– Лео! Лео! – закричала госпожа Виктория.
Но было уже поздно.
"Я, – вывел кот на стене, вновь обмакнул лапу в варенье и дописал: – не кот".
– Я не кот, – по складам, как читают дети, произнесла госпожа Виктория.
Несколько мгновений обе женщины молчали, а потом с визгом бросились из кухни.
Навстречу им уже бежал охранник.
– Что тут случилось? – отважно раздувая ноздри и размахивая пистолетом, воскликнул он.
– Кот! Кот! Кот! – закричали обе разом.
– Что кот? – в недоумении спросил охранник.
– Он… он пишет, – запинаясь, сказала госпожа Виктория и осторожною рукою указала на кота, мирно сидевшего посреди стола.
– Пишет! – зловещим шепотом подтвердила гостья.
– Пишет? – спросил охранник. – Что он пишет?
– Как, что пишет? Он пишет… что он не кот!
– А кто же он?
Женщины переглянулись.
– Кот, – после продолжительной паузы неуверенно сказала хозяйка.
– Значит, на самом деле он кот, а пишет, что не кот? И больше тут ничего не случилось?
– Как ничего не случилось! – вскричала госпожа Виктория. – Важен сам факт, что он пишет! Вон, видите, на стене вареньем написано!
– А еще он на меня прыгнул. Прямо на голову. – спрятавшись за спину охранника стала ябедничать гостья. – Сначала прыгнул, а потом стал вареньем писать. Он просто с ума сошел.
Охранник сунул пистолет в кобуру и подошел к столу. Кот тем временем обмакнул лапу в варенье и написал на стене: "Хочу есть".
– Он что, голодный? – поинтересовался охранник.
– Какое там голодный! – возмутилась госпожа Виктория, но тут же опомнилась и схватилась за голову. – О Господи! Что это такое я говорю!
– Да, странный случай, – охранник внимательно посмотрел на кота и тронул пальцем букву "у". – Вареньем, стервец, пишет.
– Может, скорую или пожарных вызвать? – предложила гостья.
– А причем тут пожарные? Пожарные тут совсем ни причем, – резонно сказал охранник. – И скорая помощь – тоже. Ну, допустим, приедут врачи. И что же мы им скажем? Что кот вареньем пишет? Уж лучше пригласить сюда какого-нибудь ученого профессора.
Ром расхохотался, представив, как седобородый профессор, всю свою жизнь просидевший в библиотеках, войдет в кухню и, сняв очки, примется с важностью изучать надписи на стене. Тем временем Лео, которому было не очень-то привычно сидеть на столе, тихо спрыгнул на пол и улегся у батареи. Его, по-видимому, совершенно не занимало то, что люди говорят о нем и поминутно указывают на него пальцами.
Будучи неграмотным, он лишь поинтересовался у мальчика, что означают надписи, сделанные на стене при помощи его лапы. Узнав же, что последняя надпись призывает людей покормить его, Лео сказал "не возражаю" и задремал.
Дом госпожи Виктории стал наполняться людьми. Первым приехал зоолог, вызванный из университета по телефону, а следом за ним – сразу три психолога. Появились друзья и знакомые, репортеры из газет и фотографы. Все с любопытством слушали обрастающую все новыми подробностями историю удивительного происшествия, с недоверием разглядывали настенные надписи и с опаской – самого кота. Те, что были посмелее, подносили к его носу вазочку с вареньем и даже карандаши и ручки – с просьбой написать еще "хоть что-нибудь". Но тщетными были все эти попытки – вопреки уговорам и просьбам, Лео, не желал ничего писать и, вообще, вел себя как самый обычный кот. Лежал и мурлыкал себе под нос.
Никем невидимый, Ром прохаживался между людьми, намереваясь выкинуть какую-нибудь новую шутку, как вдруг увидел зеленую стрекозу, внезапно влетевшую на кухню. Вернее, это была не совсем стрекоза. Во-первых, она влетела на кухню прямо через стену, что обычная стрекоза не сумела бы сделать, а во-вторых, при ее появлении с людьми стали происходить странные вещи. Правда, люди этого не замечали. Как не замечали они и саму стрекозу. Когда она пролетала рядом с коварной гостьей, у той на платье, там, где должно было находиться сердце, выступила и запузырилась черная жижа. Стрекоза зависла у плеча охранника, и пистолет, лежавший в кобуре под мышкой, сам по себе выстрелил, где-то закричали. Но никто из людей не услышал ни выстрела, ни крика. И никто не увидел, как ручка репортера стала растягиваться и свиваться в петлю, когда стрекоза блеснула над его блокнотом.
"Я видел ее в доме Маятника. Но кто она?" – думал Ром, наблюдая за полетом стрекозы.
Сделав круг, она подлетела к мальчику, и он заметил свое отражение в мерцавших шарах, служивших ей глазами.
