
— Верно говоришь. Да и Данай достойный сын своего отца.
Хомка подтверждающе зашуршал, небо вновь пронзила молния.
— Пора домой, как бы Тала не проснулась от такой бури.
— Подожди немного. Нас дожидаются Крух и Грайя. Зайдем сначала к ним.
— да, но Тала…
— Твоя человечка проспит до утра. Мы и так слишком долго ждали. Пришло время решать, что делать дальше. Идем.
Тени удалились, оставив меня незамеченной наедине с лессиром.
Что значат их слова? Что происходит? О чем говорил Хома? При чем тут я… А Нил? Ведь разговор шел и про него. А Данай? С какой стати тени связывают нас троих вместе?
За поездку на единороге Хома должен мне один правдивый ответ. Ох, чувствую пора пришла ему отдать этот долг.
Противная мошка кружилась рядом, отвлекая от шокирующих мыслей. Кружилась… Кружилась… И вдруг, впилась прямо в живот.
А я отчетливо поняла, что так торопилась вслед за грызуном, что не успела надеть накладки.
— О силы небесные, — охнула от зудящей боли. — Мошкара, тудать ее…
— Кто тут?
Зажав рот руками, словно это могло забрать слова обратно, я втянула голову в плечи.
Нил торопливо спрыгнул с холма и направился в мою сторону.
— Кто тут? — настойчиво повторил он.
— Это я…
Тучи медленно уплывали в сторону, гроза затихала.
— Кто вы? — темноволосый лессир подошел вплотную. — Что вы делаете среди ночи в лесу?
Если честно, душа ушла в пятки. Он не узнал меня?
— Совсем дитя еще… Ты заблудилась, девочка? — густой голос обволакивал, вызывал доверие.
— Да, — я покрылась румянцем.
— Ты из Лаэрда?
— Да…
— Откуда именно? — он глянул по сторонам, словно мог видеть сквозь деревья.
— С окраин.
— Твои родители крестьяне?
— Э… да…
Нил пробежался взглядом по моей ночной сорочке.
— Поздновато для прогулок. Не замерзла бы ты…
Скинув с себя темный широкий плащ, лессир одним движением накинул его мне на плечи:
— Пойдем, провожу тебя.
— Куда?
— Домой.
И я пошла.
Сердце стучало быстро-быстро, стремясь выпрыгнуть из груди.
— Что ты делала в лесу?
— Гуляла.
— Ночью? — он удивленно хмыкнул.
— Люблю гулять ночью.
— В ночной сорочке?
— А я во сне хожу! — с вызовом взглянула на властителя и тут же опустила глаза. — Бури испугалась. Не заметила, как оказалась тут, а потом увидела вас.
— Это запретное место, девочка, тебе ли не знать. Или родители не научили? Тут возносятся молитвы богам Лаэрда. Не следует ходить сюда. Одной.
— Не буду…
Мягко ступая по шелковистой траве, мы продвигались в сторону крестьянского поселения. Нил крепко держал меня за плечи, не позволяя сбиться с курса. Его руки, такие теплые и сильные обжигали кожу даже сквозь плащевую ткань.
А я… Я просто замерзла, наверное, поэтому и бежали мурашки по коже. Поэтому и заплетались голые ноги. Только поэтому сердце стучало так громко, отзываясь эхом в висках. Только поэтому.
— Ты дрожишь, — голос Нила прорвался сквозь пелену мыслей и эмоций.
— Холодно.
— Ну конечно, ты еще и босиком, — посетовал он, внезапно подхватывая на руки. — Дети…
— Я не маленькая.
— Да неужели? Значит, настолько тощая, что кажешься ребенком. Тебя родители-то хоть кормят?
— Кормят, — надула губы я.
— Луком с солью?
— Мясом.
— Ну да, ну да.
Крепко держа в объятиях, он преодолел последние метры и вышел из леса.
— Что случилось? — Нил нахмурился, оглядывая мою недовольную мордашку и сжал чуть крепче. — Я причинил тебе боль?