– Кто ты? – спросил Ром.
Стрекоза не ответила и вылетела из кухни точно так же, как и влетела. Не раздумывая, Ром последовал за ней и очутился в полутемной комнате. На стене в золоченой раме висел портрет женщины, похожей на госпожу Викторию. Загадочная стрекоза села на картину, и по ней пробежали живые фиолетовые огоньки. Женщина приподняла плечи, как при вдохе и посмотрела на мальчика.
Этот взгляд пронзил его, но при этом не причинил никакой боли. Теплая волна прихлынула к груди мальчика, глаза его стали слипаться, и Ром почувствовал, что его, словно лодку с задремавшим в ней рыбаком, какая-то неведомая и непобедимая в своем движении река, уносит в безбрежные дали.
Когда Ром открыл глаза, перед ним, насколько хватало зрения, был неяркий холодный свет. Мальчик обернулся – тот же свет и совершенно ничего более. "Наверное, я опять попал куда-нибудь за облака" – подумал Ром и стал смотреть себе под ноги, надеясь, что хотя бы внизу, удастся что-нибудь разглядеть. Но и внизу ничего не было. Впрочем, в таком положении, когда ничего и нигде нет кроме тебя самого, весьма затруднительно определить, где находится низ или верх.
Ром решил пойти, но шаги у него не получались. Вернее сказать, шагать-то он, вроде, и шагал, но ничего вокруг не менялось, и ноги его не находили опоры. "А может быть, я падаю? – подумал мальчик. – Или, наоборот, лечу вверх?" Но ничто не говорило и об этом. Ром стал всматриваться в неяркий свет, окружавший его со всех сторон, полагая, что непременно что-нибудь должен заметить, "Хоть бы одну, пусть самую маленькую точку!" – с надеждой подумал мальчик и… увидел ее. Впрочем, она была настолько крошечная и далекая, что невольно возникало сомнение: на самом ли деле она существует или только мерещится. Тем не менее мальчик не упускал ее из виду, и точка, к его радости, стала мало-помалу увеличиваться. Вскоре выяснилось, что это не обычная точка. Она была темно-красного цвета и не круглой, а четырехугольной.
– Да это же книга! – воскликнул Ром, когда она еще приблизилась, и на углах ее блеснуло чеканное золото старинных накладок.
Книга застыла неподалеку от его лица и сама по себе открылась. "И было небо" – прочитал Ром первую попавшуюся на глаза строчку.
И в это же мгновенье в вышине загорелось голубое небо. Интересно, что под ним ничего больше не было, но в небе уже светились звезды, солнце и луна.
"Вот это книга!" – восхитился Ром и, снова заглянув в нее, прочитал "и под небом была большая пунцовая тайна". Бескрайняя равнина пунцового цвета раскинулась под небом, и ноги его обрели твердь.
Ром вновь заглянул в книгу, застывшую меж небом и большой пунцовой тайной, и прочитал "и кругом стоял невиданный лес." И кругом возник лес. Он, действительно, был невиданным, потому что состоял не из теней Веев, а из таких деревьев, которые могут встретиться лишь в потаенной стране. Одни вместо коры были покрыты шерстью и стеклом, с веток других свисали серпантиновые ленты и шнурки. Рядом стояло дерево, похожее на кипарис, изрядно потрепанный ветром. Оно выросло из визга девочки, испугавшейся мыши. Тут же стоял здоровенный кактус. Он пророс из радости мальчика, которому купили новенький, пахнущий краской велосипед. Были тут деревья, рассыпающие зеленоватые искры радости и звонкий смех. Были – растекающиеся улыбками и собирающие в своих кронах бутоны печали. И каких еще только деревьев не было в этом невиданном лесу! С любопытством разглядывая их, Ром скользнул случайным взглядом по странице волшебной книги. Он успел прочитать только два слова "и вот", но над невиданным лесом сразу же возникла темная туча.
Ром быстро отвел взгляд от книги. "Мало ли какое слово, может быть после "и вот", – подумал он. – Пожалуй, лучше сначала рассмотреть все, как следует, а потом уже читать дальше. Или вовсе уже не читать. Вдруг после "и вот" идет, например, "все пропало"? Или даже "все и навсегда пропало". Во всяком случае спешить с чтением не стоит, может быть, где-то рядом и растет золотой ананас."
Ром, не торопясь, пошел по невиданному лесу. За деревьями, которые спрятали ветви и листья в большую пунцовую тайну и стремили вверх корни, увешанные колокольчиками, блеснули разноцветными кристаллами побеги чьих-то надежд.
Чтобы разглядеть их поближе, Ром двинулся сквозь рой мелких сомнений, подобный вьющемуся пуху одуванчиков, и тут его плечо что-то кольнуло.
